Плененное сердце - Бертрис Смолл

Дверь открылась, и в комнату вошел высокий мужчина.

— Я Малькольм Скотт, лэрд Данглиса, — резко сказал он. — Как вас зовут, мистрис?

— Аликс, — растерянно пролепетала она. — Аликс Гивет, господин.

— Вы англичанка, — почти презрительно бросил он.

— Мои родители родом из Анжу, — возразила она, задетая его тоном.

— Где же ваши родители?

— На небе, милорд, — благочестиво перекрестилась Аликс.

— И от кого же вы бежали, когда вас нашли полузамерзшей на вересковой пустоши? — требовательно спросил он. — Кто рано или поздно постучится в мою дверь, требуя вашего возвращения? Или вас ищет сам повелитель Марчей и его шериф?

— Я не преступница, господин. Ничего не украла и не нарушила никаких законов. Я вдова и, оставшись без всяких средств, решила найти прежнюю госпожу, которая приехала из Англии в Шотландию вместе со всей своей семьей. Я надеялась снова попасть к ней на службу, — пояснила Аликс.

— Вы не служанка, если судить по дорогим платья и драгоценностям.

— Где мой мешок? — вскинулась она.

— В том сундуке, что у изножья вашей кровати. Мне нет нужды красть, — тихо заверил он. — Почему вы шли пешком? И сколько дней были в пути?

— Я шла пешком, потому что не хотела брать лошадь из конюшни моего свекра.

— Вернее, потому что не хотели, чтобы он знал о вашем побеге, — поправил лэрд. — Наверное, старик вожделел вас?

— Я шла два дня, пока буря меня не настигла, — сказала Аликс, игнорируя вопрос.

Ему совершенно ни к чему знать причину, по которой она покинула Вулфборн. Она ничего дурного не сделала. И не собиралась ставить себя в положение, при котором ее могут вернуть барону. Малькольм заметил, что она уклонилась от вопроса. Но какое это имеет значение? Как только девушка поправится, пусть идет своей дорогой. Конечно, он даст ей лошадь и проводит к старой госпоже. Он уже спас ее от смерти и второй раз подвергать опасности не собирается. За то время, что она провела в его доме, никто ее не искал, а зима уже на носу. И если бы она была беглой преступницей, за ней бы уже явились.

— Я была больна? — прошептала Аликс, прервав ход его мыслей.

— Да. Несколько дней вы пролежали без сознания и метались в лихорадке. Но Фенелла считала, что вы справитесь, а она обычно бывает права, — сообщил лэрд.

— Мне хочется есть, — тихо пожаловалась Аликс.

— Значит, вы действительно на пути к выздоровлению, — усмехнулся он.

— Как вы собираетесь поступить со мной, милорд? — спросила Аликс.

— Поступить с вами? — недоуменно переспросил он. — Когда поправитесь, помогу вам добраться до прежней госпожи.

— Вот как…

Он отметил, что новость нё слишком пришлась ей по душе. Но сейчас не время продолжать допрос. Фенелла велела ему не утомлять девушку, и, говоря по правде, она выглядит теперь куда более бледной, чем в тот момент, когда он вошел в комнату.

— Пойду прикажу принести вам поесть.

— Пожалуйста, господин, скажите, какой сегодня день?

— Два дня назад был праздник святого Мартина, — ответил он и, повернувшись, вышел из комнаты.

Аликс снова легла на подушки. Она в безопасности. Но надолго ли? И пересечет ли сэр Удолф границу, чтобы потребовать ее возвращения? И выдаст ли ее лэрд?

Почему-то ей казалось, что выдаст. Она, сама того не желая, вторглась в его жизнь, а он, похоже, не из тех, кому такое нравится. Он очень красив, но лицо суровое. Жесткое. Этот человек привык к полному повиновению.

Дверь снова открылась. В комнату вплыла мистрис Фенелла. За ней следовала девушка с подносом.

— Вот горячий обед для вас, девушка. А это Джинни. Она будет присматривать за вами, пока не поправитесь. Я не наполнила хлебную корку до краев. Вы, конечно, голодны, но ваш живот способен вместить лишь немного еды. Съешьте сколько можете, но не слишком усердствуйте, иначе плохо станет. А это чаша с густым красным вином. Я вбила туда яйцо: это придаст вам сил.

— Спасибо, мистрис Фенелла, — поблагодарила Аликс.

— Оставляю вам Джинни, — объявила Фенелла и поспешила прочь.

— Вы можете есть сами или вас покормить? — спросила Джинни, ставя маленький поднос на колени Аликс. — Это вкусное баранье жаркое с пореем и морковью.

— Спасибо, я поем сама.

Жаркое в круглой хлебной корке[2]пахло восхитительно.

Аликс опустила ложку в жаркое.

— М-м-м, как вкусно!

— Это единственное блюдо, которое мистрис Фенелла не позволяет готовить кухарке и стряпает собственноручно, — прощебетала Джинни. — Вам уже сказали, что вы счастливица? Коровы вас спасли. Робби сказал, что вы уже умирали, когда он вас увидел.

— Робби?

— Один из пастухов, которые вас нашли. Сам лэрд привез вас домой.

Аликс попыталась вспомнить. Кажется, буря усилилась, и она забилась в узкое пространство между двумя коровами. Но что было потом?

— Я ничего не помню. Скажи, а лэрд хоть когда-то улыбается?

— Лэрд? Очень редко, и только своей маленькой дочери. Ее зовут Фиона. С тех пор как его жена сбежала с любовником и разбила бедняге сердце, он стал очень суровым и замкнутым. Но мне не следует говорить о подобных вещах. Мистрис Фенелла считает, что мы не должны сплетничать о такой t! трагедии.

Аликс медленно ела. До чего же вкусно!

— Его жена была из рода Рамзи, — продолжала Джинни, противореча только что сказанному. — Тело любовника нашли на вересковой пустоши. Он был старшим единокровным братом лэрда, и в округе его не слишком любили. Говорят, он умер со шпагой в руке. Куда лучшая смерть, чем заслуживал предатель.

— А что случилось с женой лэрда? — не выдержала Аликс.

— Кое-кто говорит, что дьявол унес ее к себе, чтобы она вынашивала ему детей, а ведь для этого ему нужно ее тело. Другие считают, что между лэрдом и его братом произошла стычка. Когда жена увидела, что побеждает муж, она ускакала, и лэрд не счел нужным ее догонять. Она не вернулась к семье. Несколько месяцев спустя нашли труп женщины, но опознать ее не было никакой возможности. Одежда принадлежала жене лэрда, но почти вся сгнила, а лицо и тело было обгрызено зверями. Но все решили, что это она.

— Как же все это печально! — воскликнула Аликс. — Особенно для малышки.

— Лэрд поехал к ее семье сообщить о том, что случилось. Ни Скотты, ни Рамзи не хотели кровной вражды из-за какой-то легкомысленной леди, — пояснила Джинни.

— Но если тело не опознали, как можно быть уверенным, что это она? — спросила Аликс.