Крылья мглы. Камень преткновения - Галина Валентиновна Чередий

ладонь, взвешивая, сжимая, как если бы он проводил экспертизу ценного экспоната. — Но тут не в этом главная интрига.

— М? — Я начала обводить кончиками пальцев очертания рельефных мышц на его торсе, и они тут же напряглись, выглядя еще четче, а Мак-Грегор засопел чаще. А чего ты хотел? Не ты один любишь непринужденно облапать кое-что этого достойное.

— Основное в том, что нимфы — это дети вашего мира, не нашего, — сообщил мне он, как бы невзначай подтолкнув мою ласкающую руку пониже, к самому ценному. — И до последнего времени считалось, что гибриды не рождаются у вступающих в связь иномирцев: мы и вы, типа, можем скрещиваться исключительно между, так сказать, урожденными по ближнему территориальному признаку. Но вот уже лет двадцать стали появляться слухи, что многое изменилось и полукровки появляются повсюду.

— И я так понимаю, что это о чем-то говорит?

Сказать честно, единственное, почему меня это интересовало, — это потому, что хотелось знать, не осложнит ли это мою будущую жизнь в Свободных землях. Хотя, с другой стороны, если это важно для моего мужчины, то должно быть значимым и для меня. Это ведь совершенно нормально?

— Угу. Думаю, это признак активизации Краеугольного камня.

— В смысле? — Не догнала я и прекратила все наши заигрывания, сев прямо. — Ты сказал, что он, по сути, источник магии для обоих наших миров, так? Нечто постоянное, как мне представляется. Как он может стать еще активнее?

— Не «еще», детка, а «опять», — озадачил Киан меня окончательно.

— Прекрасно, теперь я совсем ничего не соображаю, — пробормотала себе под нос.

— Я и сам не слишком понимаю, и все что есть — мои догадки и предположения, — поспешил объяснить Мак-Грегор. — Мне кажется, что после той катастрофы Камень вроде как дремал, потому что пережил принудительную огромную растрату энергии, а в последние годы восстановился и снова проснулся.

— Ты говоришь о каком-то булыжнике, как о живом существе, — с сомнением посмотрела я на него, неожиданно воодушевленного.

— Мне он чем-то таким и представляется, — кивнул виверн.

— Хорошо, к чему это, по-твоему, приведет в итоге?

— Без понятия.

Я почесала висок и решила, что время для осмысления гипотез будет потом, а сейчас есть нечто более насущное.

— Ты таскал обломок камня все время с нами. Зачем? — спросила напрямую и сразу предупредила: — И если опять попробуешь схохмить, отвлечь или наврать, то у нас проблема.

Мак-Грегор встал и отошел к стене, почти покидая доступную сиянию свечей территорию, убеждая меня все больше, что честный ответ мне ой как не понравится и прочистил горло, как будто в нем что-то застряло. Правда, судя по всему. Я не торопила и не давила, но внутренне напряглась, констатируя неоспоримый факт, что хорошие моменты в моей жизни, видимо, никогда не будут долгими. Больше.

— Прежде чем захочешь убить меня или возненавидишь, дай себе немного времени обдумать, а мне на то, чтобы придумать оправдание, которое ты сочтешь достаточным для прощения, — сказал он из своего теневого укрытия.

— Ты опять передо мной извиняешься заранее? — Ну все, уверенность в том, что грядет дерьмо, стала полной. А было-то как хорошо, жаль недолго.

— Нет, не извиняюсь, скорее уж торгуюсь. Дело в том… что я все время держал активный кусок Камня поблизости и всячески снабжал тебя своей… хмх… ДНК, потому что надеялся, что это волшебным образом запустит в тебе изменения.

— Изменения? — Нет, я не вскипела… ну не так, как в принципе могла бы.

Точнее уж это напоминало здоровенный такой кулак разочарования, прилетевший в район груди. Вот, значит, как все обстоит в моей жизни в последнее время. Ни для кого я не хороша такой, какая есть. Все норовят поменять чего-нибудь, придать, блин, удобную для себя форму и позу. И ладно ликторы, для которых я, в числе прочих, изначально являлась экспериментальным материалом для определенных манипуляций. Но и чертов Бронзовый жаждал вроде и меня, но с внесением определенных поправок, что сделали бы достойной занимать место рядом с ним. Теперь еще и виверн… А кто спросил, хочу ли я хоть в чем-то меняться? Не подарок? Эгоистичная, грубая, не желающая идти на контакт и работать над собой? Да я эту хрень большую часть своей жизни слушаю! И нравлюсь себе какой есть! Никому не навязываюсь!

— Летти? — встревоженно спросил Киан и шагнул поближе, а я растянула губы в улыбке, призванной скрыть рвущееся наружу бешенство.

— Да, дорогой? Как же еще и ты изменить меня желаешь? — сладким почти до приторности тоном спросила его. — Какие, на хрен, предпочтения?

— Знаешь, ты лучше ори на меня, — зябко дернул плечом Мак-Грегор. — Когда так говоришь, у меня чувство, что я налажал безвозвратно.

— Да ладно, чё такого-то? Захотел и сделал, да, Кианчик? На кой меня спрашивать? Ты же все из лучших побуждений?

— Да, — неуверенно кивнул он.

— Ну тогда я же тебя простить и понять должна, так?

— Так, — кивнул виверн и гулко сглотнул.

— А ни хрена не так! — заорала я. — Не так!

— Детка…

— Да пошел ты, ящер! Мы же, мать твою, уже ругались на эту тему! Ты думаешь, что раз я тогда стерпела это дерьмо с принудительным сокращение числа возможных партнеров по жизни до тебя одного, то и дальше так покатит? Подобные вещи должны быть осмысленным выбором, а не принуждением!

— Все не так!

— А как? Давай свою гребаную версию, которая, естественно, опять позволит тебе соскочить со сковородки!

— Нет у меня никаких версий и оправданий! Мы, блин, встретились… и на этом все! — и он развел руками совершенно бестолково.

Я даже переспрашивать не стала, просто вытаращилась на него, чувствуя, как брови поползли вверх. Что, к чертям, это за объяснение такое?

— Ты имеешь полное право на злость, Летти. — Ой, ну спасибо! — Но, как бы бесяче или смешно ни прозвучало, я действительно все делал их этих самых лучших побуждений! Я хотел подарить тебе крылья!

— То есть эти твои манипуляции должны были обратить меня в виверну?

— Теоретически это возможно.

— Теоретически? А если я стану проклятой жабой? Или еще какой-нибудь жуткой тварью?

— Не станешь. Тут два варианта: или ничего не выйдет вовсе, или ты изменишься и станешь одного со мной вида. Камень способен на все что угодно.

— Это ты, гад, способен на все что угодно! Кто сказал, что я хочу быть зеленой и в чешуе?

Мак-Грегор уставился на меня так, словно не понимал смысла вопроса. Ага, типа, ну кто же такого может не желать?! И при всем психе, нужно признаться, я хотела… как бы дико это ни прозвучало. Все те