Синеглазка для Грома - Виолетта Роман

— Ты думаешь?

— Ну конечно, кто ж из мужиков пожрать то не любит?!

Так-то оно — так. Но с другой стороны, отреагировать Гром может не совсем так, как я того ожидаю.

— А вдруг он раньше приедет? Вдруг не успею?

Женька замолчала.

— Кто, Громов? — раздался посторонний женский голос в трубке. — Да он до вечера точно будет отсутствовать, его комполка послал на совещание, а они всегда там надолго.

Я даже икнула от растерянности.

— Вообще-то подслушивать чужие разговоры некрасиво — недовольно пробурчала Женя.

— Работа у нас такая, — ничуть не смутилась таинственная дама-связист.

— Да не парьтесь девчонки, не скажем мы ему. Так что, готовьте свой сюрприз, — рассмеялась она.

Я положила трубку, ощущая себя раздосадованной. Ну что за место такое? Даже секретов не может быть. Все в курсе всего!

Немного успокоившись, я все-таки решила последовать Женькиному совету. Сбегав к себе в комнату, забрала всю продовольственную провизию, которой затарилась в городе. На что-то неординарное у меня не было времени, так что выбор пал на приготовление картошки пюре и котлет.

Пока готовила все думала о словах Женьки. Нравится ли он мне? Если забыть о нашей первой с ним встрече, и о том, каким несносным он бывает порой — да конечно, Гром нравится мне.

Но разве может не симпатизировать мужчина, представляющий из себя гору тестостерона, со взглядом, заставляющим твои ноги дрожать? Мужчина, которому боятся противоречить все вокруг. Настоящий защитник, стена. А теперь оказалось, что у него еще и сердце огромное. Почему-то сейчас вспомнились слова Родичева о Громе. «Командир строгий, но справедливый».

Понимание словно лавиной накрыло. Я даже присела на стул от растерянности. Черт возьми, да люблю же! Люблю его, и каждый день только и жду, когда ж посмотрит на меня своими глазами голубыми, когда скажет мне что-то теплое, а не это его «рядовой Счастливцева». И сегодня, когда командир полка ушел, Гром вдруг стал таким нежным… улыбался. И я поняла, что не боюсь его совсем. Как только отпустил страх, вышли наружу другие эмоции. Те, о которых я и не мечтала.

— Господи, Счастливцева. Ну почему в Грома? Почему не в солдата Литвинова? Почему не в Молота? Почему именно в хмурого и сурового комбата?

Да и не нужен был ответ. Сердцу ведь не прикажешь и не научишь кого нужно любить, а кого нет.

В реальность вырвала кастрюля, с закипевшей картошкой. Когда вода стала выплескиваться на плиту, я подскочила со стула. Черт. Оказывается, в моей руке была ложка, измазанная маслом, и, задумавшись, я выронила ее на рубашку. И теперь на ней было отвратительное жирное пятно.

Медлить было нельзя. Стянув с себя одежду, ломанулась в ванную комнату застирывать пятно. Кое-как справившись с ним, вывесила рубашку на балкон. Вернувшись в комнату, осмотрела себя в зеркале. Что ж теперь делать? Не ходить же мне в одном белье. Посмотрела на платяной шкаф комбата. Шерстить по чужим вещам — очень и очень плохо.

— Простите, командир, но это жирное пятно не оставило мне выбора.

Открыла дверцу шкафа. Вещей у Грома было не сильно много. В основном форменная одежда. Ее я и надела. Рубашка была слишком большой, она смотрелась на мне как мини платье. Стянув юбку, повесила ее на вешалку. Покрутившись перед зеркалом, посмотрела на свои новые погоны. Оу, по четыре прекрасной звезды на каждом. Отдала честь, прислонив ладонь к виску.

— Здравия желаю, товарищ генерал! Капитан Громова Виолетта Андреевна.

— Пф… — засмеялась своей шутке. Ну и фантазия у тебя… Гро-мо-ва.

Прошептала и так хорошо стало. А что, мне очень даже идет. Подцепив пальцами ворот, прислонила ткань к лицу. Вдохнула аромат. Рубашка была свежей, пахло стиральным порошком, но несмотря на это, от одежды так и веяло Громовым. Силой его, мощью.

Сковородка зашкворчала. Я ломанулась к плите, перевернув котлеты, выдохнула.

Приготовив ужин, немного почитала устав. А когда посмотрела на часы поняла, что пора бы и на стол накрыть. Застелив его скатертью, отысканной в одном из шкафов комбата, красиво за сервировала стол. Даже пару свечек нашла, но подумав, убрала на место. Не хочу выглядеть глупо.

Стоило мне поставить бокалы на стол, как вдруг раздался стук в дверь. Сердце забилось тревожно, я бросила взгляд на блюда. Выглядит красиво, и вроде как, можно списать на простую заботу о командире. Ужин и ужин.

Поспешила к дверям.

— Добрый вечер, товарищ комбат, — улыбнулась, открыв замок и замерла с открытым от удивления ртом. На пороге стояла стройная блондинка. Одета девушка была в гражданскую одежду, довольно таки красивую. На ней было красное платье, чуть ниже колен. Ее пышная грудь выглядывала из глубокого декольте.

— А где Игорь? — раздался ее тихий, с нотками грусти голос. Девушка выглядела такой нежной, словно невесомой.

— Здравствуйте, а его нет. Он в городе… — я в конец растерялась. В голове крутились десятки мыслей.

— А вы кто? — слетело на выдохе.

Ее глаза блеснули злостью. Вот тебе и цветочек…

Девушка прошлась оценивающим взглядом по моей фигуре. А я только сейчас поняла, что стою одетая только в его рубашку. И словно в самом ужасном кино, в этот момент по лестнице к нам поднялся Громов. Девушка, услышав, его шаги, обернулась.

— Здравствуй Игорь, — произнесла она со слезами в голосе. — И прощай, — дама всучила в его руку какие-то листки бумаги и сорвалась бегом вниз.

— Юля! — крикнул ей в след и посмотрел на меня. Его глаза были полны тревоги.

— Черт! — прошипел сквозь зубы и выбросив на пол бумажки, ломанулся вниз. Я подняла одну из них. Это был билет в кино. Руки дрожали, а к глазам подкатывали слезы. Какая же я дура! Выдумала себе черт знает что! А у него девушка есть. И теперь они из-за меня поссорятся.

Нужно было скорее уходить отсюда. Подальше от своего позора, и от боли, которая стискивала грудь.

Я не хотела думать о грустном. Наотрез отказывалась принимать к сердцу свой постыдный проигрыш. Как вспомню вчерашний вечер и то, как удирала от Грома, так не по себе становится. Про ночь и слезы в подушку, я вообще молчу. Так что собраться утром на службу было трудным занятием. Помогала держаться только мысль о том, что Женька мне не простит, если я испорчу ей праздник. Собрав все силы в кулак, я упорно изображала прекрасное настроение. Но боюсь, могла перестараться. Сан Саныч как-то странно покосился на меня, когда я, после слов приветствия, сверкнула ему слишком наигранной улыбкой. Женя напомнила об обеденном перерыве и о поездке в городской ЗАГС.

Рядом с казармой были слышны громкие голоса марширующих по плацу солдат. А у самых дверей здания меня встречал Мишка с цветком в зубах. Заметив меня, собака ткнулась носом мне в ногу.