(не)полная семья - Агата Чернышова

Макс слушал молча и не перебивал, а меня словно прорвало. Я не могла озвучить эти мысли даже себе, потому что говорить вслух в одиночестве как-то странно, а другим мои измышления без надобности. Я привыкла быть сильной, делать вид, что всё прекрасно и понятно, жизнь ровная и прямая, а внутри копилось недовольство и противоречия, разрешить которые к своему спокойствию не получалось.

Ну не могу я спокойно реагировать на Вадима, не выплёскивая обиды и злости. И разобраться не могу, чего в этой злости больше: сожаления о законченном романе или раздражения от того, что бывший напомнил мне о себе сейчас, когда уже отболело и быльём поросло.

Макс обнял меня, а я уткнулась в его плечо и говорила. Сумбурно, непонятно, путано для него, но мне становилось легче.

— Я жуткая эгоистка, верно? Хочу, чтобы бывший исчез и не появлялся, но ведь для Алисы он отец. Я не имею права ставить свои интересы выше её. Может, он действительно хочет видеться с Лисой? Может, спустя годы я похвалю себя за то, что смогла наступить себе на горло и дала им шанс на общение?

— Пойдём отсюда, — воспользовавшись паузой, предложил Макс и помог мне подняться. Я уже успокоилась и вытирала слёзы бумажным платком.

Пряча лицо, я прошла мимо разряженных дам в кимоно, пожелавших приятного вечера, и не подняла глаза, пока мы не вышли на улицу.

— Прости, пожалуйста! — решилась я первой нарушить молчание.

Мы шли рядом, но не касались друг друга, будто чужие. Какая же я идиотка! Так всё испортить! Теперь он довезёт меня до дома, попрощается и больше не вернётся. И всё это виноваты я и этот чёртов Вадим Любимин!

— За что? — спросил Макс, и в его голосе я уловила удивление. Значит, шанс есть.

— За мою исповедь. Я не должна была изливать на тебя свои переживания.

Мы подошли к машине, и Макс, включив автозапуск, открыл багажник.

— Ты не должна извиняться. Это я не должен был ставить тебя в столь неловкое положение, — его спокойный тон одновременно убаюкивал мои сомнения в неизбежном расставании и внушал тревогу.

Почему-то любовник не старался узнать о моей жизни больше, не стал расспрашивать и советовать забыть о Вадиме, как о мужчине. Вообще закрыл тему. Не хотел говорить о ребёнке или считал, что мой бывший — перевёрнутая страница, и я больше его не интересую как женщина, поэтом и ревновать глупо?

Не успела я обдумать все варианты, как Макс захлопнул багажник и бросил что-то на заднее сиденье.

— Поехали, — бросил он, поцеловав меня мимоходом в губы.

Я устроилась рядом с водительским креслом и всё пыталась начать что-то объяснять, но он только положил руку на моё колено и приказал замолчать.

— Ты стараешься всё просчитать. Все варианты, но не учитываешь случайности. Всё может быть, Вита. Будь здесь и сейчас, со мной, — рука поползла вверх, задрав платье, что вызвало во мне ответную волну, но Макс убрал руку, сосредоточившись на вождении.

Ехать до моего дома не больше сорока минут с учётом пробок, но перед самым поворотом в мой район, мы свернули не туда. Машина заехала на полупустую импровизированную стоянку, там где слева и справа от жилого дома активно строились новостройки, и остановилась.

— Зачем мы здесь? — спросила я с улыбкой, угадывая ответ.

Конечно, мог бы пригласить к себе, но уже то, что не злится, мне на руку. И потом, этот вечер просто обязан закончиться хорошим трахом. Так почему бы не в машине?

Я ответила на поцелуй, позволил делать с собой то, о чём приличные люди не говорят вслух. На заднем сиденье было просторно, тепло и уютно, как на диване. И я наконец поняла, что Макс искал в багажнике. Бечёвку.

Не спрашивая позволения и не говоря ни слова, связал мне руки и продел свободный конец верёвки через ручку задней двери, привязав её так, чтобы она была не слишком натянута. Я молчала, закусив нижнюю губу, и лежала на спине в ожидании ласк, а внизу живота призывно ныло и нарастало возбуждение.

И снова мы оба обошлись без нежностей. Максу даже не пришлось особо меня раздевать. Так, задрать платье и спустить трусики, потому что я предусмотрительно надела чулки.

— Смотри на меня, — приказал он и резко вошёл, вызвав стон наслаждения. Я закинула ноги на его спину и начала постанывать в такт движениям, не сводя с любовника глаз. Я хотела именно его и именно так. Грубо, без долгих слов и красивых жестов, со связанными над головой руками и с полным ощущением, что меня имеют, как последнюю шлюху, будто наказывают за что-то.

А меня было за что наказывать! Иногда я пыталась представить, так ли Вадим хорош в постели как прежде.

Стоило мне приблизиться к разрядке, как Макс замедлялся, а потом и вовсе вышел. С моих губ сорвался стон разочарования, схожий со стоном раненого животного.

— Нет, пожалуйста, — шептала я, подаваясь навстречу, чувствуя как его член дразнит меня, едва касаясь лона или клитора.

— Хочешь ещё? — усмехнулся он, схватив за волосы, отвёл мою голову назад.

— Да, трахни меня. Умоляю, — я дышала часто, жалея о том, что связаны руки и о том, что не могу успокоить пожар внизу живота. — Я сделаю всё. После.

Конечно, сделаю. Только отдери, как последнюю сучку.

Я бесстыдно развела ноги в стороны и принялась поглаживать торс Макса бёдрами, придвигаясь ближе, негромко вскрикивая каждый раз, когда его член касался моего сочащегося соками лона.

— Говоришь, как последнюю сучку? — ухмыльнулся любовник, до боли прикусив мочку уха. — Будешь должна анал.

— Буду, — счастливо засмеялась я. — Когда и сколько скажешь.

Он не собирался меня бросать, по крайней мере, сейчас, а ощутить его упругий толстый член ещё и в попке мне и самой хотелось. С тех пор, как он трахнул меня впервые.

Макс снова вошёл в меня, вначале движения были плавными, но уже через минуту он действительно беззастенчиво драл меня, обзывая при этом самыми грязными словами.

Я кончила чуть раньше, но почувствовав, как лоно заполняет горячая жидкость, улетела ещё раз. Макс уткнулся мне в шею, и я кожей ловила его дыхание, жалея, что не могу обнять руками.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он через пару мгновений и поцеловал в губы.

— Ты тоже, — ответила я и, почувствовав, что верёвка отпустила, обняла мужчину ещё и руками.

***

После того, как мы оба оделись, и я привела себя в порядок, воспользовавшись одноразовыми салфетками, Макс счёл нужным извиниться за грубые слова.

— Понимаю, — ответила я. — Заслужила. Не стоит рассказывать на свидании с сегодняшним любовником о вчерашнем. Но я рада, что это сделала. Он больше ничего для меня не значит.

— Ты всегда такая страстная?

Машинка плавно отъехала, Макс немного опустил стекло и закурил. В этот момент я всегда жалею, что сама равнодушна к сигаретам. Наверное, после секса приятно ощутить горький вкус дыма во рту и ни о чём не думать.