Пират - Конни Мейсон

Блисс обессилено откинула голову назад, на грудь Охотника. Она больше не принадлежала себе и чувствовала, что ее уносит на волнах страсти в ту страну, где правит наслаждение.

Ладони Охотника скользнули вниз, и Блисс застонала, когда мужская сильная рука легла на заветный бугорок между ее ногами. Напряжение Блисс достигло предела. Никогда еще она так страстно не хотела мужчину, как в эту минуту. Охотник начал нежно массировать потайной треугольник Блисс, и она невольно принялась отвечать конвульсивными движениями, чувствуя его тяжелую, горячую, напряженную плоть, рвущуюся наружу.

Блисс в глубине сознания понимала, что ведет себя недостойно, но ничего не могла поделать с вечным, всепобеждающим инстинктом. Она не могла противостоять соблазну. Не могла не хотеть близости с этим мужчиной.

Обольщение! Да, это было настоящим обольщением, как и обещал Охотник. Господи, почему всегда и все происходит по слову и желанию этого человека?!

– Пора, – прошептал Охотник в самое ухо Блисс – Ты хочешь меня? Скажи, ты хочешь меня, Блисс?

– Я...

Она не могла продолжать, сознавая, что если скажет сейчас «да», то навеки предаст память о своем покойном муже.

– Говори же, Блисс!

Охотник начал приподнимать подол ее нижней рубашки, и Блисс широко раскрытыми глазами уставилась в зеркало. Не отводя завороженного взгляда, она наблюдала за тем, как медленно обнажаются ее длинные стройные ноги. Вот уже и колени мелькнули своими ямочками. Еще секунда – и на свет появится светлый треугольник волос на лобке...

«Я этого просто не переживу», – мелькнуло в голове Блисс.

Но эта секунда так и не наступила. Совершенно неожиданно и резко Охотник отпустил подол рубашки, и он скатился вниз, прикрыв ноги Блисс. Затем Охотник повернул Блисс за плечи и, оказавшись с нею лицом к лицу, припал губами к ее груди. Он все сильнее и сильнее прижимал девушку к себе, так, что она чувствовала твердость его возбужденного мужского естества.

«Как долго можно выдержать подобную муку?» – думала Блисс совершенно отстраненно, словно речь шла не о ней, а о какой-то посторонней женщине. А затем и эта мысль исчезла – Блисс подхватила новая ослепляющая волна страсти, когда Охотник несильно прикусил зубами ее сосок.

Охотник и сам едва контролировал свои поступки. Конечно, он помнил о том, какой темпераментной женщиной была его жена. Но то ли память подвела его, то ли она стала за эти годы еще темпераментней... Так или иначе, ему стоило большого труда держать в узде свои чувства, не давая им хлынуть через край. Но он знал, что не должен, не имеет права уступить своей страсти – ведь это будет означать, что семь лет, проведенные в предвкушении мести, были пустой тратой времени.

И он постарался охладить свой пыл, заставив себя вспомнить, что его главная задача – не соблазнить эту женщину, а непременно сделать ей ребенка, которого она привезет в подарок своему жениху.

Да, только так: соблазнить Блисс, убедиться в том, что она беременна, а затем отправить ее к Джеральду Фолку. А для этого он не должен терять головы, заниматься с Блисс любовью с холодным сердцем и по возможности чаще, чтобы наверняка добиться желаемого результата. Если же он не сможет забыть о своей прежней любви, о той, прежней Блисс, то только обречет себя на новые страдания.

Охотник прислонил Блисс спиной к стене – ему захотелось взять ее стоя. Девушка протестующе застонала, но Охотник заглушил ее стон страстным поцелуем. Прижимая к себе обмякшую, безвольную Блисс, он невольно еще раз окинул беглым взглядом прошлую жизнь, в которой столько раз занимался любовью с этой женщиной. Тогда ни она не могла насытиться им, ни он – ею...

Но не только Охотника мучили в эту минуту мысли о прошлом. Отвечая на его поцелуи, Блисс невольно думала о том, как похожи ласки Охотника на нежные ласки ее любимого Гая. Порой она даже забывала, что ее целует вовсе не оживший Гай, а какой-то грубый пират! Стоило ей закрыть глаза, и чудилось, будто она снова в объятиях Гая, что это его тепло чувствует она всем телом. Этот мужчина умудрялся даже пахнуть точно так же, как Гай...

«Но ведь не Гай!» – пронеслась вдруг в ее затуманенном мозгу совершенно отчетливая мысль. Гай давно мертв, а это – пират, ее тюремщик. Ее соблазнитель. Мерзавец, решивший насладиться ее телом. А потом, когда Блисс надоест ему, он убьет ее, непременно убьет! В этом Блисс не сомневалась: она достаточно много наслышалась в свое время о Гаспарилле и его кровных Братьях.

Блисс принялась отчаянно сражаться с собственным телом, стараясь вновь взять его под контроль. Собрав всю свою волю, она уперлась ладонями в грудь Охотника и твердо сказала:

– Нет! Я не хочу!

Но Охотник уже не мог остановиться.

– Зато я хочу тебя, Блисс, – прохрипел он, торопливо пытаясь справиться с брючными застежками. – А я всегда добиваюсь того, чего хочу!

Ни Охотник, ни Блисс не услышали, как отворилась дверь и в спальне появился некто третий. Они догадались о присутствии постороннего лишь тогда, когда в тишине комнаты прозвучал чей-то возмущенный возглас.

Охотник молниеносно обернулся и, рассмотрев нежданного гостя – точнее сказать, гостью, – побагровел от ярости.

– Ты когда-нибудь научишься стучать, прежде чем войти, Тамра?! – громко закричал он. – Убирайся отсюда! Ты что, не видишь, что я занят?

– Вижу. Прекрасно вижу, чем вы заняты, – Тамра окинула Блисс ненавидящим взглядом. – Клео послала меня позвать Блисс к завтраку. Я стучала, но вы, очевидно, не слышали. Зачем ты привез ее сюда, Охотник? Я могу заменить тебе всех женщин мира – только дай мне шанс доказать это!

– Ты еще ребенок, Тамра. Сколько тебе? Четырнадцать? Пятнадцать? А я взрослый мужчина. В своей жизни я совершил немало дурного, но на моей душе по крайней мере нет такого греха, как растление малолетних. Детей я не трогаю. Потерпи, придет время, и я найду для тебя подходящего мужа, как обещал твоему покойному отцу.

– Детей! – фыркнула Тамра. – Но я уже не ребенок, мне шестнадцать! Ничего, я подожду, пока Блисс не надоест тебе.

Она еще раз с ненавистью посмотрела на Блисс, а затем – с затаенной надеждой – на Охотника.

– Ведь ты потом убьешь ее, правда? – спросила она. Блисс побледнела, а Охотник только усмехнулся.

– С чего это ты взяла? Настанет день, и я верну Блисс ее жениху. Но сначала...

– Что – сначала? – взорвалась Блисс. – Что вам от меня еще нужно? Чего вы добиваетесь?

Тамра состроила презрительную гримаску.

– Даже я знаю, чего он добивается. Только не понимаю – почему. У Охотника были женщины покрасивей... да и помоложе.

– Хватит! – рявкнул Охотник. – Не испытывай мое терпение, Тамра! Иди помоги Клео на кухне. Там наверняка для тебя найдется какое-нибудь дело.

Тамра обиженно вскинула голову и почти выбежала из спальни. Охотник снова обернулся к Блисс, но момент был уже безвозвратно утерян: страсть ее успела смениться гневом – и страхом.