Семейные тайны - Чингиз Абдуллаев

– Хорошо, что в отеле дают зубную щетку и пасту, – сообщила Эмма. – Но плохо, что вы даже не попытались мне позвонить или узнать, как я устроилась. А я слишком гордая женщина, чтобы вам навязываться. Вы, наверно, были уверены, что ночью я буду к вам стучаться или звонить.

– Нет. Я был уверен, что после вчерашних потрясений вы устали и хотите спать. Как, впрочем, и я.

Эмма озадаченно взглянула на Дронго, не понимая, шутит он или говорит серьезно. Затем спросила:

– Вы так относитесь ко всем знакомым женщинам? Или только к тем, которые бывают под подозрением у полиции?

– Ко всем, – сообщил он. – Мне казалось, что вчера мы уже все обговорили.

– Я просто забыла. Вы идете завтракать?

Он кивнул. За завтраком они молчали. Когда уже выходили из ресторана, Эмма наконец сообщила:

– Герману звонили полицейские. В бокале тоже нашли яд. Вы были абсолютно правы насчет бокала.

– Несложно догадаться. Если яда нет в бутылках, то он должен быть в ее бокале.

Они вышли из отеля. Швейцар протянул ключи от машины Эммы. Автомобиль уже был припаркован у входа. Они уселись в машину и поехали в сторону Потсдама.

– Даже не представляю, как мы снова соберемся, – призналась Эмма, – будем смотреть друг другу в глаза и вычислять, кто из нас возможный отравитель. Это невыносимо.

– Сначала нужно найти отравителя, – возразил Дронго. – Чем больше я думаю над этим вопросом, тем больше не понимаю, кто и зачем мог отравить Марту. Все гораздо запутаннее, чем вам кажется.

Эмма, соглашаясь, кивнула и прибавила скорость. Но до Потсдама они доехали за полчаса, сказывались утренние автомобильные пробки – все спешили на работу. В доме их уже ждали. Инспектор Нерлингер и следователь Менцель попросили всех усесться за столами так, как они сидели накануне во время юбилея. Кроме маленькой Евы, все остальные были на своих местах. И только место Марты пустовало. На него никто не решился сесть. Следователь Менцель устроился у входа. Калерия Яковлевна села на стул, который принесла из кухни. И испуганно смотрела на присутствующих.

– Герр Нерлингер, вы можете рассказать нам, что именно нам удалось установить, – попросил следователь, – чтобы все присутствующие знали о вчерашнем отравлении.

При этих словах Герман нахмурился, Леся вздрогнула – она впервые услышала о том, что здесь действительно произошло убийство. Эмма переводила слова инспектора Дронго.

– Вчера патологоанатомическое исследование подтвердило, что фрау Марта Крегер была отравлена, – сообщил Нерлингер. – При этом экспертиза бутылок, из которых вы пили, показала полное отсутствие яда. А вот в бокале умершей мы нашли остатки яда. Если она сама не положила туда яд, то получается, что это сделал кто-то из присутствующих. Как мы поняли, никого из посторонних в доме не было, если не считать господина Дронго, которого привезла сюда фрау Эмма Буземан.

– Называйте меня Эммой Вихерт, – попросила женщина. – Мы пока не оформили наш развод с моим бывшим мужем.

– Простите. Госпожа Вихерт, – поправился Нерлингер. – Теперь у нас нет никаких сомнений, что яд попал в бокал погибшей именно потому, что его положили во время вашей вчерашней встречи.

Все потрясенно молчали.

– Мы разрешили девочке остаться наверху, чтобы ее не тревожить, – продолжал Нерлингер, – а остальных попросили собраться здесь, чтобы понять, кто и зачем мог отравить фрау Марту. Мы проверяли токсичность яда, и, возможно, это был порошок, которым обычно травят крыс.

– Никто не мог бросить яд в бокал, – подал голос Герман. – Я думаю, бокал был плохо вымыт, и в нем оказались остатки крысиного яда. Насколько я знаю, у нас на кухне работала целая бригада из профдезинфекции, которая раз в год проводит обработку всего помещения. Это единственное разумное объяснение, которое возможно в данном случае.

– Не совсем, – возразил следователь Менцель. – У нас есть бокал вашей погибшей матери с отпечатками пальцев другого человека.

Установилась тишина. Теперь уже все с некоторым недоверием и опаской смотрели друг на друга.

– Я вымыла все бокалы и сама их протерла, – неожиданно подала голос Калерия Яковлевна. – Там не могло быть никаких отпечатков пальцев. И никаких остатков яда. Фрау Марта сама все проверяла. Она была очень требовательной и чистоплотной женщиной.

– Подождите, – снова вмешался Менцель, – все совсем не так просто, как вам кажется. Вчера мы разговаривали с герром Крегером, и он сообщил нам, что сам выключил свет, когда сюда вносили торт. Как мы поняли из его объяснений, он нарочно потушил свет, чтобы сюда внесли торт со свечами, которые позже фрау Марта отказалась потушить. Я ничего не перепутал?

– Нет, – ответил Герман, – все так и было. Я потушил свет, и через несколько секунд Калерия Яковлевна внесла торт.

– А потом вы не сразу включили свет? – уточнил Нерлингер.

– Не включил, – подтвердил Герман. – Я попросил мать задуть свечи, но она отказалась. Ей не нравился торт, который мы заказали в русском ресторане. И поэтому она отказалась задувать свечи. И вместо нее свечи задула наша тетя Сюзанна.

– И все это время в гостиной было темно, – сделал вывод Менцель.

– Да, – подтвердил Герман. – Только потом мы включили свет. Мы можем узнать, наконец, чьи отпечатки пальцев вы нашли на бокале моей матери?

– Этого мы не знаем, – ответил следователь. Сейчас мы возьмем отпечатки пальцев у всех присутствующих, а затем с помощью компьютера сверим их с теми, что нашли на бокале. Эта несложная процедура займет не так много времени. Тогда станет известно, кто именно трогал бокал вашей матери. Собственно, поэтому мы вас здесь и собрали. Так что уже через пятнадцать-двадцать минут мы будем знать, кто отравитель. Но мы хотим дать шанс этому человеку самому признаться в убийстве фрау Марты Крегер.

Он поднялся и подошел к столу. Посмотрел на всех присутствующих. Все молчали. Менцель повернулся к инспектору Нерлингеру.

– Скажите, чтобы принесли компьютер, – попросил он. – Мы сверим отпечатки прямо сейчас.

Нерлингер позвал своего сотрудника, который вошел с компьютером и машинкой для снятия отпечатков. Это был специалист по дактилоскопии. Он сел за стол на место Марты и взглянул на инспектора.

– Приступайте, – разрешил тот.

– Тогда начинайте прямо с меня, – нервно произнес Герман. – Это я потушил свет, я предложил ей задуть свечи. Я не включал свет несколько минут. И я сидел ближе всех к моей матери. Но я никогда в жизни не пытался ее отравить.

Он протянул руку, и автомат зафиксировал его отпечатки пальцев. Результат был отрицательный. Эксперт взглянул на Нерлингера и покачал головой.

– Следующий, – сказал Нерлингер.

– Давайте по кругу, – предложил Менцель.

Все посмотрели на Анну.

– Это обязательно? – Голос у нее предательски дрогнул.