Сердцеедка без опыта - Белла Фрэнсис

Коралл закрыла глаза.

— Ты отец моего ребенка.

Раффа подошел к сгорбившейся и всхлипывающей Коралл, обнял и притянул к себе. И не важно, что она его отталкивала. Он хотел дать ей чувство безопасности. Показать, что никогда больше не обидит.

— Мне очень жаль, Коралл. Я знаю, случившееся было ужасно, и, если бы мог повернуть время вспять, я сделал бы это. Хочу, чтобы ты поняла: мы думали, что ты что-то задумала. Сальваторе был уверен, что ты будешь шантажировать его, чтобы разрушить его свадьбу. Он не доверяет никому, и я ему поверил, не усомнился в его словах и с тех пор злюсь на себя.

— Но ты был таким жестоким. Я возненавидела тебя.

— Я знаю. — Он ощутил, как она постепенно перестает бороться с ним.

Ее слезы пропитали ему рубашку. Она прижала голову к его груди, голос был горестным. Когда он почувствовал ее губы на шее, его губы нашли ее лоб и щеку. А потом их губы слились в нежном, глубоком поцелуе. Он целовал ее жадно, а по венам несся огонь желания.

Эта женщина особенная. Он понял это сразу, а сейчас лишний раз убедился. Он прижал ее крепче, ощутив мягкость и теплоту ее тела, наполненного их растущим ребенком.

Она поцеловала его в ответ, на секунду он почувствовал, что все в мире встало на свои места. Но Коралл оттолкнула его изо всех сил.

— Отойди от меня. — Она тяжело дышала, прижала руку ко рту, по щекам текли слезы.

— Коралл, не сражайся со мной. Я хочу тебе помочь и сделаю все, что нужно. Ты не будешь ни в чем нуждаться.

— Нет, нет, нет! Я не хочу иметь ничего общего с твоей семьей. Ты вышвырнул меня со своего острова, а теперь внезапно хочешь помочь. Все эти годы моя мама едва сводила концы с концами. А теперь ты хочешь все исправить? И не надейся!

Коралл всхлипнула и схватила пальто и сумку. Он понимал ее ненависть, но не мог отпустить ее.

— Коралл, это пройдет. Я понимаю, ты расстроена из-за отца, но не переноси чувства к нему на меня. Я знаю, что плохо с тобой обращался, ошибся и все исправлю, обещаю тебе.

Раффаэле был готов к ее возмущению, но она, на удивление, не закричала на него. Он посадил ее на стул, рыдания постепенно затухали. Она не могла ненавидеть его больше, чем он ненавидел себя.

— Я принесу тебе чаю. Хочешь, чтобы я кому-нибудь позвонил? Возможно, твоей матери?

Она молча покачала головой. Папка с работами раскрылась, содержимое рассыпалось по полу. Он наклонился, чтобы все собрать.

— Я знаю, ты мне не доверяешь, Коралл. И понимаю, почему ты не стала меня разыскивать. Мы можем разобраться в прошлом позже, но сейчас должны решить более важные вопросы. Хорошо?

Она по-прежнему отмалчивалась.

— Слушай, ты можешь игнорировать меня, но вопрос касается твоего самочувствия. Ты все еще живешь в Ислингтоне?

Коралл взглянула на него, отвела глаза и кивнула.

— У меня есть адрес. Если бы ты не пришла на сегодняшнее собеседование, я бы сам тебя нашел.

Она посмотрела на него мрачно, его глаза были полны слез.

— Давай не будем притворяться, будто мы влюблены друг в друга, Раффаэле. Я уже не такая наивная.

По крайней мере, начала с ним общаться. Она забрала у него папку. У нее было бледное лицо, в глазах сквозила грусть и отчаяние.

— Машина подъехала. — Он взглянул на свой телефон, протянул руку, помогая ей встать, но она покачала головой:

— Я иду с тобой, потому что у меня нет выбора. Это понятно?

Взяв сумку и пальто, Коралл вышла из конференц-зала и пошла по направлению к выходу. Они сели в машину. Она была очень напряженной, сжимая в кулаке край туники, смотрела прямо перед собой, ничего не говоря.

В его голове роились тысячи мыслей. Он никогда не думал об отцовстве. Хотел когда-нибудь жениться на подходящей женщине и завести ребенка. Но не сейчас, а в отдаленном будущем.

Что касается Коралл, это не просто беременность, а объединение двух семей, двух состояний. Гнев Сальваторе будет огромным, когда тот узнает о наличии сводной сестры и появлении в скором будущем племянницы или племянника. Юридически они имеют право на состояние, хотя Коралл сейчас и говорит, что ей ничего не нужно. Все может измениться.

Раффа хотел накрыть ее руку своей, но, как только коснулся, Коралл взглянула на него и убрала руку.

Ладно. Это займет некоторое время. Он понимает. А еще сделает все, чтобы вернуть ее доверие. Никому не позволит причинить вред Коралл и ребенку. Она может считать, что отец для ребенка — фигура необязательная, и это естественно при ее-то опыте. Но с его точки зрения, присутствие отца ребенку необходимо.

Его ребенок нуждается в нем. И он будет рядом. Каждый день.

Доктор закрыл портфель. Два щелчка, по одному на каждый замок. Он встал, сказал несколько ободряющих слов, повернулся и вышел. Еще один щелчок, и за ним захлопнулась дверь. Были слышны удаляющиеся шаги, а потом дом погрузился в тишину.

Коралл лежала на кровати, закрыв глаза и положив руки на живот, и чувствовала своего ребенка — мальчика, — вспоминая со сладкой радостью маленькую ножку, которую видела на экране. Его ручка была сжата в крошечный кулачок, глаза закрыты.

Что ему снилось? Был ли его сон безмятежным, или он слышал ссору, произошедшую сегодня утром? Чувствовал ли он напряжение матери? Знал ли, что там был его отец? Слышал ли его низкий властный голос, холодно отдававший инструкции и приказы?

Обняв Коралл, Раффаэле пытался выказать заботу. Но движущей силой была не любовь, а долг, ведь она дочь Джанкарло Ди Висконти. Больше ничего.

Джанкарло Ди Висконти умер. Раффаэле заботился о репутации ее отца так же, как о репутации Сальваторе. Похоже, он действительно готов заботиться о ребенке. Этого она не ожидала, не была готова.

Открыв глаза, она уставилась на полог над головой. Красивая комната с великолепной кроватью из латуни и постельным бельем из шелка и муслина. Матрас толстый и удобный. Коралл чувствовала себя сказочной принцессой, вспоминая, как жила в бедности, хотя могла бы жить здесь. В их квартире было холодно зимой и душно летом. Картины матери не продавались, она постоянно искала временные заработки на неполный рабочий день.

Если пройти по персидскому ковру к огромному окну, можно полюбоваться парком. Здесь нет ни шумных соседей, ни мусора на тротуарах, ни неисправного света в подъезде, ни сырости стен.

Запах денег здесь ощущается острее, чем аромат цветов, расставленных в вазах вдоль коридора.

Вошел Раффаэле. Коралл не пошевелилась, хотя и затрепетала в его присутствии. И ненавидела себя за это.

— Я поговорил с доктором. У тебя все хорошо.

Тихий, низкий голос с небольшим итальянским акцентом. Завораживающий.