Обратная сторона города N. Дикая охота - Дарья Заровная

мать, а вот я отец никудышный. Знал же с самого начала, но Дина, она ведь никогда ни о чём не говорит. Всегда улыбается. Виду не подаёт. Мы переведём её в другую школу. В гимназию. Ей не место среди этих отбросов. Это всё из-за меня…

– Альберт, – протянула мать, еле скрывая всхлипы. – Это ведь такой позор. Дочь психопатка. Как мы людям в глаза смотреть будем?

– Угомонись! – крикнул отец. – Пойдёт к психологу. И она не психопатка, Марина. Она наша дочь. Уясни это наконец. Я бы этим выродкам ноги повыдёргивал, а ты вопишь о каких-то людях. Наша дочь нуждается в заботе, так что засунь все эти мысли про людей в жопу. И не смей при ней говорить о том событии!

– Альберт!..

В тот момент Дина не спала и отчётливо слышала, как ругались родители. Из-за неё. Она всегда боялась двух вещей: стать разочарованием для родителей – и того, что мама и папа разведутся. Она видела это сотню раз по телевизору, но там никогда не говорили про детей.

«Интересно, куда попадают ненужные дети? – подумала она и тут же ответила себе: – В детский дом».

Дина боялась остаться навсегда одной. А всё из-за того, что не рассказала папе об издевательствах. Теперь её почему-то считали психопаткой. Теперь она была во всём виновата. Её вина в том, что не смогла дать сдачи, потому что потеряла сознание. Она стала разочарованием для родителей.

– Девочка моя, спишь? – в темноте раздался голос мамы.

– Нет, мамочка.

Она присела на кровать, дотрагиваясь до свежих синяков. Её глаза наполнились слезами, но Дина не хотела, чтобы мама плакала. Ей нельзя было плакать. Ведь там, у неё под сердцем, жила маленькая сестрёнка, появление которой девочка загадала на Новый год. Беременным нельзя нервничать – так говорили по телевизору.

– Мамочка, я ведь болею? – Женщина внимательно посмотрела на дочь. – Я слышала, как говорили, что мне надо пойти к врачу. Значит, я болею?

– Не говори ерунды, – строго произнесла мама. – Эти врачи тебе не нужны. Ты вполне здорова.

– Но папа сказал…

– А я говорю, что не надо! А теперь спи.

К психологу Дине пришлось пойти, как бы ни настаивала её мать на обратном. Женщина с аккуратной стрижкой и в круглых очках постоянно с ней разговаривала. Иногда задавала странные вопросы, но в принципе Дине всё нравилось. Детский психолог – так она себя называла, хотя девочка не понимала, почему эту женщину называют врачом. Она не ставила уколы, не давала таблетки, у неё был лишь блокнот, в котором постоянно велись записи.

– Ты помнишь, что случилось в апреле?

– Вы уже спрашивали, – резко ответила Дина. – Мои одноклассники напали на меня из-за того, что папа посадил их родителей.

– Да, но ты помнишь, что было потом?

– Нет.

– Твой папа сказал, что ты избила мальчика. Ты помнишь об этом?

– Я такого не делала, – она тут же осеклась. – Я такого не помню.

– Вот как. А часто бывает такое, что ты что-то забываешь? Какие-то яркие события своей жизни. Эмоциональные потрясения.

– Как это? Эмоцио… потрясения? У меня хорошая память. Я всё помню.

После нескольких сессий врач-психолог вынесла диагноз: приступы агрессии, развитие диссоциативной амнезии. Вспоминая одноклассников и весеннее происшествие, Дина начинала злиться, кричать и скидывать со стола вещи, а потом забывала, будто этого не было. Так её посадили на таблетки и терапию, против которых выступала мать.

Договорившись с главным врачом поликлиники, Марина Иннокентьевна навсегда стерла заболевание из истории болезни дочери. Она не могла смириться с подобным диагнозом. Страшно было признаться самой себе, но на неё давили подруги, интересующиеся здоровьем Дины, а долго врать она просто не могла. И если у отца была возможность отправить подобных приятелей далеко и надолго, то мать чересчур много внимания уделяла общественному мнению.

Шли годы, и Дина пыталась быть нормальной. В новой школе у неё появились друзья, но были и те, кто хотел унизить девочку. Зная правила выживания в подобном обществе, она решила больше не быть жертвой и давала отпор.

Одноклассница Юля стала первой. Дина помнила грязные приёмы своих бывших одноклассников и вылила обидчице под стул яблочный сок.

– О боже, Юля, можно же отпроситься в туалет! – завопила Дина прямо на уроке.

Класс рассмеялся, а одноклассница забилась в истерике. Такой инцидент не прошёл мимо классного руководителя, и в этот же день Альберта Тиграновича вызвали в школу. Дина видела разочарование в глазах отца – большего наказания и не требовалось. С того дня он всё чаще читал ей лекции о приемлемом поведении, а Дина не хотела его слушать. Они стали всё больше отдаляться друг от друга.

В школе она стала аккуратнее. Завоевала доверие учителей, имела блестящую репутацию среди одноклассников и пускала пыль в глаза родителям своей хорошей учёбой и поведением. На деле маленькая компания, созданная Диной, терроризировала школу, и каждого, кто шёл против неё, ждала расправа.

– Это что? – Подойдя к однокласснице, она кончиками пальцев подняла подол юбки, такой же, как и у неё. – Думаешь, имеешь право носить что-то подобное? Сними!

– П-прости, – произнесла девушка, заикаясь от страха. – Я больше так не буду.

– Сними либо проваливай. Иначе я на тебе её порву.

Дина уяснила правило: бей первой, пока тебя не ударили. Теперь главной стервой школы стала она.

До четырнадцати лет Дина была близка с семьёй. Любила сестру, слушалась маму и пыталась сохранить ту особенную дружбу с отцом, в котором видела воина и защитника. Он тянулся к ней изо всех сил, но у Дины до сих пор перед глазами стоял тот разочарованный взгляд. Всё чаще разговоры между отцом и дочерью становились лекциями о поведении, и в какой-то момент общение с ним потеряло для неё смысл.

У Альберта Тиграновича появилась вторая дочь. Насте было пять лет, и для родителей она стала новой попыткой воспитать кого-то нормального. Дина не могла их винить. Анализируя свою жизнь, она решила больше не мешать родителям и оставалась в стороне, отыгрывать свою роль.

– Дина! – Сестра дёргала ее за руку. – Быстрее, Дина.

Она стояла около зеркала и не верила своим глазам. Какая-то плохая подделка смотрела на неё: белый сарафан, заплетённые волосы и эта приторно-сладкая улыбка, фальшь которой чувствовалась за версту, а Настя продолжала кружиться вокруг, смотря на неё самыми чистыми и любящими глазами. В такие моменты Дина была готова отдать всё, чтобы её любимая девочка никогда не столкнулась с ужасами судьбы.

– Девочки, сколько можно? – послышался из прихожей строгий голос мамы. – Мы с папой уйдём без вас.