Ярость берсерков. Сожги их, черный огонь! - Николай Бахрошин

Помимо высших, есть, конечно, и много других, средних богов. Ярило, бог весеннего плодородия, красавица Лада-любвеобильня, Лелия, богиня молодости, Зевана-охотница, Кручина-печальная, Карина-скорбная, Числобог-умный, Жива-исцеляющая, Журба-наказующая, да мало ли божеств или сильных духов живет поблизости от людей…

Но высшие – главные, их слова и дела определяют мир.

Сельга узнала, что когда-то давным-давно весь мир был единым целым. И боги, и люди, и духи жили все вместе. От этого получалась, конечно, великая суета и неразбериха. Тогда, чтобы упорядочить мир, боги поделили его на разные части. Для начала разделили Добро и Зло. Первое покрасили белым, второе – черным, чтоб не путали.

Потом боги взялись поселять всех отдельно. В самом центре мира вырастили, но не из семени, а из земляного яйца, Великое Мировое Древо. Там, где стала крона, расположили они Верхний мир и назвали Правь. В Прави, за облаками, среди тенистой листвы, расположили Ирий, куда уходят духи умерших, что прожили честную жизнь. Там они живут дальше и предаются блаженству, описать которое невозможно словами. Еще выше, на вершине, над самими звездами, боги взяли себе угодья. Правь – это правильный мир, там все происходит так, как оно должно быть, боги строго надзирают за этим. Все слышали про нее, все знают, и каждый родич, уважающий себя и других, старается жить по законам Прави. Но никто ее не видел, конечно. Старшие боги надежно укрыли Правь от дурного глаза и злобных сил.

Там, где оказался ствол Мирового Древа, они расположили Средний мир. Здесь они создали Явь, где поселили людей. И рядом с ней, но не вместе, создали загадочную, невидимую обычному глазу Навь. В Нави, рядом с людьми, часто обитают средние боги, здесь живут духи – хозяева леса, воды и полей со своими многочисленными подручными и прихлебателями. Разные боги и духи обитают в Нави, и опасные, и безобидные, и каждый со своим нравом. Кто-то старается помогать людям, а кто-то – вредит. Словом, в Нави, как и в Яви, так же перемешано хорошее и плохое, смешное и грустное. Но чтобы увидеть Навь рядом с Явью, нужно особое зрение, хозяева Нави редко кому показываются просто так, без нужды.

Для злобных сил, которые тоже надо было куда-то селить, боги отвели нижний, подземный мир. И никак его не назвали, потому что никто не захотел иметь касательство к этому скопищу скверны. Владыкой там является Чернобог, он там милует и казнит всех. Правых и виноватых Чернобог в злобе своей не разбирает, поэтому наказывает всех, кто подворачивается под руку. Именно оттуда приходит в Явь Морена-зима и Карачун-мороз, всегда стремящиеся выстудить и заморозить все живое. Оттуда, насылаемые Чернобогом, проникают в Средний мир бесы, злыдни, переруги, крылатые Аспиды и прочая темная, нечистая сила. Эти, конечно, пытаются через Явь и Навь пролезть в Правь, чтоб переделать там все на свой лад и научить всех жить по-плохому Но достать до нее они не могут и от этого злятся и лютуют в Яви еще больше.

Правой рукой Чернобога и владетелем края для духов умерших, что отличились при жизни в черных делах, является ксарь Кощей. У него своя рать злобной нечисти и свои подручные. Вий, судья мертвых, на которого нельзя глядеть живыми глазами, сразу упадешь замертво; Злебог – бог-змей, что с удовольствием терзает каждого провинившегося, злобный Хворст, что насылает на людей слабости и болезни, и еще многие другие, поменьше значением и силой.

Чернобогу и остальным его подданным, конечно, не нравится жить под землей. Они с удовольствием поселились бы в изобильной и необъятной Прави. Но кто их туда пустит? Старейшины богов не зря расположили у него на пути людскую Явь, именно люди всегда встают на пути Чернобога, в этом и состоит их предназначение – охранять белое от черного. Так издревле суждено родам человеческим.

Словом, разумно устроили мир всемогущие боги, так разумно, что лучше и не придумаешь. Одного не учли, обладая божественной силой и презирая всякую слабость. Люди – не боги, у них нет столько силы и совершенств. Не все выдерживают свой путь, далеко не все. Много встречается среди людей и злобы, и алчности, и зависти, и неблагодарности, и многого другого, черного. А Чернобог не дремлет, строит и строит козни. Он вообще никогда не спит, стремясь заполучить как можно больше народу в свое подземное войско, чтоб когда-нибудь сразиться с богами Прави. Так суждено, что здесь, в Яви, каждый сражается с Чернобогом и его присными один на один, каждый отвечает за эту войну сначала перед собой, а потом уже перед остальными, знала Сельга.

И этому быть всегда, потому что боги так устроили этот мир…

* * *

Потом Сельга еще несколько раз ходила в свою прошлую жизнь. Видела, как к берегу, напротив каменного дома, приставали большие, зачерненные варом ладьи с красными парусами, исчерченными знаками-рунами. Ладьи были похожи на свейские, что приплыли потом по Илень-реке. Те ладьи тоже привозили много воинов, одетых в железо. Эти воины кидали дощатые настилы через вонючий ров, лезли на стены по деревянным лестницам, страшно кричали и завывали, подражая зверям. Они сражались с теми ратниками, которые стояли на стенах и убивали их. Сами гибли, но все равно лезли и лезли. Смерть воинов не останавливала. Казалось, их ничто не может остановить.

Она видела, как безмолвно, тяжело упал на камни отец. Кровь залила ему все лицо, запеклась маской, виднелись только сверкающие глаза и оскаленный рот. Зубы во рту тоже были красными от крови. Потом и глаза погасли.

Мать, спасая ее, вместе с двумя женщинами убегала на лошадях от страшных пришельцев. Одна из их стрел догнала мать. Она умерла через несколько дней, вся горячая, покрытая синими, некрасивыми пятнами. А маленькая Сельга никак не могла понять, что она умерла. Все теребила ее, мол, вставай, вставай, мама, мы же уедем сейчас, как же ты…

Молчаливые женщины насильно оторвали ее от холодеющий матери и опять повезли куда-то. Долго ехали, много дней. Сельга все время плакала, просила остановиться. Ждала, что мама вот-вот догонит их, возьмет ее на руки, уютно прижмет к себе…

Куда они ехали? И куда потом делись эти женщины? Она не смогла увидеть. Наверное, потому что особо не пыталась. Она поняла наконец: незачем ей ходить в прошлое. Она пошла туда с одной надеждой – найти родных. Словно родство звало ее через время – вернись к нам. Но некуда ей возвращаться. Не осталось у нее никого, кроме старой Мотри и родичей-поличей. Она – поличанка. Так суждено ей, и так случилось.

Сельга, сельга, лопотала она, когда ее нашли. Поличи решили, что ее так зовут. А она просто просила у них соленую рыбу, сельгу, теперь она это вспомнила. Ей очень хотелось соленой рыбы после пресных грибов и корней. Она сердилась на этих волосатых людей в длинных просторных рубахах, что они не кормят ее солененьким…

Ладно, пусть будет Сельга. Имя – не хуже прочих…

* * *

Есть, правда, еще один человек. Почти родной. Но это тоже пока что тайна. Ее тайна. Уже давно.

Сельга, подрастая, долго оставалась щуплой и тощей. Мотря, глядя на нее, вздыхала озабоченно: не девка, а недоуменье одно, хвороба ходячая. Что руки, что ноги – как сушеные прутики, недоглядишь – переломятся. Через силу кормила ее рыбьей печенью, тушенной с грибами и коровьим маслом.