Василий Шульгин. Судьба русского националиста - Святослав Рыбас

Выступая перед думцами, заместитель министра внутренних дел Владимир Иосифович Гурко, сын фельдмаршала, героя Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, сказал, что даже при отчуждении всех помещичьих земель крестьяне получили бы незначительную прибавку (около десятины на человека), но тогда была бы для них утрачена возможность сторонних заработков в крупных помещичьих хозяйствах, очень важных в крестьянской экономике.

Читая эту полемику, Шульгин и Пихно знали, что Гурко сказал правду. И «Киевлянин» тотчас откликнулся. Несомненно, основной прибавочный продукт в деревне давали крупные дворянские хозяйства.

Возражал Гурко кадет М. Я. Герценштейн и, не найдя убедительных доводов, произнес роковые слова, которые многие восприняли как оскорбление: «Или вам мало майской иллюминации, которая унесла в Саратовской губернии 150 усадеб?»

Герценштейн был евреем, и учитывая остроту еврейского вопроса и то, что среди террористов было много евреев, его слова приобрели дополнительную угрожающую окраску. Через несколько недель он был застрелен. Молва приписала убийство Союзу русского народа, хотя сами правые всячески отрицали это.

Впрочем, СРН не был террористической или погромной организацией. Он возник как дворянский ответ на вызов виттевской индустриализации и политических трансформаций последнего времени. Не национальный вопрос, а вопрос «русского» государственного устройства был главным в программах СРН. Как пишет современный исследователь Максим Размолодин, «…обращение правомонархистов к террористическим действиям в большинстве своем происходило как ответная реакция на массовые революционные проявления, угрожавшие основам государственного строя. Даже вполне укоренившееся в отечественной историографии мнение о причастности СРН к убийствам М. Я. Герценштейна, Г. Б. Иолосса и А. Л. Караваева ставится в современных исследованиях под сомнение».

Шульгин имел прямое отношение к Союзу русского народа, был почетным председателем Острожского уездного отделения союза. Однако, как ни удивительно, настоящим черносотенцем он не стал, так как СРН, выступая в защиту традиционной монархии и православия, был принципиальным противником законодательной Думы.

А Шульгин был сторонником парламентаризма, при этом подчеркивал, что является националистом и монархистом.

Символично, что стихотворение Шульгина «Пал богатырь. На пир кровавый…» стало поэтическим эпиграфом «Книги русской скорби», посвященной памяти погибших от революционного террора. Эта книжная серия издавалась по инициативе Русского народного союза имени Михаила Архангела в 1908–1914 годах. Председателем редакционной комиссии являлся В. М. Пуришкевич, Шульгин был ее членом.

О Союзе русского народа, Всероссийском национальном союзе (ВНС) и вообще о русских национальных организациях необходимо сказать особо: в период первой русской революции эти организации стали главными противниками либералов и революционеров.

Философ Н. А. Бердяев заметил: «Россия была темным мужицким царством, возглавленным царем. И это необъятное царство прикрывалось очень тонким культурным слоем. Царь охранял культурный слой от напора народной тьмы, не нуждавшейся в высшей культуре»[47].

Уточним: царь охранял все государство целиком, а не одну его часть. Здесь Бердяев преувеличил ради укрупнения картины.

«Черная сотня» возникла как движение консервативных слоев в ответ на самоустранение правительственной бюрократии от борьбы. Монархисты «черной сотни» поддерживали того, кто, как тогда говорили, — удерживал.

Они преимущественно обитали и действовали в провинции, в столице их влияние было слабым. Санкт-Петербург, в котором проживали на январь 1914 года 2,1 миллиона человек (около девяти процентов городского населения России), принадлежал иной политической силе, среди составляющих которой кроме кадетов надо выделить и членов тайных масонских лож.

По сути традиционалисты (черносотенцы и националисты) и западники-либералы были центрами двух социокультурных ядер Российской империи, их столкновение закончилось катастрофой и изгнанием большей части «Петербургской России» из страны.

Еще в самом начале XX века были созданы организации — Русское собрание и Союз русских людей, носившие элитарный характер и включавшие в себя представителей высшего дворянства и патриотическую интеллигенцию. «Согласно уставу, утвержденному 26 января 1901 года, основной целью Русского Собрания была борьба с космополитизмом верхнего слоя русского общества. Русское Собрание стремилось в сфере культуры и образования подготовить условия для пробуждения и выражения национальных чувств»[48].

Председателем собрания был князь Д. П. Голицын.

Союз русских людей объединял представителей высшего дворянства. Во главе стояли князь А. Г. Щербатов и известный экономист С. Ф. Шарапов, которые были главными идеологами организации. Его идеология — идеалы допетровской Руси, в частности монархия XVII века; подлинными русскими классами признавались дворянство, крестьянство и купечество, которым противопоставлялась космополитическая интеллигенция. По мнению Шарапова, за финансовую политику Витте, опирающуюся на международные займы, приходится расплачиваться разорением народа и выплатой непосильных процентов.

В советское время черносотенцев и националистов причисляли к погромщикам и предшественникам фашистов, что в действительности было неверно и мало что объясняло. В постсоветское время дореволюционный национализм воспринимается более спокойно. Современный исследователь Максим Размолодин пишет; «Черная сотня хронологически проявилась как массовое и самоорганизованное движение носителей традиционных ценностей, возникшее как ответная реакция на деятельность либерального и революционного лагерей в момент наибольшей опасности для самодержавно-монархической системы.

Свою роль крайне правые идеологи видели в том, чтобы мобилизовать консервативную часть общества на отстаивание основ традиционного общества для того, чтобы „с корнем вырвать и вымести из земли Русской международную подпольную нечисть“, и рассматривали свои организации как силу, подготовленную для борьбы одновременно на всех фронтах по принципу: „Хочешь мирного преуспеяния, будь готов к войне“. Поэтому черная сотня, будучи движением реакционно-охранительным, не являлась агрессивным в условиях общественно-политической стабильности и отсутствия угроз. Ведя духовные корни из Смутного времени и утверждая преемственность с ополчением XVII в., основатель Русской монархической партии В. А. Грингмут указывал на появление обоих движений в критические моменты истории: „Враги самодержавия назвали черной сотней простой, черный русский народ, который во время вооруженного бунта 1905 года встал на защиту самодержавного царя. Почетное ли это название, „черная сотня“? Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников, и к этой славной черной сотне присоединился и князь Пожарский с верными царю русскими боярами. Все они были настоящими „черносотенцами“, и все они стали, как и нынешние „черносотенцы-монархисты“, на защиту православного монарха, самодержавного царя…“