Леди-послушница - Симона Вилар

— Какое бесстыдство! — возмутилась Милдрэд, и ее отец согласно кивнул.

— Увы, Юстас был непоправимо опозорен. Поэтому, когда Констанцию удалось отбить у мятежного графа, король велел заточить ее в Оксфордской башне, где она пребывает и поныне, замаливая свои грехи. Но после случившегося король Людовик более не настаивает на разрыве этого брака, так как репутация Констанции сильно подмочена.

Какое-то время они молчали. Недалеко от них, посреди вымощенного дворика, негромко журчал фонтан, от строений аббатства доносился слаженный хор мужских голосов, певший литанию.

— А почему прибытие Юстаса во Фрамлингем смутило вас, отец?

Барон задумчиво огладил свою небольшую аккуратную бородку.

— Дело в том, что принц не в ладах с архиепископом Теобальдом — тот ведь был одним из противников провозглашения принца Юстаса соправителем отца и его коронации еще при жизни Стефана. Это могло бы разрешить многие вопросы — по крайней мере, у рода Блуа на троне появился бы законный наследник, вопреки всем проискам Матильды Анжуйской и ее сыновей. Однако одной из причин ссоры нашего короля с верховным примасом[29]Англии как раз и является то, что Теобальд поддержал Папу, когда тот запретил коронацию принца.

— Но разве нельзя развеять все эти слухи о проказе? — удивилась Милдрэд.

— Можно. Но дело не только в этом. Возможно, дело еще в том, что Папа Евгений покровительствует притязаниям Матильды на трон Англии, а возможно, все дело в характере самого наследника Юстаса.

Эдгар сделал паузу, проследил за вереницей идущих попарно от церкви монахов, а потом продолжил:

— У нашего короля Стефана два сына — Юстас и Вильгельм. В отличие от обезображенного Юстаса, Вильгельм дивно хорош собой, добросердечен и любезен. Но он… как бы это помягче выразиться… не отличается особым умом. Сдается, что все положительные качества Стефана и Мод — их благородство, решительность, умение оценить политическую ситуацию — достались именно Юстасу. Но то ли из-за внешности принца, то ли в силу каких-то иных причин, он не очень приятный человек — вспыльчивый, резкий, непримиримый. Он бесспорно храбрый рыцарь, талантливый военачальник и неплохой политик, но он не слишком добр.

— Станешь тут добрым, когда почитай вся Англия и даже сам наместник Бога на земле считают тебя больным проказой и отказывают в законном праве на наследство! — всплеснула руками девушка. А через миг уже тише добавила: — Мне даже жалко его. Бедный Юстас…

Барон внимательно поглядел на дочь.

— Боюсь, что вскоре жалеть придется твоего отца, когда он окажется между озлобленным принцем и примасом Англии, как между двух огней. И все же нам надо как-то уладить данный вопрос — об этом и просила меня королева Мод. Я надеюсь, что, отправляя Юстаса во Фрамлингем, она предписала ему проявлять сдержанность и добиться заключения хоть какого-то договора. Пока же торжествует именно Гуго Бигод — ибо пока архиепископ Кентерберийский его гость, замок Фрамлингем остается центром управления английской Церкви, что создает угрозу власти короля Стефана. А уж Гуго Бигод не упустит случая извлечь из своего положения наибольшие выгоды.

Милдрэд рассматривала замок Фрамлингем — выстроенный из темно-серого камня, высившийся над округой множеством квадратных башен, имевший немало рвов и деревянных палисадов, он производил грозное впечатление. Недаром изгнанный королем архиепископ Кентерберийский Теобальд за этими стенами мог чувствовать себя в безопасности. А вот Милдрэд стало не по себе, когда они въезжали в арку замка со всеми его нависавшими железными решетками, мощными воротами и выстроившейся многочисленной стражей, — ведь это был замок давнего соперника. Девушка взволнованно посмотрела на отца, но барон только улыбнулся.

— Я бы не привез тебя сюда, если бы нам что-то грозило.

В самом деле, ожидавший на широкой лестнице граф Норфолкский Гуго Бигод смотрел на них с улыбкой и даже сошел с возвышения навстречу.

— Приветствую вас, во имя Божье! — громко произнес он и вдруг расхохотался. — Провалиться мне на этом месте, если я когда-то мог предположить, что Эдгар Гронвудский станет почитаемым гостем в моих владениях.

Эдгар тоже рассмеялся. Глядя на них обоих, заулыбалась и Милдрэд. Оказывается, Гуго Бигод не так и ужасен, да и выглядит молодцевато, одетый в модный кафтан с широкими рукавами, с вышитой на гербе эмблемой Бигодов — красный крест на желтом фоне. Если бы не лысина от темени до затылка, так что только за ушами виднелись тонкие седые волосы, он бы выглядел весьма привлекательно. Впрочем, лысина не помешала Гуго недавно жениться третий раз, и, как говорят, его жена уже носит ребенка.

Между тем хозяин замка перевел взгляд на девушку.

— А это и есть прославленная гронвудская красавица? Воистину людская молва не лжет, называя ее прекраснейшей девой в Денло!

И он, как истинный рыцарь, помог ей сойти с лошади. Милдрэд присела в изящном поклоне, а когда выпрямилась, то взглянула на графа Норфолка с невольным кокетством, какое не смогла побороть, когда на нее так смотрел мужчина.

Гуго Бигод и впрямь был поражен. Эта девушка с чуть раскосыми большими глазами лазурного цвета, с нежным личиком и пышными светлыми волосами была само очарование. Она казалась такой юной, но уже была вполне сформировавшейся, с великолепной фигурой, чего Бигод не смог не оценить.

— Вам повезло с дочерью, барон, — сказал он, не скрывая своего восхищения.

Эдгар подавил улыбку. Ну что ж, теперь Бигод будет относиться к прибывшим саксам с не меньшим почтением, чем к высокородным норманнам, ибо Милдрэд умела располагать к себе людей. Мужчин уж точно, поправился он про себя, заметив, как подле графа сразу же с видом собственницы возникла его молодая жена, леди Гундрада.

Гуго в свою очередь поспешил представить гостям супругу и детей — у него уже имелись три взрослые дочери и сын. Милдрэд обменялась поклонами с каждой из барышень, отметив, что хотя девушки внешне похожи на отца, ни одна не переняла его обаяния — этакие худые длинноногие цапли с длинными носами и белесыми ресницами. А вот сын Роджер пошел явно в его первую супругу — коренастый, веснушчатый, достаточно рослый для своих одиннадцати лет.

На какое-то время Бигод и гости задержались на галерее дворца. Эдгар похвалил навесные щиты на бойницах Фрамлингема, и граф стал пояснять, что все башни укреплений не имеют стен со стороны двора, но защищены специальными деревянными навесами, которые откидываются и позволят лучникам обстреливать врагов, если те ворвутся в замок. Но о фортификации мужчины могли говорить бесконечно, и леди Гундрада предпочла проводить гостью в отведенные им с отцом покои.

Укрепления Фрамлингема были выполнены из камня, но внутренние постройки — из дерева, однако со всеми удобствами. Шиферные скаты крыш то тут, то там прорезали дымовые трубы, указывая на достаточное количество каминов, что все больше входили в употребление вместо прежних открытых очагов. Графиня Гундрада вела гостью вдоль галереи большого, выстроенного в форме буквы «Е» дома, в сторону крыла, где им приготовили покои. Она сообщила, что велит слугам принести туда горячей воды, а также большую лохань, чтобы гости смогли обмыться и привести себя в порядок перед намеченным на вечер сбором знати.