Ад находится в Камбодже - Иван Стрельцов

— Вот и отлично, что мы договорились. Операцию проведем за день до встречи, а сейчас, друг мой, предлагаю перекусить. Здесь великолепная кухня, тем более что по поводу сегодняшнего дня нам приготовили печень столетнего удава, которого три недели поили лучшим джином.

Адвокат трижды хлопнул в ладони, и из‑за тяжелой бархатной портьеры появился низкорослый официант, держа на вытянутых руках большое блюдо, накрытое серебряной крышкой…

Убедившись, что отправленная «посылка» наконец прибыла на контрольную точку, Камаль Нури облегченно вздохнул. Теперь и ему можно было покинуть ненавистную с детских времен Европу.

После своей официальной «смерти» он исколесил буквально всю шенгенскую зону, но это были не праздные туристические туры. Ставший членом «Аль-Каиды» Камаль теперь все полученные в разведшколе знания применял на деле. Террорист, как и криминальный преступник, человек вне закона, постоянно находится на острие риска и поэтому должен быть готов к любому изменению ситуации. Вот и он, как вор-домушник, курсируя по странам и городам, изучал улицы, проходные дворы, направление шоссейных и грунтовых дорог, расположение полицейских и пограничных пунктов. Все это, как в компьютерной базе, оседало у него в мозгу.

Кроме изучения географии, Нури заодно искал «ахиллесовы пяты» стран и городов, диверсии в которых привели бы к максимальному ущербу неверным.

Особенно многогранны планы его возмездия были в отношении Лондона. Детские обиды — самые запоминающиеся…

Но это были перспективы далекого будущего, сейчас Камаля волновали дела насущные. «Лабораторные испытания прошли успешно, теперь, если ходовые на природе пройдут так же успешно, можно приступать к выбору цели».

Место для испытаний искусственной акулы он выбрал там, где имеется наиболее большой выбор целей.

Камаль вполоборота головы посмотрел на циферблат больших напольных часов в массивном деревянном футляре: наступило его время. «Пора выходить, такси уже должно подъехать», — направляясь к входной двери, подумал пакистанец. До его рейса в Абу-Даби (пересадочную точку) оставалось четыре часа, но он предпочитал все делать с запасом, выкраивая время для маневра.

Заперев дверь на два замка, Нури не спеша стал спускаться вниз. Дом, в котором он снимал квартиру, был старинным, в исторической части французской столицы, и плата была выше, чем за номер люкс в самых фешенебельных гостиницах. Но Камаль не любил экономить на своем комфорте, тем более что возможности позволяли.

Спускаясь по широкой мраморной лестнице, он увидел в окне силуэт Эйфелевой башни. Эта стальная махина, с одной стороны, его раздражала, а с другой — притягивала, как большие космические тела притягивают к себе малые. В чем парадокс такого раздвоения, Нури не знал, да и не собирался над этим задумываться. Он человек дела, а размышления — для философов.

Двор был небольшой, на пять подъездов, «колодцем», с одним въездом через арку, украшенную коваными воротами, которые закрывались на ночь. Возле каждого подъезда заботливыми руками привратников были разбиты клумбы, огражденные чугунными оградами, выкрашенными под старинную бронзу.

Прибывшее по вызову такси, ярко-оранжевое «Пежо», уже стояло у входа в подъезд. Опасности Нури не заметил, не понял, он ее почувствовал. Кожей, нервными окончаниями, спинным мозгом, и, прежде чем прозвучали первые выстрелы, он успел рухнуть на нагретую солнцем брусчатку. Выстрелы, приглушенные цилиндрами глушителей, прозвучали едва слышно. Зазвенело разбитое стекло «Пежо»; обливаясь кровью, водитель уронил голову на рулевое колесо, и пронзительно завыл клаксон.

«Стреляют с двух сторон», — глядя на пулевые отверстия в обшивке такси, догадался Камаль. От выстрелов он пока был защищен цветником, но долго это продолжаться не могло: через несколько секунд стрелки окажутся рядом и просто расстреляют его в упор. «Нужно бежать, только куда? До арки метров тридцать по открытой площадке под перекрестным огнем, ни единого шанса уцелеть. Остается один маршрут — обратно в подъезд, а оттуда на крышу; дальше можно по пожарной лестнице спуститься на соседнюю улицу. Все же есть шанс уйти». Мозг профессионала в одно мгновение выдал наиболее оптимальный вариант из возможных. Оставалось только воплотить его в жизнь. «Неплохо было бы пальнуть по ним для острастки», — злорадно подумал Камаль. Но оружия при себе он никогда не носил. Двадцать лет занятий самым жестким стилем каратэ Окинава годзюрю сделали его самого оружием. Хотя в современном мире кулак не всегда решает исход…

Кувырком Нури ушел в сторону и, пружинисто вскочив на ноги, бросился в спасительное нутро подъезда. Стрелки запоздало перевели огонь; одна из пуль, попав в полураскрытую дверь, отбила кусок филенки.

Забежав в холл, Камаль не ринулся вверх по лестнице, а просто отошел в сторону. Долго ждать не пришлось; глухой стук отброшенной в сторону двери — и в проеме возник убийца, держа перед собой мощный пистолет, увенчанный длинным глушителем.

Пакистанец ухватил его за руку, сжимающую оружие, и тут же с разворота нанес удар тыльной стороной ладони правой руки, который пришелся точно в кадык. Раздался хлюпающий звук… Следом забежал второй стрелок. Нури успел выхватить пистолет из руки мертвеца и развернуть того лицом к двери. Выстрелы хлопнули одновременно, едва слышно; одна из пуль угодила в уже почившего в бозе киллера, другая поразила его напарника в центр груди. Два безжизненных тела остались лежать на входе в холл. Стерев отпечатки с рукоятки пистолета, Камаль бросил оружие рядом с трупами. Выходить наружу было опасно, там мог оказаться дублирующий стрелок. Времени оставалось в обрез: клаксон такси продолжал разрывать тишину двора надрывными воплями; вскоре здесь могла появиться полиция, встреча с которой в планы Камаля не входила.

Быстро поднявшись на третий этаж, он заранее приготовленным ключом-дубликатом открыл дверь на чердак. Перебежать через крышу и спуститься по пожарной лестнице на соседнюю улицу оказалось делом нескольких минут. Пакистанец, не привлекая к себе внимания, пересек улицу, остановил такси и поехал в сторону железнодорожного вокзала. Вылететь из Парижа не представлялось возможным. Полиции потребуется немного времени, чтобы выяснить, кто из жильцов вызвал такси, а это значит, что на Камаля Нури скоро везде появятся ориентировки. Значит, в срочном порядке следовало менять «официальное» имя. Но это не было проблемой: в автоматической камере хранения его ждал кейс со всем необходимым для новой жизни.

Но вовсе не это сейчас беспокоило пакистанца: к подобным ситуациям он всегда был психологически готов. Его тревожило другое, а именно — кто на него напал. Предполагать, что это акция спецслужб, охотящихся за эмиссарами Усамы, было глупо. Контрразведчики предпочли бы взять его живым, чтобы старательно выпотрошить. Наемные убийцы могли быть подосланы либо кровниками (которых у виртуального Камаля быть просто не могло), либо кем‑то из своих. Тем, кто счел, что новый член организации перешел ему дорогу, отодвинул в сторону от кассы, которую ему Усама лично разрешил использовать по своему усмотрению.

«„Аль-Каида“ — это давно не организация, и даже не сеть организаций, — говорил ему Отец в их последнюю встречу, — это уже образ жизни, религия своего рода. И в этом случае нет единства: кто‑то завидует, кто‑то, наоборот, затаивает обиду. И все это как ржавчина, разъедающая сталь; но мы должны оставаться крепкими, ведь только так мы сможем победить неверных гяуров».