Буря Жнеца. Том 2 - Стивен Эриксон

– Здорово тебя приложило, аквитор. Идти можешь? – Он улыбнулся шире. – Теперь не будешь отрываться от нас, немощных?

– Вроде тебя, Удинаас? Нет, не буду.

Он нахмурился.

– Вот мы с тобой вдвоем.

Сэрен посмотрела ему в глаза, смущенно отвела взгляд и посмотрела снова, теперь уже тверже.

– Ты тоже слышал?

– А зачем? – шепотом спросил он, вкладывая ей в руки свою клюку. – Я и так знаю, каково это. Сушеный преследовал меня задолго до того, как я сбежал с севера.

Он передернул плечами.

Силкас Руин с Чиком уже ушли вперед.

Опираясь на имассово копье, Сэрен Педак пошла бок о бок с бывшим рабом. Ее вдруг захлестнуло непонятное чувство к этому разбитому человеку. Возможно, так и ведут себя настоящие товарищи. Как мы с ним.

– Сэрен Педак.

– Что?

– Может, перестанешь перекладывать муки со здоровых коленей на больные?

Перестану что? Ах да…

– Или хотя бы верни мне эту дурацкую палку.

– А если я скажу «прости», то…

– Ерунда. Нет, если хочешь, говори, конечно, и хватит на этом.

– Прости.

Его удивленный взгляд был настоящей наградой.

Разлившееся море скрыло землю под деревней. Не нужно было большого ума, чтобы сообразить переселиться на каменистую, поросшую деревьями террасу, поднимающуюся над поймой. Однако шайхи – та жалкая их горстка, поселившаяся здесь, – просто подняли дома на сваи и перекинули между ними дощатые мостки, продолжая жить над зловонной соленой топью, кишевшей крабами, которых за белый цвет панциря называли «черепушками».

Йан Товис и Йедан Дерриг во главе отряда улан подъехали к Концу Пути. По левую руку виднелась паромная пристань и сопутствующие постройки, по правую – груда поваленных, гниющих в воде деревьев. Было зябко – холоднее, чем обычно поздней весной, – и низко стелющийся туман почти скрывал болото под сваями и мостками.

Среди хозяйственных построек, расположенных на возвышении, выложенном тесаными бревнами, стояла каменная конюшня, а за ней, входом к деревне, – безымянный трактир.

Йан Товис спешилась и какое-то время, закрыв глаза, стояла рядом с лошадью. На нашей земле враг. Мне следует объехать все прибрежные гарнизоны… Странникова сила, они уже должны знать, что случилось. От такой суровой правды не скрыться. На империю напали.

Но нет, теперь она – королева Последней крови, королева шайхов. Открыв глаза, Йан Товис усталым взглядом окинула глухую рыбацкую деревушку. Вот он – мой народ, Странник, помоги. У нее имелись причины сбежать отсюда в свое время. Сейчас же их стало еще больше.

– И что дальше, Сумрак? – спросил стоявший рядом Йедан Дерриг, ее сводный брат, ослабляя ремешок шлема с забралом.

Было видно, как под бородой у него ходят желваки. Йан Товис осознавала всю серьезность вопроса и тяжесть последствий ее ответа. Что дальше, говоришь? Объявят ли шайхи о своей независимости, станут ли еще одной силой в войне между малазанцами и летерийцами? Призовем ли мы всех к оружию, включая самых юных? Шайхи кричат о свободе, но крики их тонут в грохоте прибоя.

Она вздохнула.

– Я была командующим на Пределе, когда приплыли эдур. Мы сдались. Я сдалась.

Поступить иначе – самоубийство. Йедану следовало так сказать и на этот раз. Уж он-то понимал, насколько правдивы такие слова. Однако он лишь поводил челюстью, а затем, отвернувшись, стал всматриваться в широкий плоскодонный паром.

– Кажется, им довольно давно не пользовались. Судя по всему, побережье к северу от Оула затоплено.

Мне не за что зацепиться в его словах.

– Воспользуемся этим, вплоть до самого Третьего Девичьего форта.

Короткий кивок.

– Но сперва нужно собрать всех ведьм и колдунов.

– Почти все сейчас набились вон в ту деревушку, королева. Они знают, что ты вернулась – Пулли и Сквиш раструбили. Бьюсь об заклад, их когтистые ступни уже стучат по доскам.

– Отправляйся туда и приведи их, – приказала она, глядя на трактир. – Я буду ждать их здесь.

– А вдруг места не хватит?

Нашел из-за чего беспокоиться, подумала Йан Товис и пошла к входу.

– Тогда пускай взгромоздятся друг другу на плечи, как воронье. Они воронье и есть.

– Сумрак…

Она остановилась и повернула голову в его сторону.

Йедан снова затягивал ремешки на шлеме.

– Не надо.

– Не надо чего?

– Не заставляй нас воевать, сестра.

Она вгляделась в его лицо, однако Йедан больше ничего не сказал. В следующее мгновение он развернулся и поехал к деревне, а Сумрак пошла дальше.

Подчиненные тем временем отводили лошадей в конюшню. Те спотыкались от того, что скользили копытами по сырым бревнам, да еще и устали. Последний раз уланы меняли скакунов в гарнизоне под Туламешем. Там практически никого не было – всех подняли разбираться с бандитами, которые якобы объявились в округе. Йан Товис почему-то была уверена, что никто не вернется.

Ее внимание привлекла каменная плита перед входной дверью. На ней были начертаны шайхские руны:

«Сия стела воздвигнута в честь Восхода по имени Тейан Атовис, взятого Берегом в 1113 году Острова. Убит летерийцами за непрощенные долги».

Йан Товис хмыкнула. Вот, еще один родственничек небось. Уже тысячу лет как мертв.

– Нет, Тейан, тебя убила выпивка, – пробормотала она вполголоса. – И теперь камень с твоим именем служит порогом для трактира.

Впрочем, да, существовали какие-то загадочные и неподъемные долги, которые привели к пьянству и бесславному концу. И все-таки подобные славословия искажают понимание того, какие силы вершат судьбы смертных. И теперь… Новым Восходом станет Бруллиг. Сможет ли он стать королем, достойным Тейана?

Она толкнула дверь и шагнула внутрь.

В тесном зале яблоку негде было упасть. Все как один посмотрели на Товис.

Из толпы возникло знакомое лицо – все в морщинах, среди которых пряталась полуулыбка.

– Вот ты где, Пулли, – поприветствовала ведьму Сумрак. – А я только что отправила Дозора в деревню за тобой.

– Ничего, найти ему Сквиш и десятки других. Прядут они нить на близком взморье у берега, королева, и читают все истины, там записанные. Чужаки…

– Знаю, – перебила Йан Товис и, отвернувшись от карги, окинула взглядом остальных ведьм и колдунов – поплечников, приверженцев Старых устоев.

В дымном мареве Сумрак видела только блестящие глаза шайхских старейшин да чуяла их запах: полуистлевшая сырая шерсть, заплаты из тюленьей шкуры, рыбий жир, пот и зловонное дыхание из ртов с больными деснами и гнилыми зубами.