Стремнина - Галина Шкавронская

— О! Ты заботишься о моих деньгах? Редкое качество для девушек!

— Ага! Вот и попался! Значит, я у тебя не первая?.. — Яна улыбалась, видя, как смутился Саид.

— О, ты неправильно поняла! Но за время пребывания в вашем городе я имел возможность не раз наблюдать, как ведут себя ваши девушки в ресторанах, где я порой ужинаю. Они… как это у вас называется… «раскручивают» парней, чтобы те угощали их самыми дорогими блюдами. Им нравится, когда на них тратят очень большие деньги. А ты, Яна, удивляешь меня своей скромностью. Но я очень рад. Ты — просто золото!

— Никакое я не золото, о чём ты? Просто в нашей семье принято считать деньги, они ведь не с неба падают. Мои родители никогда не сорят деньгами. Это только то, что легко даётся, так же легко и уходит, а нажитое трудом тратишь только на самое необходимое! Ты ведь не богач! Давай посидим в кафе «мороженое», там и отметим нашу с тобой знаменательную дату. Только я почему-то сомневаюсь, что ты в свои двадцать семь лет не имел до меня сексуального опыта.

— Не хочешь — не верь, но это так. Если бы моя мать узнала, что её сын так ведёт себя в чужой стране, она бы отреклась от меня! Я позволил себе нарушить наши законы, и очень раскаиваюсь…

— Ах, ты так раскаиваешься?! — Яна сделала шутливое движение покинуть машину, но Саид мягко удержал её: — Нет, я очень рад, поверь, что судьба подарила мне тебя. У меня никогда ни с кем не было ничего подобного! Это такое счастье! Просто мне придётся просить в молитвах Аллаха, чтобы он простил меня. Ну что, поехали?..

Яна промолчала. Саид выглядел таким трогательным, таким виноватым! Она с нежностью посмотрела на него: — Поехали! Такое событие, действительно, нужно отметить!

Вечером Яна всё рассказала матери. Они сидели на кухне, шептались, доверительно заглядывая друг другу в глаза. Потом, решив, что уже поздно, разошлись по спальным комнатам. Яна мгновенно уснула. Зато Марина Михайловна ворочалась с боку на бок, терзаясь своими вечными сомнениями. Только под утро ей удалось забыться коротким сном.

Прошло несколько дней. Однажды Яна сообщила матери, что им нужно серьёзно поговорить. Они тут же уединилась в спальне:

— Что случилось?

Яна смотрела на неё большими глазами:

— Мама, у меня задержка. Уже пять дней…

Обе ошарашено смотрели друг на друга. Наконец, Марина вымолвила:

— К врачу! Немедленно! Мало ли что бывает? — боясь поверить в случившееся, она тут же позвонила в женскую консультацию и записала дочь на приём.

— Вы беременны, поздравляю! — с торжественной улыбкой вынесла свой вердикт гинеколог. Казалось бы, нужно радоваться, но Марину на какое-то время вновь одолели сомнения — не рискует ли она судьбой дочери? Но оптимизм, жизнерадостное начало взяли верх. Женщины возвращались из поликлиники, строя планы, пытаясь примерить на себя неожиданные перемены в их жизни. Узнав о том, что его бывшая пациентка в положении, оперировавший её врач удивлённо произнёс:

— Значит, я — Пирогов! Очень, очень рад за вас!

Через некоторое время Марина Михайловна поинтересовалась, сказала ли Яна о своей беременности Саиду. Выяснилось — не сказала, дескать, зачем это нужно? Едва ли он обрадуется, уж очень беспокоился насчёт возможной беременности.

— Ну как же можно молчать? — сомневалась мать, — ведь скоро, все равно, от него не скроешь. А вдруг он захочет признать ребёнка? Нет, мне кажется, надо ему сказать. Он имеет право знать. А там видно будет. Не захочет быть отцом, значит, без него обойдёмся, доченька! Мне кажется, ты должна поставить его в известность, причём, не откладывая.

Вечером того же дня Яна преподнесла Саиду сюрприз. Сказать, что он был напуган, услышав новость, значит, ничего не сказать. Он изменился в лице, долго молчал, а потом тихо произнёс:

— Надо делать аборт. Другого выхода нет.

Яна смотрела на него, не узнавая в этом смятенном и сразу ставшем неприветливым мужчине любимого ею весёлого парня. Они опять долго молчали. Затем она, молвила:

— Ты, Саид, не понимаешь!.. У меня другая ситуация. Аборт я делать не могу — не имею права. Ты просто не в курсе… И Яна кратко обрисовала Саиду своё положение, рассказав и про операцию, и про угрозу бесплодия. Особо отметила, что если его не устраивает перспектива отцовства, она будет одна воспитывать ребёнка, что у неё нет претензий к Саиду… Он молчал, затем стал объяснять Яне, что никогда не был бы против своего дитя, случись это в браке, благословленном, как и положено, его родителями, а так… он не может допустить, чтобы его дети жили где-то вдали его родного дома, не зная родителя. Но и отцом он в данной ситуации быть не может, так как по религиозным соображениям совершил огромный грех, который ему не простят ни Аллах, ни родители. И как ему тогда жить? Затем Саид стал упрекать Яну в том, что она его, как выяснилось, использовала, чтобы забеременеть. Девушка впервые видела своего возлюбленного таким обозлённым, однако чувство справедливости помогло ей понять его.

— У меня совершенно не было на тебя никаких видов, ни о какой беременности я не думала, поверь, просто была убеждена, что никогда не стану матерью. И я позволила случиться тому, что случилось. Для меня это всё явилось полной неожиданностью, как и для врача, оперировавшего меня. Но если Бог дал мне такую возможность, то как же я могу отказаться от такого дара? Ведь ты сам веруешь в Бога! И как ты можешь предлагать мне такое?..

Слёзы покатились у неё из глаз. Она резко открыла дверцу автомобиля и выскочила наружу. Взревел мотор — и Саид уехал, не попрощавшись.

Вернувшись домой, Яна, на которой не было лица от расстройства, рассказала матери о последнем свидании с Саидом. Марина Михайловна долго сидела в задумчивости, потом сказала:

— Дочка, пригласи к нам Саида. Скажи, что родители хотят с ним поговорить. Ты не подумай, что мы хотим склонять его к каким-то шагам, нет! Я просто объясню, что ему не стоит переживать за ребёнка, раз он воспринимает всё в таком ключе. Постараюсь убедить, что ребёнку будет оказано всё внимание и вся любовь, которую только мы будем в силах дать ему. Пусть он будет спокоен и живёт по своему разумению, по привычным для него меркам. Мы же к нему без всяких претензий! — И Марина Михайловна тут же позвонила Саиду, пригласив его для разговора. На следующий день Саид пришёл к назначенному часу. Все расселись за столом, Яна, как всегда, была переводчицей.

Марина Михайловна, стараясь быть спокойной, ещё раз старательно обрисовала ситуацию, подчёркивая, что надежды на ребёнка у Яны, к сожалению, не было, поэтому преднамеренное использование Саида как «донора» просто невозможно. Тем более, что никто не склонял его к сексу, хотя по их мусульманским законам, наверное, за то, что парень совратил невинную девушку, не дождавшись свадьбы, Аллах бы наказал да и родители по головке бы не погладили. Но в данном случае произошло то, о чём никто даже не мечтал — бог дал Яне ребёнка, и поэтому они с Евгением Ивановичем претензий к Саиду не имеют и, соответственно, никаких видов на него как на мужа Яны. Ребёнок родится в прекрасной семье, она даст ему любовь, вырастит достойным человеком, так что на этот счёт Саид может быть абсолютно спокоен. В заключение, Марина Михайловна пожелала Саиду счастья, сказала, что очень рада, что не допустила аборта, страшного греха. Саид во время разговора в основном молчал, был чернее тучи и, выслушав всё, пожал всем руки и попрощавшись ушёл.