Наследие колдуна - Тома Ди

тебе расскажу в своё время, обещаю, клянусь! — он крепко прижал ладонь к груди в закрепительном жесте. — Но и ты мне пообещай, пожалуйста, не лазить в неизвестные места без моего ведома, очень прошу.

Милка чувствовала за собой вину, червяк сомнений скрёбся в груди, убеждая закончить разговор именно сейчас и не лезть дальше. Но вздорная голова уже открыла рот и сказала:

— Обещаю, если про камни расскажешь как есть, без выдумок и вранья.

— Хорошо, — улыбнулся Богдан. — Расскажу.

Сидя за кухонным столом он рассказывал ей про своё детство. Он был единственным внуком, остальные девчонки, принимать силу деда готовили с мальства, скучное это было занятие, но дед имел подход к внуку. Вот тогда то он и научил в камушки играть. Сначала был только белый опал доступен, по нему мальчишкой ещё на ромашковое поле попадал, небо голубое, облака кучевые, огромные, всегда тепло и хорошо.

— Этот мир ты от меня закрыла, — с нотками сожаления в голосе промолвил колдун.

— Я даже не трогала этот камень, — пыталась оправдаться Меланья.

Но Богдан махнул рукой и продолжил свой рассказ.

Дед ему про свойства остальных камней не рассказывал, да и не показывал их вообще, этот мешочек мужчина обнаружил уже потом, когда силу принял и похоронил старика. Вот тогда и заигрался не на шутку, проверял, исследовал, испытывал.

— А почему ты мне сразу об этом не рассказал? — обиженно надула губки Мила.

— Расскажи тебе, — Богдан в голос засмеялся. — Ты от меня не отстала бы, пока я тебе все не показал, так?

— Так, — она тоже улыбалась. — Показал бы и дело к стороне, всё равно всё вскрылось.

— Эх, торопыга, пообещай, что без меня никогда к ним больше не прикоснёшься.

— А то что? — нарочно испытывала она его терпение, хитро заглядывая в глаза.

— А то залюблю до изнеможения, — шутливо-угрожающим тоном прошептал он ей прямо в ухо и подхватив на руки закружил, закрыв её рот своими губами.

17. Почему уезжаешь?

Богдану не спалось. Мила сопела рядом, разметав по подушке свои огненные кудри, а он уже целый час рассматривал белый потолок. Мыслей было много, за время его проживания здесь они копились и наслаивались друг на друга, не давая концентрироваться как раньше. Он всё делает неправильно. Он вообще живёт неправильно. Всё должно было быть по другому.

Колдун почему-то вспомнил свою юность, крепкого ещё тогда деда, его учение, силу. Там в далёком прошлом старик пророчил ему идти за предками, придерживаться традиций, завести семью, воспитать детей, а потом выбрать внука. Так в их роду делалось поколениями, сильный род, древний. А Богдан решил всё поломать, молодой, кровь горячая, бунтарь. Хотелось яркости, эмоций, удовольствий.

Сбежал от своей судьбы в двадцать, не подхватил её на руки в тридцать, а сейчас в сорок с лишнем с ведьмой связался. О каких внуках может быть речь? Как сейчас на него оттуда смотрят?

Милку он любил, очень страстно и одновременно нежно, но всё чаще стал ловить себя на том, что рядом с ней становится слабее. Тогда, когда они жили в лесу, и он давал ей знания, а его мир давал ему силы. А здесь, в этой тесной квартире, будто сжимает, давит со всех сторон, не даёт дышать глубоко. Светлая сторона любимой стирает его тень, бытовые дела и заботы о будущем перетягивают, не давая думать о важном. И аскеза… Как сильно он тогда на ней поднялся, а сейчас плотские утехи разбили вдребезги его стержень. Он стал мягким, послушным, ласковым.

Поморщившись от своих умозаключений, Богдан встал с кровати и направился в ванную. Нужно очистить голову, на свежий ум легче правильные мысли приходят. Из зеркала на него смотрели уставшие глаза, сильные руки упёрлись в края тумбы под раковиной, взгляд пробежался по лицу, зацепился за изломы на коже и медленно пошёл внутрь, погружаясь всё глубже и глубже.

Очнулся он тогда, когда в дверь раздался настойчивый стук. Не отвечая, он окончательно вернулся в настоящий мир и плеснул на лицо холодной воды. Решение принято, ему нужен восстановительный период.

— С тобой всё в порядке, — заботливо спросила Меланья, обратив внимание на суровый вид Богдана.

В последнее время он был с ней нежен и заботлив, а сейчас, будто в прошлое вернулась, в день их первой встречи.

— Всё в порядке, пойдём спать, — он слегка подтолкнул её по коридору, придавая направление, что тоже удивило.

— Что-то случилось? Ты какой-то другой, потерянный будто, давай я тебе помогу, — Милка обняла своего мужчину, желая сгладить энергетические неровности, идущие от него.

— Всё нормально, я же сказал, спи, утром всё решим.

— Богдан, какой утром? — не унималась она, начиная нервничать. — Ты сам не свой, от тебя холод как от могилы, что случилось? Давай я тебя согрею.

Вот так всегда. Только он пытается вернуть себе былое ровное состояние, она сразу же начинает это исправлять. Ей это непривычно, неудобно, не нравится, бесит… Чем руководствуется, неизвестно, но власть над ним имеет. Один сморщенный носик чего стоит, так и хочется чмокнуть в самый кончик.

— Мил, всё хорошо, не беспокойся, мне помогать не нужно, а ты давай спи, — пришлось вернуться в любящего и заботливого мужа.

Прижав к себе крепче молодое тело рыжей ведьмочки, колдун разочарованно выдохнул. Ладно, утром он ей скажет о своём решении и отдохнёт, а сейчас ещё немного побудет в тёплых облаках её любви.

***

— Как уезжаешь? Почему уезжаешь? А как же я, я с тобой хочу.

— Нет, тебя с собой брать не буду, ты спокойно без меня справишься неделю-другую.

— Так ты ещё и на две недели собрался, Богдан, что за тайны? Меня одну бросишь и поедешь отдыхать? Куда ты собрался?

— Я в лес, в дом, нужно посмотреть, как там дела, кое-что подделать.

— А почему я не могу поехать? Я тоже хочу в лес, мне там нравилось, давай поедем вместе.

— Мил, ты беременна, там нет подходящих для тебя условий, зачем это всё?

— Ты от меня сбегаешь? —