Запретные цвета - Юкио Мисима

В баре она выбрала место напротив него, чтобы наблюдать за ним в окружении женщин. Непривычный к подобным местам, к тому же не привыкший к своему костюму, Юити то и дело поправлял белые манжеты рубашки, которые иногда скрывались под рукавами пиджака. Госпожа Кабураги наслаждалась этим зрелищем с великим удовольствием.

Они впервые танцевали вдвоем в узких проходах между стульями. В углу бара под пальмой играл приглашенный музыкант. Танец, который скользил между стульями, этот танец пронизывал нескончаемый пьяный смех и прошивал завесу табачного дыма… а женщина ласкала пальцами затылок юноши. Ее пальцы слегка трогали его волосы, будто летнюю траву. Она подняла глаза. Юити смотрел куда-то вдаль. Это взволновало ее. Она еще долго искала те высокомерные глаза, которые никогда не взглянут на женщину, пока та не упадет на колени…

Она не давала о себе знать только неделю. Спустя три дня Сюнсукэ послал элегантную записку. Юити сообщил ему о неудаче, и тот впал в замешательство. На восьмой день Юити все-таки получил от нее длинное письмо.

Госпожа Кабураги взглянула на сидящего рядом с ней мужа. За всю их десятилетнюю супружескую жизнь они не спали вместе ни одной ночи. Никто понятия не имел, чем занимается ее муж. Даже его благоверная толком не знала.

Доходы этой семейки прирастали естественным образом — из лености и всяких грязных делишек. Муж был директором правления Бегового общества. Имел членство в Обществе охраны природных памятников. Был президентом Дальневосточной корпорации морепродуктов, производящей кожу для сумочек, почетным директором европейской школы кройки и шитья. Наряду с этим он втайне спекулировал валютой на бирже. Когда его денежные запасы иссякали, он прикидывался этаким безвредным простачком на манер Сюнсукэ и под благородной маской джентльмена совершал свои подлости. Это было для него разновидностью спорта. У иностранных любовников своей супруги экс-граф вымогал деньги, в качестве компенсации за моральный ущерб, но с учетом их платежеспособности. Кто боялся скандала, выкладывал до двухсот тысяч иен без вопросов, словно какой-нибудь оптовый закупщик.

Любовь, которая связывала эту парочку, была образцовой супружеской страстью криминальных любовников. Сексуальная неприязнь графини к своему супругу имела давнюю историю. Ее нынешняя нескрываемая ненависть, питаемая угасающей чувственностью, еще больше запутывала узлы, связывавшие эту пару в преступное семейство. Они проматывали свою жизнь бездумно и сожительствовали по необходимости, поскольку из-за грязных нескончаемых авантюр были одинокими. И все же в глубине души каждый из них желал развода. До этого не дошло по той причине, что желание развестись у них было обоюдным. Ведь разводы случаются чаще, когда одна из сторон не желает этого.

Бывший граф Кабураги непрестанно трудился над поддержанием себя в хорошей форме. Его холеное лицо с тщательно ухоженными усиками казалось искусственным и могло вызвать ощущение брезгливости. Под складчатыми веками беспокойно двигались заспанные глаза. Иногда у него судорожно дергалась щека, как вода от ветра, поэтому он имел привычку пощипывать гладкую кожу на щеках своими беленькими ручками. С пресыщенным и отчужденным видом он болтал со своими приятелями. В разговоре с малознакомыми людьми из него буквально выпирало бахвальство.

Госпожа Кабураги вновь посмотрела на мужа. Плохая привычка. Она никогда не смотрела ему в лицо. Когда она впадала в задумчивость, когда ее одолевала скука, когда на нее накатывала антипатия к супругу, она смотрела на него, как смотрит больной на свои чахнущие руки. Если какой-нибудь болван замечал этот взгляд, то вскоре разносился невероятный слушок, будто она по-прежнему без ума от своего мужа.

Они сидели в вестибюле, который примыкал к большому танцевальному залу Промышленного клуба. Здесь собралось около пятисот членов Общества ежемесячного благотворительного бала. На шее у госпожи Кабураги поверх вечернего платья из черного шифона красовалось поддельное жемчужное ожерелье — под стать фальшивому роскошеству всего этого общества.

Она пригласила на этот бал Юити с женой. В пухлом конверте оказались два билета и около десятка чистых листов бумаги. Ее раздирало любопытство, с каким выражением лица прочтет Юити эти страницы ненаписанного письма. Он не знал, что женщина заменила белыми листами все страницы своего страстного послания, которое сначала написала, а потом сожгла.

Госпожа Кабураги была женщиной напористой. Она не верила ни в какой «женский вопрос». Будто героиня повести маркиза де Сада «Жюльетта», которая всегда предсказывала несчастья, из-за своей порочной лености графиня стала склоняться к мысли, что впустую тратила время с тех пор, как провела малоинтересный вечер с Юити. Она была чертовски раздражена. Так бездарно потерять время с этим скучным молодым человеком! Еще она поняла, что находила Юити недостаточно, по собственной лени, очаровательным мужчиной. Она предавалась этим мыслям и освобождалась от какого-то бремени; и поражалась тому, как в ее глазах все мужчины мира утрачивали свое прежнее очарование.

Мы влюбляемся, и нас переполняет чувство беззащитности; из-за этого мы испытываем страх и трепет перед ежедневным существованием, которое проводили до поры до времени в счастливом неведении. Иногда люди благодаря любви становятся добродетельными.

В глазах окружающих госпожа Кабураги приближалась к возрасту матери Юити. Интуиция подсказывала ей, что, вероятно, по этой причине Юити сохранял запрет на их любовную связь, словно на отношения между сыном и матерью. Она думала о Юити примерно в таком духе, как вспоминает большинство матерей своих мертвых сыновей. Разве ее интуицию пробудили не эти надменные глаза юного красавца, в которых женщина натолкнулась на невозможность исполнения своего желания, и не влюбилась ли она в саму эту невозможность?

Госпоже Кабураги, гордившейся тем, что ей никогда не снились мужчины, стали сниться невинные губы Юити, которые нашептывали ей что-то жалобное. Она истолковала эти сны как предвестие какой-то беды. Вначале она почувствовала, что ей необходима защита.

Это основание было единственным для того, чтобы женщина, которая, по слухам, завязывала интимные отношения с любым мужчиной в течение одной недели их знакомства, обращалась с Юити уникальным образом. Чтобы забыть Юити, графиня задумала не встречаться с ним. Из прихоти она написала ему длиннющее письмо, но без намерения отправить его. Она писала это письмо с улыбочкой, вставляла в него полушутливые и соблазнительные фразы. Когда она перечитывала свое письмо, у нее задрожали руки. Из страха, что ей снова захочется перечитать письмо, она взяла спички и подожгла его. Неожиданно письмо вспыхнуло моментально; она поспешно распахнула окно и швырнула листы в сад под дождь.

Часть пылающего письма упала на сухую землю сразу под карнизом, а другая — рухнула прямо на краешек лужи. Листы продолжали гореть еще некоторое время. Они горели долго; казалось, что слишком долго. Графиня запустила пальцы в свои волосы. Кончики пальцев ее окрасились белым. На волосы ее спарашютировали тоненькие хлопья — пепел раскаяния.