Китобой - Андрей Панченко

даже страшно. Буксирный рым расположен почти у киля летающей лодки! Один из «толстячков» обвязавшись страховочным концом и страхуемый остальными членами экипажа спускается вниз и сразу же с головой накрывается холодной водой! Почти пять минут в холодной воде работает мужик и вот самолёт на буксире!

Кроме основного буксировочного троса, ещё одну бухту троса привязали за подъемный рым гидросамолета, чтобы потом его можно было поднять, если последний внезапно затонет. Бухту этого конца уложили на катере вместе с привязанным к нему буйком, вместо которого использовали спасательный круг, в полной готовности к отдаче, если гидросамолет начнет тонуть.

— Эй на катере! Примите штурмана! А то он тут до смерти замёрзнет! — кричат нам с самолёта и боцман, страшно ругаясь нехорошими словами, снова подводит катер параллельно качающейся летающей лодке. Один из матросов кидает конец, к которому привязывают мокрого мужика и сбрасывают его прямо в воду! Боцман, я и механик тянем конец втаскивая мокрого героя.

— К топке его, раздевайте! — это мне и механику дает команду боцман. Мужик сам идти не может, руки и ноги его не гнуться, а лицо перекошено страдальческой гримасой. Понимаю тебя мужик! Сам недавно так же купался, никогда «моржей» не понимал, которые добровольно лезут в холодную воду зимой, это же просто мазохисты!

— Терпи, сейчас согреешься. У нас печка на борту, как знали с собой прихватили — подбадриваю я мужика, когда мы срываем с него обледеневшую одежду — главное яйца сразу в топку не суй, понимаю, что хочется, но так и спалить их можно.

— Пошёл нахер! Шутник! — стуча зубами огрызается летающий штурман — выпить есть?

— Нашёл у кого спрашивать! Если бы было, то уже бы не было! Мы тебе что? Не моряки что ли? — удивляюсь я, да я бы сам бы сейчас накатил, для согрева и для снятия стресса — а у вас в самолёте есть?

— Есть. Если дойдём до бухты, приговорим — обнадеживает меня, почти обнявший котел как родную жену, штурман.

— Тогда обязательно дойдём! Ради такого дела то, как не дойти! — слегка приободрился я и поймал заинтересованные взгляды механика и нашего «кочегара».

Тем временем боцман вел переговоры с лётчиками. Как я понял со связью проблемы, общаться с «Алеутом» получается только «ключом», то есть морзянкой. И сейчас радист плавбазы взял паузу, для получения ответа от капитана.

— Идём на остров! Подтверждение получено! — орёт обрадованный лётчик из своей открытой кабины, расположенной на носу самолёта. Я вижу, как боцман облегченно вздохнул, ночное море, и набирающий обороты шторм беспокоят похоже не только меня.

— Давай курс штурман — тут же перекладываю я ответственность за проводку нашей сцепки в безопасное место на настоящего и опытного штурмана, доставая карту и подсвечивая её фонарём.

Наш катер медленно разгоняется для того, чтобы не сделать рывка, и не повредить хрупкий фюзеляж, а на самолёте продолжаются спасательные работы. Экипаж черпает воду и заводит брезентовые чехлы на все отсеки и люки — мужики бьются за свою машины как львы!

Я думал до этого было страшно, а это были только цветочки! Вы попадали, когда ни будь в метель? А в метель в штормовом море? Сильный ветер поднимает высокие волны, их гребни рассыпаются на мелкие капли, белой паутиной, тянущейся над поверхностью моря, снег бьет то в лицо, то закидывает снежинки за шиворот. Катер и самолёт переваливается с борта на борт, все трещит, скрипит, всё что плохо закреплено катается по катеру. Закидывать в топку уголь — та ещё задачка. Тут главное, чтобы при накате очередной волны угли не высыпались обратно! Катер сильно рыскает (нос постоянно уходит то влево, то вправо), курс на компасе скачет туда-сюда. Наша скорость упала почти на нет, её хватает, только на то, чтобы связка оставалась управляемой. Впервые в жизни я шепчу себе под нос молитву. Теперь я знаю, что не зря Данте описал одним из кругов ада как ледяное озеро Коцит — вот он ад, передо мною!

Долгожданного острова так и нет на горизонте хотя я все глаза уже себе проглядел. У меня начинают появляться сомнения в компетентности штурмана, может он такой же липовый специалист, как и я? Может там вообще у него в голове Ленка поселилась? А что? Я же как-то сюда попал, может быть и Ленка с балбесом Борей тоже где-то тут?

— Надо снимать людей и рубить трос — кричит боцман на ухо штурману с самолета и оборачивается ко мне ища поддержки — так все не дойдём! Ваше корыто нас тормозит, скоро управление потеряем!

— Не бзди морячок. Правильным курсом идём, скоро будем на месте — закутанный в запасную штормовку голый мужик не отлипает от котла, только периодически делая вылазки к компасу и поглядывая то на карту, то на звезды — пол часа максимум. Ты главное не проскочи и с ходу в бухту заходи, развернуться и сделать новый заход не сможем.

— Через полчаса я рублю конец! — заявляет боцман, решительно стиснув зубы. Ну да, это ответственное решение — на всю жизнь, конец рубить, это вам не обрезание делать! Я бы вот не смог, лучше утонуть вместе с катером и самолётом… Хотя я всем сердцем поддерживаю нашего «командира», будь моя воля, я бы уже это гадский самолёт бросил!

— Земля! — крик рулевого раздаётся прямо над моим ухом, когда я в очередной раз, не знаю зачем, склоняюсь над шлюпочным компасом. По катеру разносится крик экипажа: «Ура!!!». Я ору вместе со всеми, завершение адской поездки близко! В очередной раз фортуна на моей стороне!

Глава 8

Боцман наш, всё же мастер! Вот без базара, снимаю шляпу. В шторм, с неповоротливым гидросамолётом на буксире и в почти неуправляемом катере, он с первого захода (другого правда у нас и не предвиделось) умудрился вписаться в незнакомую бухту, проведя нашу сцепку между покрытых белой бурлящей пеной камней!Правда ветер в бухте тоже был будь здоров и метель никуда не делась, зато волн и течения не было! А это не мало, поверьте мне!

— Прошли Витька! — от переизбытка чувств боцман от души врезал мне по спине, раззявив в улыбке свой щербатый рот. Наш конфликт в самом начале плавания мы оба уже позабыли и вот он падла драться лезет! Я тоже врезал ему по плечу, на что он только весело расхохотался