Сквозь тусклое стекло - Михаил Март

— Как они перехватили бриллианты?

— Не зря ты носишь свои погоны, Федя. Бензовоз шел на умышленное убийство, значит, водитель знал, что бриллиантов в машине нет. Они убили исполнителей. Где, когда и кому Дербень передал гарнитур и как об этом узнал Игумнов с его куриными мозгами? Дербень выполнял заказ. Он знал, что с таким добром никуда не сунешься и лучше его не держать в руках вовсе. Его услугу хорошо оплатили. Он свалил бриллианты на сторону и уехал домой с пустыми руками. Вот тут его и убрали как ненужного свидетеля. Теперь и платить ему не надо. Уверен, что все происходило именно так. Но тогда Игумнов выпадает из схемы, а я уверен, что этот засранец не зря пришел на вечеринку. Он не мог уйти с пустыми руками. И вот еще один любопытный кадр — Игумнов единственный раз подошел к этой женщине. Камера наехала на него слишком поздно, и мы не знаем, долго ли они разговаривали. Вот он целует ей руку и отходит в сторону. Эта женщина Юлия Баскакова, жена известного галерейщика, и она была в туалете в тот момент, когда Анну ограбили. Второе. У нее такая же сумочка, как у Анны. Третье. Баскакова все время находилась неподалеку от жертвы. Никак не могу увязать ее и ее мужа с шантрапой типа Игумнова. Это богатейшие люди, очень влиятельные.

— Факт общения зафиксировала видеокамера, Леня. Выходит, Дербень выполнил черную работу, украл камни, сдал заказчику и свалил. Игумнов тоже выполнял черную работу. Устранил исполнителей. Но он же сам стал свидетелем. Зачем убивать одних, чтобы порождать других. Матрешка получается. Тот, кто убьет Игумнова, займет его место, и так до бесконечности. Думаю, заказчику чехарда не нужна.

В кабинет вошел майор Панкратов.

— Есть новости, Женя? — спросил Кулешов.

— Анализы крови, взятые у Анны Гурьевой, готовы. Ей подсыпали в виски самодельный препарат. В химии я ничего не понимаю. Какая-то сумасшедшая смесь, вырубает человека мгновенно. У отравы есть примечательные свойства. Через шесть часов не остается следов в организме. Если бы мы взяли анализ сегодня, то ничего не обнаружили. Ее обморок сочли бы за симуляцию. И еще. Снадобье действует только при смешении с алкоголем и в очень точных дозах. Если баланс нарушить, наступит смерть. Остановка сердца. Я связался с Серпуховым. В крови найденных в электричке уборщиков из отеля обнаружен тот же препарат. Со смертельной концентрацией. Часть элементов определить не удалось. Что-то из области экзотики, сок каких-то тропических цветов. Так думает Пилецкий.

— Кто это? — спросил Федоров.

— Наш лучший эксперт, фанат своего дела, — пояснил Кулешов. — Он знает все яды. Собирает информацию по всему миру. К нему нередко обращается Интерпол и полиция разных стран. Мировой авторитет.

— Так вот, — продолжил майор, — Пилецкий считает, что зелье изготовил кустарь-одиночка, талантливый химик. Может, привез рецепт с нужными элементами из экзотических стран Центральной Африки или Южной Америки.

— Надо искать химика или фармацевта-путешественника, любителя заморских стран.

— Леонид Палыч, — улыбнулся майор, — железный занавес давно рухнул, сейчас каждый может ездить куда в голову взбредет.

— А мне плевать! — хлопнул ладонью по столу Кулешов. — Эта наша работа искать иголки в стогах сена. Французы не умеют отыскивать трюфели, так они свиней научили рылом землю рыть. И вы научитесь.

Лицо майора сделалось пунцовым, он молча вышел. Таким Кулешова редко кто видел. Он всегда держался в рамках и был ровен с подчиненными. Сказывалась усталость и бессонная ночь.

В кабинете несколько минут стояла тишина.

— Извини, — нарушил паузу Кулешов. — Разленились. За них теперь электроника работает, компьютеры, а я неделями вручную карточки перебирал, чтобы сличить отпечатки. Давно ли это было?!

Опять пауза.

— Я думаю, — заговорил Федоров, — Дербень не стал бы связываться с химиками. Он вор-виртуоз, а не заговорщик. А Игумнов слишком глуп для таких фокусов. И ты знаешь, Леня, мне в голову пришла шальная мысль. Может быть, Дербень вообще к бриллиантам не имеет никакого отношения? Парень пришел осмотреться, наметить жертву, потусоваться, и все. Ты же сам говоришь, у него на субботу было намечено серьезно дело. Такие люди не разбрасываются.

— Думал уже об этом, Федя. Тогда зачем фургон? Почему удрал, а не остался до конца вечера? Самое интересное впереди — банкет. А уборщики в электричке? Ребята сбежали и выпили яду на свою погибель. Они тоже ни при чем? Нет. Тут все повязаны одной ниточкой. Теперь, по идее, надо убрать Игумена, а потом тех, кто от него избавился.

На пороге появился капитан Степанов.

— Я был в «Олимпе», он сегодня работает. Это антикварный магазин, а не бутик.

— Там, где Анна покупала свою золотую фляжку?

— Совершенно верно. Поговорил с продавщицей, которая продала ей фляжку. Она хорошо помнит тот день. Гарнитур из золота был привезен из Арабских Эмиратов и состоял из подноса, графина, четырех рюмок и двух фляжек. Арабское золото недорогое, и труд мастеров там тоже дешевый. Чеканкой занимаются тысячи рыночных торговцев. Национальное ремесло. У нас цену подняли в шесть раз, выдавали рыночную поделку за шедевр древнего искусства. В магазине есть сертификат. Контрабандой не торгуют, поставки официальные, таможенные сборы уплачены. Товар рассчитан на наших безграмотных толстосумов, им чем дороже, тем престижней. К ценам могут добавить два нуля, и это покупателей не смутит. Дурят наших олигархов как хотят. Я показал продавщице фотографии, сделанные Скуратовым в фойе. Она не знала имен покупательниц, но на снимках узнала обеих. Одну фляжку купила Анна Гурьева. Тут все верно. Вторую — Юлия Баскакова. Анна нас обманула, сказала, что не знает вторую покупательницу, а они с Юлией знакомы и даже общались в магазине. Анна утверждает, что женщина была полной. Баскакова не полная. Зачем врать? Это же можно проверить, и мы проверили.

— Значит, не зря мы обратили на Баскакову внимание. Была в туалете в тот момент, когда Анну ограбили, у нее такая же сумочка, они вместе пили шампанское у барной стойки… Не пора ли жене галерейщика задать наводящие вопросы. Где она живет?

— В загородном доме на Николиной Горе.

Федоров расплылся в улыбке:

— Московская область.

Кулешов посмотрел на коллегу:

— Я же сказал тебе, Федя, мы в одной упряжке.

Кастинг проходил в помещении детского сада. Невообразимая циничность — вести подбор актрис для порнофильмов в детском саду. Арендаторов это не смущало, так же как и тех, кто отнял у детей их дом и сдал его в аренду некой фирме, выдающей себя за фонд помощи пострадавшим в горячих точках на Северном Кавказе. Инвалиды о нем и не слышали. В просторном зале, где когда-то была игровая комната, стоял стол, за ним сидели трое мужчин и женщина. В углу стояла видеокамера. Девушек запускали из коридора десятками, как принято в театральных институтах. У противоположной стены стояло десять стульев. Заходя в зал, девушки рассаживались по местам и их вызывали по одной. Настала очередь Дины. Девушка встала, сняла жакет, осторожно повесила его на спинку стула, потом сняла юбку и так далее. Осталась в одних туфельках на шпильках. Она не сомневалась, что пройдет отбор. Еще до начала конкурса она подошла к председателю жюри и сумела с ним поговорить полминуты, даже кое-что шепнула на ушко, притянув к себе за лацкан пиджака. От девушки исходил пьянящий аромат дивных сексуальных арабских духов, специально созданных для гаремов богатых шейхов. Других членов жюри она рассчитывала поразить своей фигурой. У Дины была изумительная внешность. Дина рассматривала уже не молодых и не очень симпатичных членов жюри, как трамплин к съемочной площадке, через их постель, разумеется. Конечно, они уже пресытились и не с каждой кандидаткой ложатся в койку, но такую телку не упустят. Ей впору выступать на конкурсе «Мисс Вселенная».