Они написали убийство - Светлана Алешина

— Конечно, звоните, — ответил Карташов и повесил трубку.

Закончив разговор с капитаном, Лариса прошла в кухню. Есть ей совершенно не хотелось, но почему-то мучила жажда.

Достав из холодильника апельсиновый сок, она налила себе полный стакан, не спеша выпила его и задумалась над тем, что делать дальше. Ее очень интересовала фигура Юлии Костиковой, и она подумала, что съездить в Дольск, несмотря на то что, по словам Карташова, они уже проверили ее мать, будет нелишне.

Времени было два часа дня, так что она вполне могла успеть сегодня в Дольск. Тем более что Евгений так и не появился.

«Поеду, — решила Лариса. — Нечего зря время терять!»

Она прошла в свою комнату и положила в сумку несколько мелких вещей, которые могли пригодиться ей в дороге. Выходя, она столкнулась с Настей. Та была в наушниках и казалась совершенно поглощенной музыкой. Матери она лишь кивнула и прошла дальше.

— Настя! — Лариса взяла дочь за руку.

Та вопросительно посмотрела на нее и сняла наушники.

— Мне придется уехать сегодня по делу.

— Ты не придешь ночевать? — спросила Настя.

— Нет, не приду, у меня срочные дела. Я тебя прошу, если папа появится, попроси его завтра никуда не ходить вечером.

Ларисе хотелось поговорить с Котовым и окончательно решить вопрос о его пребывании в доме.

Настя утвердительно кивнула и пошла в кухню. Лариса поправила сумку на плече и вышла из дома.

Дорога в Дольск заняла у нее пять часов. Шоссе было по российским меркам весьма приличное, и серебристая «Вольво» на отдельных участках трассы могла развивать даже до ста двадцати в час.

Она въехала в районный центр около восьми часов вечера, когда уже было темно. Город произвел на нее удручающее впечатление. Повсюду была цементная пыль. Она буквально стояла в воздухе и оседала на одежде. Даже запах в городе был какой-то другой, нежели в Тарасове. Это объяснялось тем, что здесь находился крупный цементный завод, на котором, собственно, и работало подавляющее большинство его населения.

Внешне Дольск производил впечатление большой деревни. Среди изб и высотных зданий, разбросанных странным винегретом, изредка поблескивали вывески с явно чуждыми окружающему пейзажу названиями типа «Кодак» и «Кока-Кола». Вместе с тем выделялись особняки местной знати, отличаемые по псевдорусским узорам наличников, конькам на крышах домов. В них была претензия на европейский лоск и желание показать свою русскость.

Улица Цементная, на которой и проживали Костиковы, была очень темной — единственный фонарь на углу освещал большое пространство своим тусклым светом. Остальные же фонари были методично отстреляны из рогаток местной шпаной.

Дом и квартиру Костиковых Лариса нашла быстро. Она поднялась на третий этаж обшарпанной пятиэтажки и позвонила в непрезентабельно выглядевшую деревянную дверь. Ждать ей пришлось где-то минут пять. Лариса даже подумала, что зря так далеко заехала.

Наконец на звонок откликнулась женщина лет пятидесяти в замызганном халатике и с перевязанной полотенцем головой.

— Вы кто такая? — не очень приветливо спросила она, окидывая Ларису с ног до головы подозрительным взглядом.

— Я знакомая вашей дочери Юли, — представилась Лариса. — Просто я никак не могу найти ее в Тарасове. У меня появилась возможность предложить ей хорошую работу. И я подумала, что вы знаете, где она…

— Ой, извините, чего же вы на пороге-то стоите! — вдруг сразу же засуетилась женщина. — Это к моему мужу собутыльники ходят, вот я и не открывала долго. А потом смотрю — звонят да звонят. Сейчас думаю — выйду, разгон дам. Он-то мужик у меня неплохой, телемастер, руки золотые. Один грех — пьет! А вас как зовут-то?

— Лариса. А вас?

— Меня Любовь Михайловна… Да ты меня тетя Люба зови. Знаешь, как меня называют бабы — генеральша! А все потому, что я всегда за собой следила, даже сейчас губы крашу, чтобы выглядеть как на параде… А как же? Все телепередачи смотрю, все новости знаю… А на какую работу-то Юльку устроить хочешь? — тетя Люба сразу же перешла с Ларисой на ты.

— В издательство. Сейчас с немцами подписывают контракт на предмет научной фантастики.

— Чего? — тетя Люба уставилась на гостью явно непонимающими глазами.

— Ну, это как вам объяснить? Разработать тему для телесериала о летающих тарелках. Дело в том, что Юля обладает по этому вопросу очень ценной информацией.

— Это что — Юлька моя тарелки летающие видела? — удивилась тетя Люба.

— Говорила, что видела и написать сможет, — уклончиво ответила Лариса. — Мы с ней встречались, договорились, а она вдруг исчезла.

— Она матери-то написать не может вот уже третий месяц! — вместо ответа запричитала тетя Люба, смахивая воображаемую слезу. — Только вот и получила от нее письмо, сейчас вам покажу. Да вы проходите, проходите!

Она пригласила Ларису в большую комнату, а сама прошла в маленькую. Оттуда послышалось:

— Пойди, что ли, поздоровайся, люди из Тарасова в гости приехали! Сидишь как бирюк…

В ответ послышалось невнятное ворчание, и спустя полминуты на пороге комнаты возник заспанный лысый мужчина в тренировочных штанах и старой майке.

— Здравствуйте, — буркнул он и, разминая в руках сигарету без фильтра, проследовал на кухню.

И оттуда уже бросил сакраментальное:

— Мать, чай выпить надо по такому поводу!

Он посмотрел на Ларису заискивающе, явно ища в ней поддержку. Та отреагировала, однако, в духе «ни рыба ни мясо».

— Люб, я же знаю, у тебя есть! — продолжал гнусавить телемастер.

— Да отстань ты! — махнула рукой возвратившаяся в комнату тетя Люба. — Вот письмо ее, — сказала она, обращаясь к Ларисе и протягивая ей помятый листок.

Та взяла в руки засиженный мухами листок бумаги, на котором корявым почерком, с грамматическими и синтаксическими ошибками было написано следующее: «Здраствуй дорогая мама! Пишу тебе из Тарасова. Погода у нас отличная. Город очень красивый, много площадей и магазинов. Импортные продукты можно покупать на рынке оптом, что очень выгодно. Устроилась поначалу продавщицей да повесили на меня недостачу. Сейчас расплатилась, в кафе работаю поварихой. Кафе находится на главной улице Немецкой. Посетителей много, работы хватает. Задарма тут деньги не платят, это не то что в Дольске все родственники друг другу, рука руку моет. Здесь никто никому не нужен. Но мне нравится. Ты же, мама, знаешь, я всегда хотела уехать из Дольска. Купила себе новое пальто на меху, приеду к тебе наверное только летом, оценишь. Колечко еще себе подобрала тут серебряное с черным камушком. Так смотрится хорошо! Ну словом, скоро вообще дочку не узнаешь. Выхожу замуж. Он — охранник в нашем кафе, зовут Вадик. Как раз летом и познакомлю вас. Он парень хороший, непьющий. Ну, целую, писать некогда, на работу бежать надо. Любящая тебя твоя дочь Юля».