Искры в твоих глазах - Глория Макова

то… — попытался было возразить мужчина, но куда ему до авторитета этой поистине "страшной" женщины.

— Целую, люблю, — сбросила она, не дослушав.

Аудитория погрузила во мрак. Не в прямом смысле этого слова. Просто обстановка обеденного перерыва, что до этого казалась более лёгкой, пусть и с примесью абсурда сказанных Дмитрием слов. Но сейчас…

— Боже, куда я попала? — прошептала еле слышно. — "Сюр" какой-то, — даже головой потрясла. Вдруг, показалось.

Но нет. Дмитрий Евгеньевич сам пребывал ещё в стадии загрузки. А после, очухавшись раньше меня, повернулся и смерил меня по-настоящему оценивающим хищным взором.

— Попали мы оба, Исаева. Причём в самую задницу, — таков был его вердикт.

Я, конечно, оскорбилась. Но виду не подала. Зачем разводить сопли, когда дело и без того попахивало жареным?

— О чем это Вы? — осторожно поинтересовалась.

— Кажется, тебе все-таки придется сыграть роль моей девушки, — вынес приговор мой преподаватель, а после сглотнул слюну, отчего кадык его дернулся. — И это, Сашенька, не обсуждается.

Глава 9.1

Я не успела возмутиться по одной простой причине — прозвенел звонок.

— Договорим позже. Я напишу, — только и бросил напоследок Дмитрий, стремительно покидая аудиторию, вероятно, спеша на пару.

А я так и осталась, с раскрытым ртом, совершенно не понимая, как опять, случайно по незнанию влипла в очередную глупую авантюру.

— Заварил кашу, а мне, разумеется, расхлебывать! — запоздало крикнула вслед мужчине, в сердцах хлопнув ладонью по своему бедру.

И что делать? Заваливать личными сообщениями в форме отказа собственного преподавателя?! Или, может, подловить его после окончания занятий? Не заявляться же к нему в разгар пары с претензиями… Я не самоубийца! Слухи и всеобщее обсуждение мне были ни к чему.

Как ни странно, но страх перед Дмитрием, накапливающийся с момента нашей первой встречи, подобно снежному кому, проходил. Была ли причина в том, что он вёл со мной себя слишком фамильярно или в избытке патовых ситуаций моей обыденности, я не знала. Но факт оставался фактом: единственное, что мне приходилось чувствовать по отношению к мужчине, сегодня в который раз доказавшего, что он всего лишь навсего обычный человек со своими тараканами в голове — раздражение.

Почему я должна разгребать его проблемы? У меня своих вагон и целая телега.

Хорошо хоть следующей парой у меня было "окно". Не приходилось мешать свои судорожные размышления на тему поиска выхода с попытками выдумать отмазку для очередного опоздания. Лишь поэтому я не торопилась никуда. Никуда и не надо было!

Но стоять одной в закрытой аудитории, атмосфера которой все ещё была пропитана жаркими словами мужчины, оказалось невыносимо.

"Я тебя привлекаю? Как мужчина"

Нет, блин, как женщина! Дмитрий определённо был нарасхват у женщин всех возрастов, тут не поспоришь. Но то, что до деканата дошли слухи именно обо мне — вызывало подозрения.

Неужели, кто-то из одногруппников постарался? Та же самая Оксана, допустим, случайно неправильно восприняла мое отношение к преподавателю. Или медсестра, что с диким рвением сводила меня с Дмитрием. И у первой и у второй мог быть мотив.

Не стоило, конечно, забывать и о Катерине. Судя по её внешнему виду и ухоженности — девушка, определенно, была при деньгах. А подкупы в столичных университетах дело привычное. Выяснить всё я могла только одним способом. Напрямую спросить у дяди.

Пока он не донёс эти новости до матери, что непременно устроит целую истерику. Слушать её лекции на тему целомудренности по телефону, а то и лично — сущий ад.

***

Разговор с деканом нашей кафедры вышел сумбурным. Сначала он не мог понять, что за окно у меня, почему-то всматриваясь в материальное, находящееся в своём кабинете, а после, как понял, лишь сильнее напрягся. А всё почему? Просто дядя знал, что частично характером я пошла в мать, которая никогда не жаловала слабость духа. А ещё сплетни.

— О чем задумалась? — вырвал меня из размышлений голос Артеменко, который подловил меня уже на выходе из универа.

Я как раз мысленно перематывала в голове произошедший разговор в голове. Дядя Валера утверждал, что слух дошёл до него от одного из преподавателей, но откуда тем вообще что-либо знать о моей жизни? Обычно я не участвовала ни в каких дискуссиях не по теме с ними.

— Ты меня преследуешь?! — возмутилась опасливо. Лицо парня сияло от улыбки, а в глазах плескалось веселье. — В смысле, не ожидала тебя увидеть, — исправилась, понимая, что не стоит портить настроение другим, если своё на нуле.

К тому же, Костя ничего плохого мне не сделал. Наоборот, что не встречу, то от него идёт лишь помощь и поддержка.

— Мы же учимся в одном универе, не забыла? — легко подстроившись под мой быстрый темп ходьбы, усмехнулся он, даже не запыхавшись.

Ходила-то я обычно быстро. С огоньком. Словно за мной гналась стая собак. В особенности сегодня, когда перед глазами до сих пор та ситуация с Дмитрием.

— Ну, тренировки, там, всё такое, — пожала плечами, чувствуя неловкость, и сбавила шаг. Может, Артеменко и спортсмен, но сейчас-то он не на беговой дорожке. — И ты не мог бы отойти.

— Зачем? — удивляется парень, наоборот, приближаясь.

В глазах — нечто похожее на вызов. Кажется, этот парень не привык проигрывать. Только как ему объяснить, что я не собиралась с ним соревноваться?

— Во избежание слухов! — остановившись, сложила руки на груди в защитном жесте и стала оглядываться. Вдруг, кто следит?

Так недолго и параноиком стать…

— Саша, неужели ты меня стесняешься? — своей фразой Костя в мгновение ока сместил всё внимание на себя. — Мы танцуем в паре, если не забыла.

— Не танцуем, а исполняем трюк, — поправила нахмурившись. Что это с ним? — Не называй это… танцем. Что ты творишь?!

— Даю тебе возможность привыкнуть к… трюкам, — спокойно отозвался парень, подняв меня на руки и легко покрутив. Я, честно, даже толком среагировать не успела. Сердце заходила ходуном, а мозг отказывался принимать решения. — Ленка а то вся извелась, что ты шарахаешься от меня. И нет, ты не тяжёлая, — проговорил он, когда наши лица в кои-то веки оказались на одном уровне.

— Очень своевременное напоминание, дурак, — очень хотелось завизжать, но, видимо, я истратила за сегодня лимит собственной истерики. Голос выходил механическим, словно не живым. Но Артменко это как будто совершенно не волновало. — К твоему сведению, я не боюсь чужих прикосновений.

— А чего ты боишься? — поинтересовался Костя, внезапно ещё и продолжив путь со мной на руках.

Поморщившись, обхватила его шею руками, чтобы ненароком не поздороваться с асфальтом. Как говорится: если не