Северный ветер. Том 1 - Сергей Ким

Точнее, смысла не было по меркам имперской принцессы Афины, но зато он имелся у северянки, которую прозвали Хафин. В детстве её волей-неволей научили, что вождь — это не только командир, но ещё и первый среди всех воинов. Не можешь сам выйти и победить в схватке — нечего требовать этого от других. Не готов умереть сам — не посягай на право отнять жизнь у другого.

Афина терпеливо ждала, пока Коммоду Круху принесут его оружие и доспехи, и помогут облачиться. Попутно заново оценивала противника, который мог быть сколько угодно старым и обрюзгшим, но от того не переставал быть опасным.

Высок, все ещё крепок, даже разменяв полвека. Погрузнел, растолстел, но это иногда даже плюс — лишняя защита, если знать как обратить недостаток в преимущество. Да, медлителен и не слишком ловок, но явно всё ещё вполне силён. Экипировался в тяжёлый пехотный доспех — латная кираса, низкий шлем с глухим забралом, наручи, поножи. В левой руке — внушительная павеза, в правой — тяжёлый шестопёр на длинной рукояти. Разумно, Тёмные побери! Не столь требователен к навыкам боя как меч или топор, не требует отменной ловкости, как одноручное копьё. Два ключевых приёма боя — «размахнись посильнее» и «долбани со всей дури». При этом способен нанести тяжёлую рану сквозь кольчугу, даже не пробив её, а латную пластину проломит без проблем.

Так что Афина сняла поножи, отказалась от щита и даже от шлема, ограничившись только верным кривым мечом — сейчас ей нужна была только скорость, много скорости…

Из домочадцев графа остались только его сын и жена — маленьких детей Круха Афина приказала увести прочь, зрелище предполагалось явно не для детских глаз, а убивать их принцесса не хотела — с кем-кем, а с детьми она воевать не станет.

Арс Крух был мрачен, но ярость и гнев в нём либо поутихли, либо он их тщательно скрывал, что было маловероятно. И к юноше явно пришло понимание того, в какой ситуации он оказался. Отец и мать — мятежники, мать ещё могли пощадить, если изгнание и конфискация всего имущества и средств можно назвать пощадой, но вот отца ждала только позорная виселица. Головы рубили простолюдинам, а вот благородных предпочитали вешать, и оставлять их трупы висеть подольше — дикая традиция, что установилась при деде Его Величества, когда нобилей стали неожиданно судить строже, чем рядовых граждан.

Но вот она, нежданно-негаданно свалившаяся на голову императорская милость. Отец умрёт, но умрёт как подобает благородному человеку — в бою, причём в бою с принцессой крови. Никаких поражений в правах, никакой конфискации и изгнания, кроме выплаты виры за причинённый ущерб, но взамен — клятва верности будущей убийце отца и младшие братья в качестве заложников…

Афине не требовалось быть менталистом, чтобы читать мысли юного нобиля — всё было прекрасно видно на его лице. Что же думала она сама? Ну, самое главное — отчего-то была тверда во мнении, что юный Крух, несмотря ни на что, не предаст. Не с тем залогом, что он сам же и назвал. Если же она ошибается… То пусть. Если имперская принцесса не умеет разбираться в людях, то она всё равно не проживёт долго.

Супруга графа представляла же собой совершенно иное зрелище — первоначальная спесь и высокомерие сменились испугом и растерянностью. Кажется, она только сейчас поняла, во что именно ввязалась со своим мужем. Да ещё и даже после взятия замка дерзить принцессе… Серьёзный просчёт. За это она могла расстаться с жизнью прямо там же и тогда же.

Впрочем, Афина её даже понимала — сира просто заигралась. Заигралась во власть предержащую, поверив, что она куда значительнее, чем есть на самом деле… Иногда принцессе казалось, что она могла бы стать такой же… Если бы ей с самого детства не указывали, кто она такая и где ей место.

— Ваше последнее слово, сир, — голос Афины был столь же холоден, как и её улыбка. Такие моменты она тренировала не единожды в детстве, представляя, как будет говорить со своим обидчиками, и вот поди ж ты — пригодилось в кои-то веки.

— Дозволено ли мне будет задать вопрос Вашему Высочеству?

— Дозволяю.

— Почему вы просто не казнили меня, Ваше Высочество? — спросил Коммод.

— Вы — мятежник, сир, — ответила принцесса. — И вы должны умереть. Но если я просто убью вас, то другие инсургенты сделают из вас мученика. Поэтому вы падёте в поединке — не как зверски замученный узурпаторшей нобиль, а всего лишь как старый и дряхлый воин, проигравшей молодой девчонке.

— Хе, не такой уж и дряхлый, — впервые за всё время улыбнулся граф, а затем почтительно склонил голову. — Благодарю вас за милость, Ваше Высочество. Эту… и иные прочие. Жаль, что никогда не смогу сразиться за вас — готов поклясться, это было бы славно. Пришло время расплатиться за свои ошибки.

Коммод опустил забрало, поднял щит и взял пернач наизготовку. Афина же осталась стоять, как стояла, не приняв никакой боевой стойки и даже не подняв меча, но её пальцы плотнее сжали рукоять.

Какое-то время противники стояли неподвижно друг против друга, но затем граф сделал первый ход. Ожидаемо — ведь он не мог позволить себе затяжной бой, когда он выбьется из сил только под весом надетых на него доспехов.

Мощный удар наискось — в голову. На удивление быстрый и точный — военные навыки Крух всё-таки не растерял, несмотря ни на что. Афина легко ушла вбок и в ответ рубанула мечом, целясь по правой руке противника — там, конечно, был стальной наруч, но зачарованный клинок вполне мог его пробить.

Граф с неожиданной ловкостью повернулся на месте, закрываясь и нанося ещё два удара крест-накрест. Принцесса разорвала дистанцию, а затем резко шагнула вперёд, перехватывая меч двумя руками и осыпая Коммода градом быстрых ударов. Рука, шея, на мгновение неприкрытый щитом бок, плечо…

Однако граф на удивление ловко парировал все удары щитом или шестопёром, хотя, судя по тяжёлому дыханию, вырывающемуся из-под забрала — дрался он на пределе своих сил…

Неожиданно с коротким рычанием Крух ударил своим оружием, но не с размаха, чего стоило бы ожидать, а просто ткнул вперёд, как копьём, явно вкладывая в этот выпад всю возможную силу и скорость.

Время на мгновение замерло, и принцесса успела во всех подробностях рассмотреть рубящие перья шестопёра, пронёсшиеся у неё прямо перед глаза и даже слегка зацепившие её левую щёку…

Принцесса уклонилась, довернулась и подбила левым локтём руку графа, отшибая его оружие в сторону, а сама рванула вперёд и со всей силы рубанула мечом по правой ноге Круха.

Зачарованный клинок подбил колено Коммода, но перерубить полностью не смог — помешал прочный кованный наколенник поножей. Однако граф всё равно потерял равновесие и рухнул на спину.

Афина перехватила меч обратным хватом и с коротким воплем вонзила его в грудь Круха. Увернуться тот не смог, но в последний момент успел схватиться рукой прямо за лезвие. Из-под латной перчатки хлынула кровь, меч пробил кирасу и вонзился в грудь нобиля, но недостаточно глубоко.

Граф из последних сил вцепился в клинок, рассекая руку до самой кости, и ударил щитом, целясь в ноги принцессы.