Войны России за Украину. От царя Алексея до Екатерины Великой - Андрей Дикий

Гетман Конашевич-Сагайдачный

Поражения повстанцев Наливайко-Лободы и наступившие репрессии не ликвидировали казачества, а только его усилили и подняли его авторитет во всей Украине. Все недовольные и жертвы репрессий устремились на Запорожье и усилили его и количественно, и (с прибытием туда недовольных режимом относительно культурных сил) качественно.

Применение своих сил разросшееся Запорожское войско находило в постоянных войнах с татарами и турками. Иногда они предпринимали далекие походы, пересекая Черное море и нападая на турецкие города. Так, в 1614 году они напали на турецкую гавань Синоп, сожгли турецкий флот и разорили город. В 1615 году казаки разорили турецкие гавани Мозовни и Архиски, а погнавшийся за ними турецкий флот сожгли в открытом море. Совместно с донскими казаками, под общей командой запорожца Шафрана, казаки пересекли Черное море и разорили Трапезунд. Центр торговли невольниками в Крыму, город Кафу, казаки взяли штурмом, сожгли стоявший в гавани турецкий флот, перебили 14000 солдат гарнизона и освободили многочисленных невольников.

Применение своих сил разросшееся Запорожское войско находило в постоянных войнах с татарами и турками. Иногда они предпринимали далекие походы, пересекая Черное море и нападая на турецкие города. Так, в 1614 году они напали на турецкую гавань Синоп, сожгли турецкий флот и разорили город. В 1615 году казаки разорили турецкие гавани Мозовни и Архиски, а погнавшийся за ними турецкий флот сожгли в открытом море. Совместно с донскими казаками, под общей командой запорожца Шафрана, казаки пересекли Черное море и разорили Трапезунд. Центр торговли невольниками в Крыму, город Кафу, казаки взяли штурмом, сожгли стоявший в гавани турецкий флот, перебили 14000 солдат гарнизона и освободили многочисленных невольников.

Сила казацкая росла и крепла и слава их побед над непобедимыми турками, угрожавшими тогда всей Европе, разнеслась далеко за пределы Украины.

И поляки, сами находившиеся под угрозой нападения татар и турок в первой четверти XVII века и занятые агрессивными войнами с Москвой и Швецией, волей-неволей должны были искать примирения с возродившимся явочным порядком казачеством, достигшим 30 000–40 000 отличного войска.

Запорожских казаков и все казачество тогда возглавлял гетман Конашевич-Сагайдачный, которого в 1606 году, не спрашивая поляков, казаки выбрали гетманом. Сагайдачный объявил себя «Гетманом обоих сторон Днепра и всего войска Запорожского». Поляки примирились со свершившимся фактом и никаких мер против Сагайдачного не предприняли. Они в это время готовились к агрессии на Москву и не хотели раздражать православное население Украины, казаков же в особенности. Вместо не так давно (после восстания Наливайко-Лободы) наложенной на казаков «баниции» (объявления их вне закона) Жолкевским по поручению правительства было объявлено «всеобщее прощение», и он приступил к набору войска для готовившегося похода на Москву.

Опять появился «реестр», в который было вписано 4000 казаков, наиболее состоятельных и лояльных к Польше. Им было дано много привилегий и еще больше обещано в будущем, а казацкой старшине была обещана даже так называемая «нобилитация» — возведение королем в шляхетское достоинство. Кроме того, Жолкевский привлек к походу на Москву ряд отдельных казацких «ватажков» с их отрядами, («ватагами») и сколотил таким образом так называемое «казацкое войско», которое и двинулось помогать ставленнику Польши — Лжедимитрию добывать московский престол.

К этому времени (первое десятилетие XVII века) несколько ослабела католическая агрессия и религиозная борьба, так как умерли ее возглавители как с католической стороны (епископ Поцей и епископ Терлецкий), так и с православной (князь Острожский и епископ Балабан).

Это в значительной мере способствовало попыткам польского правительства хоть несколько умиротворить разбушевавшиеся на рубеже столетия страсти.

К тому же и Сагайдачный избегал открытых конфликтов с поляками и все время шел путем компромиссов с ними, вызывавших нередко острое недовольство широких казацких масс. Но в то же время, учитывая невозможность для Польши прибегнуть к решительным мерам, Сагайдачный вел «свою» политику и выступал и действовал на свой страх и риск, не считаясь с желаниями, а иногда и с прямыми запрещениями короля.

Так, например, он записался «со всем войском» в Киевское братство, официально не признанное польским королем, и тем необычайно поднял авторитет этого идейного центра борьбы против католичества и ополячивания.

По его инициативе и просьбе находившийся в Киеве проездом в Москву иерусалимский патриарх Феофил возвел ректора школы Киевского братства Иова Борецкого в сан митрополита, а шесть кандидатов по его предложению возвел в сан епископов. По отношению к польскому правительству это был акт революционный, разбивавший его планы ликвидировать православие благодаря отсутствию канонически назначенных высших иерархов православной церкви. После Брестской унии, перехода в нее митрополита Киевского и большинства епископов и в смерти оставшихся верными православию епископов, православная церковь в течение ряда лет была без высших иерархов.

Сначала польское правительство этих назначений не признало, но вскоре должно было молчаливо примириться с совершившимся фактом.

Восстановление иерархии православной церкви и усиление братства в Киеве сыграли огромную роль в консолидации и укреплении религиозно-культурной жизни Украины.

Не менее независимо, чем в вопросах национально-религиозных, поступал Сагайдачный и в вопросах взаимоотношений с татарами и турками, на которых он нападал и с которыми воевал, не считаясь с мнениями и желаниями короля. Поляки это терпели, так как своими постоянными нападениями на татар и турок казаки в то же время косвенно охраняли и польские границы.

Но в вопросах внутренней политики Сагайдачный лавировал и шел на так далеко идущие компромиссы, что вызывал негодование казачества и ставил под вопрос возможность сохранить гетманское звание и власть. Выручали его из тяжелого положения счастливо сложившиеся обстоятельства.

Ольшанское соглашение

Так, желая избежать столкновения с сильной польской армией, находившейся на Украине, он подписал в 1617 году заведомо неосуществимое соглашение в Ольшанах, по которому число реестровых казаков ограничивалось всего одной тысячей, а пребывать они могли только на Запорожьи, подчиняясь всецело распоряжениям польского правительства. Все остальные казаки под страхом наказания смертной казнью должны были превратиться в крепостных крестьян.

Нереестровые казаки Ольшанского соглашения не признали — и встал вопрос о проведении его в жизнь силой. Но именно в этот момент казаки понадобились Польше для участия в ее попытке посадить на Московский престол польского королевича Владислава. Посланные на Москву польские войска попали в тяжелое положение и надо было их выручать. Поляки на время забыли Ольшанское соглашение и начали создавать казачье войско, не делая разницы между реестровыми и нереестровыми, для похода на Москву.

Чтобы склонить казаков принять участие в походе на Москву, Сейм торжественно провозгласил закон, запрещающий религиозные преследования православных (1618 г.). Этот закон остался на бумаге, но все же повлиял на настроение части казачества в смысле соглашательства с Польшей и помощи ей в войне с Москвой.