Наполеон. Победителей не судят - Алексей Щербаков

Что ж, такое объяснение вполне подходит по духу к декорациям, в которых разворачивалось действие. Сплошная восточная экзотика в стиле «рахат-лукум», в духе туристских путеводителей. Затертую до дыр фразу о сорока веках, которые смотрят на солдат с высоты пирамид, сегодня каждый день возле этих самых пирамид рассказывают десятки гидов…

Все это только подтверждает актерский талант Наполеона. И его чутье относительно того, где и что надо говорить. Отправляясь в итальянский поход, он обещал голодной шпане возможность пограбить. Теперь, двигаясь с отборной армией, Наполеон играл на романтических струнках своих спутников. Стремился потрясти их величием того, что предстоит совершить.

На самом деле ни одна война в истории не велась ради романтических целей. В том числе – и ради славы. Слишком это дорогое, кровавое и опасное удовольствие. Да и вообще – любовь Наполеона к славе сильно преувеличена. Во всяком случае, он был не сумасшедшим, чтобы лезть в подобную авантюру ради такой химеры, как слава, цену которой он уже знал. Да и кто бы ему позволил? Бонапарт ведь был тогда всего лишь генералом, а никак не императором. Но если взглянуть с другой стороны…

В Египет с мрачной настойчивостью лезли все «строители империй» – от Александра Македонского и цезарей Древнего Рима до Гитлера. «Лис пустыни», генерал Роммель, воевал практически в тех же местах, что и Наполеон.

Причина, однако, была проста и банальна донельзя: «все – из-за бабок», как говорит один из наших юмористов. Кто сидит на южных и восточных берегах Средиземного моря, имеет выход к Красному – тот контролирует всю торговлю с Востоком. В то время такой «контролирующей» страной была Англия, и с ней продолжалась война. Нет, формально Египет не был английской колонией. Но англичане «влияли». И фактически делали там, что хотели. И если Австрию французы с помощью Наполеона изрядно отколошматили, то с гордыми бриттами дело обстояло куда хуже.

Пока во Франции ширился революционный бардак, англичане под шумок прихватили почти все французские колонии. В том числе, кстати, и остров Мартинику, родину Жозефины. Это были прямые убытки. Не только для страны, но и множества людей, зарабатывающих на колониальной торговле. Однако к 1798 году война с Альбионом находилась, говоря шахматным языком, в патовом положении. Англичане не имели серьезной армии, а потому и думать не смели воевать на материке. На море же дело обстояло с точностью до наоборот. Английский флот на две головы превосходил французский по всем параметрам. К примеру, Тулон, под которым началась наполеоновская слава, был захвачен роялистами именно после того, как англичане вдребезги расколошматили под его стенами французский флот.

Так что о высадке на английскую землю – пока – не приходилось и мечтать. К этой идее Наполеон вернется уже на другом уровне. И снова прогорит. Из-за того же флота. Но об этом речь еще пойдет.

А пока что Наполеон задумал нанести удар англичанам по самому больному месту – по кошельку. Первая цель захвата Египта – перерезать основные торговые пути. И сесть на них самому. Вторая часть плана была еще более грандиозной – выдрать из лап британского льва «жемчужину английской короны» – Индию. Ключом к которой являлся все тот же Египет.

Конечно, Наполеон был не бизнесмен. Но он был военный и политик! А если генерал не хочет выиграть грандиозную войну – он плохой генерал. Генералы на то и существуют, чтобы воевать. Поставить на колени вековую соперницу Франции – это да! Это как для спортсмена – Олимпийские игры выиграть… Тут нет противоречия. Это не жажда славы. Это – профессиональное самолюбие. «Я сделал это!»

Но был в замысле «броска на восток» и чисто прагматический расчет. Человек, который преподнесет французам такой подарок, сможет делать все, что ему заблагорассудится. Ему и власть брать не придется. Принесут на блюдечке с голубой каемочкой. Ради этого стоило рисковать.

Директория согласилась на эту авантюру на удивление охотно. Баррасу и компании показалось, что здесь они выигрывают в любом случае. Преподнесет Наполеон им этот подарок – вот и хорошо. А не вернется назад из опаснейшего предприятия – тоже неплохо. Так что «таможня дала добро».

И на побережье Средиземного моря начались большие сборы.

Наполеон здесь осуществлял не только общее руководство. Он влезал буквально в каждую мелочь. В качестве примера можно привести порядок отбора в экспедиционный корпус солдат. Бойцы отбирались чуть ли не по одному. Наполеон обладал феноменальной памятью – и никогда не считал лишним загружать свой «винчестер» сведениями о рядовых. Для него солдаты никогда не являлись безликой серой массой. Он помнил множество людей не просто в лицо – он знал их личные качества. Не зря потом исследователи говорили, что один из секретов успехов Наполеона был в том, что он умел выбирать не только маршалов, но и капралов (сержантов).

Одновременно пришлось осваивать и новое совсем дело – ведение информационной войны. Точнее, высокое искусство дезинформации противника. Как уже говорилось, английский флот был куда сильнее французского. Но это еще не все. Так уж тогда сложилось, что английскими кораблями командовал один из величайших флотоводцев всех времен и народов – адмирал Нельсон. Который лупил всех на море так же, как Наполеон – на суше. Попадись Нельсону французский флот в море – Наполеон мог бы сразу вешаться на рее.

Скрыть грандиозные приготовления к морской экспедиции было невозможно, разведка существовала и в те времена. Поэтому англичане прекрасно знали о том, что Наполеон задумывает нечто грандиозное. Единственный и главный вопрос, который мучил английское руководство – что именно?

Наполеон и тут отличился. Была налажена многоуровневая система дезинформации. О чем-то «проговаривались» в газетах, где-то ползли слухи, в нужном месте нужному человеку «пробалтывался» пьяный шкипер. Французы старательно гнали «дезу» о том, что готовится вторжение в Ирландию. Недоверчивые англичане поверили в это наполовину. Британский флот болтался возле Гибралтара, имея возможность ринуться как на восток, так и на запад. В такой обстановке началась эта эпопея.

Флотилия из 350 различных судов вышла из Тулона 19 мая 1798 года, неся в трюмах тридцать тысяч солдат, артиллерию и всякое снаряжение. И вот тут начались чудеса, после которых нетрудно было поверить, что Наполеон – и в самом деле избранник Судьбы. Начнем с погоды. Огромная флотилия состояла из разномастных судов, собранных с бору по сосенке. Многие из этих посудин не отличались особыми мореходными качествами. Поэтому тащились медленно. В караване ведь всегда равняются по самому медленному. Путь – неблизкий. Застань их сильный шторм – всех разметало бы к чертовой матери. Получился бы один позор. Но погода стояла отличная, ветер был попутный.

А вот в районе Гибралтара, где стояла английская эскадра, наоборот, шторм бушевал в полный рост. Так что Нельсону было не до чего – он боролся со стихией.

9 июня французский флот подошел к острову Мальта, лежащему примерно на половине пути. Мальта была еще одним осколком средневековья. С XIV века островом владела своеобразная структура под названием Орден мальтийских рыцарей. Владели по принципу Неуловимого Джо. Этот остров был не нужен никому. Но Наполеон прихватил «до кучи» и его. Просто – высадился на берег и поднял французский флаг, послав рыцарей подальше. Простые мальтийцы ему только «спасибо» сказали: Орден, замкнутая каста иноземных паразитов, за шестьсот лет их изрядно достал. На Мальте французы пробыли десять дней, а потом двинулись дальше.