На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин

удивительные чудеса бдительности. Этих случайных прохожих или зевак приходилось для успокоения доставлявшего их народного конвоя «арестовывать», а затем под защитой моих ребят выводить из опасной зоны и отпускать на все четыре стороны. Ума не приложу, почему этих несчастных тащили именно ко мне.

То и дело на погрузившейся в ночь площади происходили какие -то новые инциденты. Взорвавшаяся от перегрева осветительная лампа на фонарном столбе, установленном у автостоянки, вообще вызвала настоящую панику. Все подумали, что это начало штурма. Люди стали разбегаться в разные стороны, давить друг друга. Слава богу, в этот раз обошлось без жертв.

Вспоминая август 1991 года, я прихожу к выводу, что не всегда трагедия повторяется фарсом. Случается и наоборот. Двусмысленная, непоследовательная выходка ГКЧП, комедия с фальшивым арестом и самозаточением в своей крымской резиденции Форос, разыгранная Горбачевым, «героическая оборона» Белого дома - все это было фарсом. Ни самоубийства маршала Ахромеева и министра внутренних дел Пуго - почти единственных приличных людей в «перестроечном» руководстве, не вынесших позора своего поражения; ни аресты активных участников ГКЧП, из которых только уважаемый генерал армии Валентин Иванович Варенников не вышел под объявленную амнистию, а дождался суда и выиграл его; ни смерть трех молодых ребят в нелепом столкновении с бронетехникой в ту бесконечную ночь с 20 на 21 августа, ни Горбачев в роли слуги Фирса из чеховской пьесы «Вишневый сад», оставленный всеми в старом доме, - ничто не сможет отменить опереточную репутацию путча 1991 года. Но для меня и моих товарищей это был первый политический опыт, причем опыт бесценный.

Именно август 1991 года показал всем некомпетентность и малодушие Горбачева, коварство Ельцина и готовность обоих жертвовать в своей борьбе за власть судьбой страны и жизнью народа. Думаю, те дни разделили и бескрайний людской океан, бушевавший у стен Верховного Совета. На одном его берегу остались те, кто расставался со своей огромной страной с чувством великой потери. На другом - осела пена партийной номенклатуры, дорвавшейся до власти и собственности умирающего СССР.

Чем же все-таки на деле была перестройка, затеянная Горбачевым и убитая декретом ГКЧП? Революцией в сознании масс, поиском страной своей идентичности, пробуждением национального чувства у народов СССР или проявлением хаоса в головах партийных боссов? Ни то, ни другое, ни третье. И уж точно - не четвертое.

Перестройка была затеяна номенклатурой - партийной бюрократией, желавшей сохранить контроль над собственностью и власть в условиях всеобщего хаоса и разложения. Бюрократии нужен был такой мирный переворот в стране, который позволил бы представить узурпацию государственной собственности как неизбежное следствие широкомасштабных социальных потрясений. Направив на СССР агрессию этнического шовинизма, опытные манипуляторы раскачали страну. Огромные массы народа были приведены ими в движение сознательно, и этот процесс ни на секунду не выходил из-под их контроля. В решающий момент манипуляторы выдвинули самих себя в «народных кормчих», используя для этого безграничную административную власть, а также контроль над СМИ и финансами. Старая Система не умерла, она просто поменяла фасад.

С какой легкостью Ельцин переиграл своих оппонентов в августе 1991 года! Была ли возможной его триумфальная прогулка во власть без активной поддержки партийной номенклатуры, окопавшейся в московской мэрии? Без преступной солидарности с его действиями бюрократии, засевшей в правящих кабинетах российских регионов, не говоря уж о хозяевах президентских резиденций Киева, Тбилиси, Ашхабада, Алма-Аты, Ташкента, Душанбе? И мог ли Ельцин действовать так уверенно без негласной, но явной поддержки «коллективного Воланда» - влиятельных иностранных консультантов?

Если бы руководство КПСС действительно желало сохранить великую державу, Ельцину и его окружению не нашлось бы места в ее истории. Их бы просто не было.

Август 1991 года во многом определил всю мою дальнейшую жизнь. Я вдруг понял, что могу влиять на окружающий мир и почувствовал за это колоссальную ответственность. Наблюдая за Ельциным и его окружением, я заглянул в пропасть политического цинизма и с отвращением отвернулся. Впервые я поверил в силу публичного слова, мощь народного напора и значение политической инициативы. Именно тогда я понял, что моя судьба навсегда связана с судьбой моего народа.

Леди Макбет Мценского уезда

17 июня 1992 года бывший первый секретарь Свердловского обкома и Московского горкома КПСС, бывший секретарь ЦК КПСС, кавалер ордена Ленина Борис Ельцин, ставший первым президентом Российской Федерации, выступил перед верхней и нижней палатами Конгресса США. В своей омерзительной по глубине морального падения, предательства и цинизма речи он заявил:

«Мир может вздохнуть спокойно. Коммунистический идол, который сеял повсюду на земле социальную рознь, вражду и беспримерную жестокость, который наводил страх на человеческое сообщество, рухнул. Рухнул навсегда. И я здесь для того, чтобы заверить вас: на нашей земле мы не дадим ему воскреснуть».

Как отреагировала бывшая советская и партийная номенклатура, выдвинувшаяся вместе с Ельциным из «мценских уездов» в новые «леди Макбет» российской буржуазии, на это циничное лакейство президента? Да никак. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. А ведь таких бывших твердокаменных ленинцев было немало. Перечислю некоторых из них:

Бакатин Вадим Викторович - первый секретарь Кировского и Кемеровского обкомов КПСС, министр внутренних дел СССР, последний председатель КГБ СССР, сдавший американцам совершенно секретную информацию. После 1991 года работал на главу инвестиционной компании Baring Vostok Майкла Калви, обвиненного в России в хищении 2,5 млрд рублей.

Лужков Юрий Михайлович - первый заместитель председателя исполнительного комитета Московского городского Совета народных депутатов (Мосгорисполкома), член КПСС с 1968 года. После 1991 года - мэр Москвы.

Балашов Борис Иванович - первый секретарь Московского областного комитета КПСС, член КПСС с 1961 года. После 1991 года - заместитель главы администрации Московской области и министр правительства Московской области по промышленности и материальным ресурсам.

Шаймиев Минтимер Шарипович - первый секретарь Татарского обкома КПСС, член КПСС с 1963 года. После 1991 года - президент Республики Татарстан.

Шабанов Иван Михайлович - первый секретарь Воронежского обкома КПСС. После 1991 года - губернатор Воронежской области.

Ходырев Геннадий Максимович - первый секретарь Горьковского обкома КПСС. После 1991 года - министр РФ по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства, губернатор Нижегородской области.

Сударенков Валерий Васильевич - первый секретарь Калужского обкома КПСС, член ЦК КПСС. После 1991 года - губернатор Калужской области.

Блохин Юрий Николаевич - первый секретарь Тамбовского обкома КПСС. После 1991 года - первый заместитель главы администрации Тамбовской области.

Потапов Леонид Васильевич - первый секретарь Бурятского обкома КПСС. После 1991 года - первый президент и одновременно председатель правительства Республики Бурятия.

Алиев Муху Гимбатович -