Вредная девчонка исправляется - Энид Блайтон

Но Элизабет, конечно, ошибалась. Роберт стал совсем другим человеком. И в эту минуту он тоже думал об их разговоре. Элизабет поступила благородно. Она, конечно, вспыхивала как спичка, но с такой девочкой хотелось дружить. Завтра они сядут на лошадей и понесутся галопом по полям и лугам, так что ветер засвистит в ушах!

А что же Кэтлин? У неё тоже всё было неплохо. Уильям с Ритой очень деликатно выведали всю её историю. Сначала Кэтлин плакала без остановки, сморкаясь в платок, но ей необходимо было выговориться.

– Я так расстроилась, когда поезд не приехал, – призналась девочка. – Как будто весь мир против меня.

– И слава богу, что не приехал, – сказал Уильям. – Все твои проблемы поехали бы следом за тобой.

– Это как? – Кэтлин даже перестала плакать.

– А вот так, – попыталась объяснить Рита. – С проблемами надо разбираться, а не сбегать от них.

– Ты же не была на моём месте, – зашмыгала носом Кэтлин. – Я невезучая. Почему у меня всё не так, как у других?

– Пока ты будешь так думать, ничего не изменится, – задумчиво произнёс Уильям. – Дело не в везении, а в нас самих. Например, можно сказать, что Дженни везунчик – у неё полно друзей. Но дело в том, что она добрая, отзывчивая и весёлая, а к таким люди тянутся. Какой ты сам, такая у тебя и жизнь.

– Надо же, и почему мне это не приходило в голову? – удивилась Кэтлин. – Но ведь я не добрая и не отзывчивая. К тому же Дженни симпатичная, а я нет.

– Ты можешь стать, какой захочешь, – заметила Рита. – Например, когда ты улыбаешься, у тебя на левой щёчке появляется ямочка. Но вместо этого ты постоянно хмуришься. А если ты будешь ухаживать за волосами, как Дженни, они перестанут быть такими тусклыми. Все твои прыщики исчезнут, если ты ограничишь себя в сладком. И нужно побольше гулять и заниматься спортом – тогда ты разрумянишься, а в глазах появится здоровый блеск.

– Правда? – Кэтлин с надеждой поглядела на Риту. Та взяла с каминной доски зеркало и поставила его перед Кэтлин. В нём отразилось грустное, заплаканное лицо.

– Ну посмотри, на кого ты похожа, – сказала Рита. – А теперь улыбнись! Покажи мне свою ямочку.

Кэтлин не выдержала и улыбнулась. И увидела в зеркале совсем другую девочку, очень даже миленькую.

– Пожалуй, ты права, мне идёт улыбка, – согласилась Кэтлин. – Но я такая нерасторопная, всё время туплю.

– Ты тупишь, потому что не занимаешься собой, – объяснил Уильям. – Ты натворила много недобрых дел, оттого и не нравишься себе. Пора взять себя в руки и заняться исправлением ошибок. Каждый из нас косячит время от времени.

– Да? А мне кажется, вы с Ритой просто идеальные, – возразила Кэтлин. – Пожалуйста, не уговаривайте меня остаться. Я не смогу вот так запросто повиниться перед всей школой, даже ради Роберта не смогу. Если вы будете давить на меня, я прямо завтра и уеду.

– Никто тебя не заставляет, – успокоил её Уильям. – Человек должен сам до этого дойти. Давай договоримся так: Элизабет объявит на собрании, что Роберт ни в чём не виноват, но твоё имя останется в тайне. Пройдёт время, ты успокоишься, и мы всё обсудим ещё раз.

– Мне кажется, я никогда не успокоюсь, – призналась Кэтлин. – Я чуть не умерла, пока говорила с Элизабет и Дженни.

– Но ты всё равно молодец, – подбодрил её Уильям.

– Да, но чтоб перед всей школой… Нет, это невозможно. А нельзя обойтись без публичных разбирательств?

– Пожалуйста, перестань бояться, – терпеливо продолжал Уильям. – Все участники этой истории не произнесут ни слова. И бери пример с Роберта – начни всё с чистого листа.

– Да, и почаще улыбайся, – прибавила Рита.

– Я постараюсь, но только не сейчас, – сказала Кэтлин, комкая в руке мокрый платок. – Вы такие добрые. Хотя бы из благодарности к вам я постараюсь привести себя в порядок.

– Вот и умница, – сказала Рита и взглянула на часы. – Надо же, как поздно. Ты ведь не ужинала?

– Нет, но я не хочу есть.

– Тогда посиди ещё с нами, – предложила Рита. – Нам разрешают пользоваться газовыми конфорками, и я могу сварить какао. У меня есть шоколадное печенье.

Через десять минут ребята сидели за столом, накрытым синей скатертью, и пили какао с печеньем. Уильям всё время шутил, а Кэтлин улыбалась, и на её левой щёчке обозначалась трогательная ямочка.

Наконец Кэтлин поднялась из-за стола и сказала:

– Ребята, вы такие хорошие. Я никогда, никогда не забуду этот вечер. Как здорово, что у нас такие председатели!

– Ну спасибо, – улыбнулся Уильям. – Главное – держись, и всё будет хорошо. Спокойной ночи, Кэтлин!

Встав пораньше, Элизабет отправилась на конюшню. Роберт уже седлал лошадей, весело насвистывая песенку. Мальчик чувствовал себя совершенно счастливым. Он вкладывал всю душу в лошадей, и они отвечали ему любовью.

– Я радуюсь каждому дню, – признался он Элизабет. – У меня никогда не было домашних животных, а лошадь я не мог завести. Уильям с Ритой попали в самую точку. Представляешь, вместо того чтобы вкатить выговор, они преподнесли мне подарок. Общение с лошадьми отучило меня задираться быстрее, чем любое наказание.

– Да, счастливый человек не может быть злым, – мудро заключила Элизабет. – Со мной та же история. Я больше не хочу злиться. Вот так заклятые враги становятся друзьями.

Роберт рассмеялся и запрыгнул в седло. Издав тихое ржание, лошадка весело тряхнула головой, чувствуя, что ей предстоит приятная прогулка. Проследовав по травянистой тропинке, дети пустились вскачь. Оба они имели большой опыт верховой езды, поэтому не боялись нестись галопом, громко перекрикиваясь.

– Роберт, ты должен покатать Кэтлин Питерс, чтобы она нагуляла себе красные щёчки!

– Кэтлин? Да я её терпеть не могу! – ответил Роберт. – Неужели ты собираешься дружить с ней?

– Конечно! – крикнула Элизабет. – Вот я имела зуб на тебя, а теперь мы дружим. Так же и с Кэтлин. Ведь дело не только в ней, но и в моём собственном характере. Ты поможешь нам подружиться?

– Ладно. Я знаю, что она неплохо держится в седле. Но только ты тоже приходи. Уж больно она занудная. Это с тобой не соскучишься. А что ты натворила в прошлой четверти?

– Ой, не надо о грустном. – Элизабет натянула поводья, останавливая лошадь, и спрыгнула на землю. – Я вернулась в Уайтлиф с твёрдым намерением стать положительной во всех отношениях. Но меня всё равно заносит. Вот поэтому я никогда не стану старостой.

– Я бы тоже хотел быть старостой, – сказал Роберт. – Все тебя уважают, и ты восседаешь за круглым столом как большой человек. Но нам не выпадет такая честь. Мы же – вредные.