Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Посмыгаев

Когда Фома бормотал что-то про себя, он скорее разбирал аристотелевские доказательства, чем беседовал с птицами.

Предваряя родительские действия, он присоединился к ордену доминиканцев и прекратил обучение в Неаполе. Новообращенный доминиканец теперь готовился к путешествию в Париж, его ум был полон новых идей, вдохновленных трудами Аристотеля, его возбуждала перспектива святой жизни, посвященной наукам. Париж был величайшим центром ученого христианства. Фома мечтал учиться там у Альберта Великого, одного из самых значительных мыслителей той эпохи, прославившегося своими комментариями к Аристотелю.

Девятнадцатилетнему Фоме удалось пройти 80 миль по дороге до озера Больсано, что к северу от Рима. Там братья, выполняя приказ матери, настигли его, связали и доставили в семейный замок в Роккасекке. Фома был заключен в башню.

Чтобы вернуть его к здравому смыслу, отец предложил ему занять пост аббата в Монте Кассино (монастырь был разрешен Фридрихом II, так как монахи начали хуже относиться к Папе). Но Фома не хотел становиться главой своей старой школы. Что же было д'Аквинам делать со своим упрямым отпрыском, который, казалось, решил стать святым? Мать Фомы, простая норманнская женщина, решила попробовать более французский подход и однажды холодной ночью привела в его башню молодую крестьянскую девушку.

Как свидетельствует история, Фома пытался как раз разжечь огонь на полу своей темницы, когда вошла девушка. Он поднял глаза от огня и увидел видение. Он решил, что его глаза обманывают его. Это была не бедно одетая деревенская девушка, предлагающая себя для ночи дикой необузданной любви, а саламандра: дух страсти, вызванный дьявольской магией. Фома поднял из огня горящую палку и замахнулся на девушку. Видение сразу же растворилось, убежав за дверь, потому что иначе девушка оказалась бы объята пламенем, гораздо более реальным, чем в видении Фомы Аквинского.

В состоянии экстаза после чудесного освобождения от злого духа, Фома поднял горящую ветку и начертал на стене знак. Это был крест.

В течение года он пребывал в заточении в башне своего замка, читая Библию и «Метафизику» Аристотеля. Название «Метафизика» было дано дюжине трактатов Аристотеля, в которых обсуждались, помимо других, вопросы о бытии (онтология) и высшей природе сущего. Слово «метафизика», которое стало почти синонимом философии, происходит от греческого «после физики». В этих работах Аристотель пытался открыть условия истинности всего сущего. Известен его вопрос: «Что такое субстанция?», кроме того, он обсуждает соотношение сущности и субстанции, и материи формы. Аристотель отказался от платоновского представления о том, что материя получает форму из абстрактного мира идей. Для него форма была во многих отношениях столь же конкретна, как и материя, или субстанция.

Форма считалась ее сущностью.

В последней части «Метафизики» Аристотель рассматривает теологию. Он задается вопросом о том, что есть причина, а затем, что есть причина причины и т. д. Таким образом, по цепочке причинности он доходит до главной причины всех вещей, перводвигателя, который сам неподвижен.

Так он определяет Бога. Эти аргументы были приняты христианской церковью. Аристотелевское доказательство бытия Бога дало философское обоснование (а следовательно, обеспечило интеллектуальную респектабельность) христианской вере.

В таком виде аристотелевское мышление (с элементами платоновских идей) сохранилось в Европе во времена мрачного Средневековья. Оно было приспособлено к канонам христианства, которые формировались и сохранялись в небольших группах верующих, пока не стали доминирующей интеллектуальной установкой целой культуры. Хотя идеи, выдвигаемые Платоном и Аристотелем, не могли быть христианскими (они оба умерли более чем за три века до рождения Христа), они все же считались соответствующими духу религии. Тем не менее, как мы увидим далее, доказательство бытия Бога Аристотелем оставалось чем-то странным (например, существование какого именно Бога доказывает Аристотель?).

Молодой Аквинат также посвятил некоторое время изучению «Метафизики» и вопросу о возможных различиях между аристотелевским и христианским Богом, в которого он так преданно верил. В Аристотеле его впечатлили несравненный интеллект, осознание глубинных бытия, способность доказать существование Бога. Его философские аргументы были питанием для пробуждающегося интеллекта.

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Аквината не собирались оставлять в башне вечно.

Постепенно его сестра разработала план побега. Ей помогали некоторые из его братьев, которые теперь прониклись большим сочувствием (многие считают, что среди них был Ринальдо, но этому нет свидетельств). Поздно ночью его братья пробрались в башню и спустили Фому вниз в корзине.

Следующим утром он уже был на дороге в Париж, затерявшись среди путешествующих странников, рыцарей, женщин, простолюдинов и продавцов пирогов, которые направлялись на ярмарку.

Оставив позади Ломбардию, перебравшись через Альпы и пройдя через всю Бургундию, проделав пешком более тысячи миль, Фома прибыл в Париж. Здесь он обнаружил, что Альберт Великий отправился преподавать в германский город Кельн. Преодолев еще 300 миль, Аквинат прибыл в Кельн.

Учение Альберта Великого во многом способствовало возрождению интереса к Аристотелю. (Он был канонизирован в 1931 году, став св. Альбертом, покровителем естественных наук и ученых, которые считают важным делом защиту науки от еретиков; в эту категорию, впрочем, с возрастом попадают почти все ученые. Альберт Великий был вскоре поражен познаниями двадцатитрехлетнего итальянца.

Фома Аквинский к этому времени мог выразить даже самые сложные идеи с потрясающей простотой, но был совершенно не способен проявить свои чувства (разве только при помощи горящей палки).

Его большие бычьи глаза умоляюще смотрели на друзей-студентов, которые безжалостно потешались над ним — правда, с почтительного расстояния.

Скоро он стал известен как «глупый бык», хотя Альберт Великий говорил о нем: «Запомните мои слова, однажды голос этого быка будет раздаваться над всем христианским миром». Эта история типична для жанра жития святых, она характеризует довольно скованные манеры Аквината и его выдающийся облик.

Со временем Альберт Великий вернулся в Париж, и Фома последовал за ним. Помимо того, что Парижский университет был уникальным образовательным центром в Европе, он предоставлял значительный уровень свободы. Его учителя и студенты номинально относились к церкви и поэтому не подчинялись светским властям.

Они также не подчинялись епископу Парижа и были ответственны непосредственно перед Римом.

В эпоху, когда письмо шло до Рима более четырех суток, это гарантировало студентам и университету достаточный уровень свободы. В следующем веке такая аномалия позволит поэту Франсуа Вийону, осужденному за убийство во время обучения в Парижском университете, избежать наказания. Но во времена Фомы Аквинского основные проблемы связаны не с насилием, а с новыми идеями. В то время, как и сейчас, Латинский квартал Парижа был местом рождения новейших идей, которые еще никто не мог понять и в которые можно было только верить.