Это ты во всем виновата! - Пол Рудник

— Да, — пробормотал Уайатт, — идеально. Все как договаривались, слово в слово.

— Великолепный ответ, — произнесла Талли. Она соединила кончики пальцев, и ее лицо стало более жестким. Игра закончилась. — Но мне нужно задать тебе еще один вопрос. Весь интернет только об этом и говорит.

Хеллер выпрямила спину. Улыбка не сходила с ее лица.

— Год назад, после того, как вы сняли фильм, твоя личная жизнь пошла под откос. Я слышала довольно-таки правдоподобные истории про твою наркоманию, непристойное поведение, аресты и много чего еще. Говорят, что по предписанию суда ты провела несколько месяцев в частной реабилитационной клинике в Аризоне. А ведь ты еще подросток! Сейчас ты сидишь передо мной в прелестной дизайнерской одежде, рекламируешь свой фильм, но что ты скажешь про эти слухи?

— Ты сможешь, — прошептал Уайатт, — ты справишься, держи себя в руках…

— Талли, — начала Хеллер. Я поняла, что Хеллер называет ведущую по имени, пытаясь поддержать дружелюбную и приземленную манеру разговора. — Мне семнадцать лет. Я кручусь в этом бизнесе с детства и отдаю этому всю свою душу. Я неизмеримо благодарна за все возможности, которые у меня есть. Что же касается моей личной жизни, я отвечу вот что…

Хеллер хитро улыбнулась.

— Пусть мое имя Хеллер, сейчас я играю ангела. Так что давайте оставим все как есть.

— Молодец! — воскликнул Уайатт. Все это время мы цеплялись за руки друг друга в нервном напряжении.

— Очаровательно, — ответила Талли, — и интересно. Но ты так и не ответила на мой вопрос. Ты была Анной Бананой, теперь ты Линнея. Эти роли делают из тебя ролевую модель для многих молодых людей по всему миру и в особенности для девушек. Неужели ты искренне веришь, что они должны следовать примеру той, кто превратила свою жизнь в грустную и беспокойную голливудскую катастрофу?

Лицо Хеллер напряглось, она сощурила глаза. Хеллер была хорошей актрисой, но сейчас ее лицо отражало все, что она испытывала. Она пыталась держать себя под контролем, следуя плану игры, но сейчас она кипела от злости, вцепившись в подлокотник, и мелко и часто дышала — как тигр, готовящийся напасть на джип с хихикающими туристами, которые превысили допустимый лимит фотографий.

— Знаешь, что, Талли, — сказала она, — прежде чем говорить о моей жизни, что я с радостью сделаю, давай вначале поговорим о тебе. Правда ли, что прямо перед разводом твой муж, если я не ошибаюсь, твой четвертый муж, неожиданно придя домой, застал тебя в постели с парой…

— Вот черт… — пробормотал Уайатт, впиваясь ногтями мне в руку.

Я начала паниковать. Странно, но может быть впервые за всю свою жизнь я боялась не за себя, а за Хеллер. Первая мысль, пришедшая мне в голову, была: «Даже не пытайся ей помочь». Все трудности и проблемы Хеллер — секс, наркотики, уголовные преступления — во всем этом виновата только она сама. Хочешь быть большой звездой, готовься отвечать на вопросики с подвохом. К тому же, четыре года назад Хеллер дразнила, задирала, а потом пыталась задобрить меня так, что я чуть не умерла, так что уж я-то ей ничего не должна. Смотреть, как Хеллер растаскивают на кусочки на национальном телевидении, будет чем-то вроде справедливого возмездия за все то, что она мне сделала.

Однако Хеллер задирали и подкалывали перед миллионами людей. Я тотчас прекратила размышлять и паниковать и буквально выпрыгнула перед камерами, будто срикошетив с трамплина, и уселась рядом с Хеллер.

— Привет, Талли! — выпалила я. — Меня зовут Кейтлин Синглберри, и я кузина Хеллер. Я одна из Поющих Синглберри, и мы веселая, здоровая, американская христианская семья. Мне бы хотелось кое-что сказать, но я так рада находиться на… на этой программе, я ее обожаю, хоть, по правде сказать, никогда ее не смотрела. Но я думаю, что вы очень милая и очень… очень-очень милая и вы, ну… очень милая блондинка… то есть очень милый человек… Хеллер часто мне говорила о том, как восхищается вами как журналистом и сильной женщиной… ну и тем, что вы такая страшно худая.

Один из операторов фыркнул, но притворился, что это был кашель.

— Я хочу сказать, что… я просто обычная девочка из Парсиппани, Нью-Джерси — привет всему Парсиппани!!! Конечно, я люблю Хеллер, ведь мы родственники, да и моя мама говорит, что я должна ее любить. Тем не менее, больше всего на свете я люблю «Войны ангела». Мне кажется, я фанат номер один на всем свете. Я люблю «Войны ангела» сильнее своей мамы — а ведь однажды я видела, как она целуется с яблоком со словами: «Толвен, это неправильно! Мы не должны…» Когда я узнала, что Хеллер будет играть Линнею, то сначала очень расстроилась: мне казалось, что Хеллер не вполне подходит на эту роль. Я так расстроилась, что… э-э… меня начало тошнить. И знаете, я ненавижу, когда меня тошнит. По мне, пукать и то лучше. Господи, неужели я только что сказала «пукать»? Да само слово «пукать» уже звучит, как будто кто-то пукнул. Вы ведь вырежете эту часть, где я сказала «пукать»? Ученые давно должны были изобрести средство против пуканья! Ну, или мы могли бы организовать соревнования по многоборью, распродажи выпечки и карнавалы для сбора денег на изобретение средства против пуканья!

Уайатт стоял позади камер с вылезающими из орбит глазами и широко открытым ртом.

— Я имею в виду, понятно, что Хеллер заработала определенную репутацию, — продолжила я. Я понимала, что нужно продолжать говорить и наконец закончить повторять слово «пукать». — Хеллер бывала на самых безумных вечеринках, где все танцевали, будто животные в брачных плясках, что могло привести даже к поцелуям в засос. Вполне возможно, что она выпивала целую бутылку пива — и речь идет совсем не о светлом или безалкогольном пиве — и, мне даже стыдно это произнести, но готова поспорить, что Хеллер хлестала из горла, как… как гиена! Но знаешь что, Талли? Кстати, классное имя! Талли — это сокращенно от Таллихо или Талейран? Ну, это тот французский дипломат, которому удалось достичь мира с Австрией, заключив Люневильский договор 1801 года. Я знаю о Талейране благодаря обучению на дому. Некоторые считают домашнее обучение странным, но ведь это не так! Да вы посмотрите на меня! Разве я хоть капельку странная? Ведь НЕТ???

Все, включая Талли и Хеллер, глазели на меня так, будто мои волосы внезапно загорелись, но я знала, что должна продолжать, вот только я не имела никакого понятия, куда меня несет.

— Ладно, давайте вернемся к Хеллер и ее роли в качестве Линнеи, — произнесла я: нужно же и фильм рекламировать! — Жизнь Линнеи тоже была нелегкой, совсем как у Хеллер. Люди постоянно смеялись над ней, потому что она хотела быть лесником и… и потому что у нее болела спина из-за того, что росли крылья, и найти удобное положение, чтобы делать уроки, было довольно сложно. Хотя, лично я предпочитаю заниматься, сидя на стуле с прямой спинкой за кухонным столом. К тому же, Линнея узнала, что ее родители — на самом деле вовсе не ее родители, она обнаружила, что является Избранным Крылом, и что ей нужно спасать мир. Неудивительно, что иногда она испытывала страх и бывала ужасно раздражительной, да вы сами подумайте, если вас заставят спасать мир, неужели вы не будете жутко нервничать? Я так рада, что мне не нужно спасать мир, хотя… не должен ли каждый из нас каждый день пытаться спасти мир, пусть и в более мелком масштабе? Мы, например, можем использовать старые шнурки, чтобы подвязывать сплющенные картонные коробки для переработки отходов, ведь переработка отходов может спасти реку, оцелота и даже голодного дельфинчика от исчезновения навсегда! Вы, когда видите голодного дельфинчика, разве не хотите его обнять, купить ему бутерброд, если, конечно, этот бутерброд его не убьет?