Домик номер десять - Наталия Романова

— Ну и жара, — выпалила Альбина и ткнула поцелуем в щеку Розу. — У тебя же машина с кондиционером?

— А если нет, поедешь на рейсовом автобусе? — парировала Роза.

— Да, что-то я ступила, — Альбина еще раз улыбнулась, на этот раз уже по-семейному, открыто и ласково. — Ты совсем не меняешься, коротышечка, — засияла с высоты своего роста.

— Да ты в следующий раз на ходулях приезжай, чо уж, — усмехнулась Роза и присела на корточки. — Привет, красавица, — обратилась к Олесе.

Копия мамы, вернее сказать, бабушки. Тоненькая, светловолосая, с широко распахнутыми синими глазенками, ее можно смело снимать в рекламе. И такие предложения поступали, но Альбина была непреклонна — модельный бизнес не для детей, в России точно. Может, Альбина и производила впечатление попрыгуньи стрекозы, и, в общем, такой и являлась, но за воспитанием дочери следила ревностно, хваткой бультерьера. Олеся, в свои пять лет, бегло читала, считала, занималась в театральном кружке, естественно, хореографией и английским языком. Минимальный набор юной Леди, рожденной в городе над вольной рекой.

— Здравствуйте, — Олеся робко улыбнулась.

— Привет, надо говорить «привет», я — Роза, неужели ты меня забыла? — понарошку нахмурилась.

— Помню!

— Вот и отлично, тебе понравилось лететь на самолете?

— Да! Рядом со мной сидел мальчик, у него был щеночек. Настоящий! Живой! Мааааааленький, — девочка показала насколько маленький, получилось размером с мышонка. — А тебя есть щеночек?

— У меня есть Моня, он большая собака, и вы обязательно подружитесь.

— Хорошо, — покладисто согласилась Олеся. И в кого такая покладистая удалась? Не в маму, точно не в бабушку или в тетю, и не в отца тем более. Хотя, при первых встречах он был сама любезность и безупречное воспитание.

Ехали весело, Альбина, ожидаемо, расспрашивала про мужчин на базе, а Олеся нетерпеливо подпрыгивала в детском бустере и визжала каждый раз, когда видела что-то достойное ее внимания. А визжала она всю дорогу. У ворот компанию встретили мама и Виктор. Олеся тут же рванула к дедуле, Виктора она искренне и с детской непосредственностью считала родным дедушкой, он отвечал ей полной взаимностью. Альбина обняла маму и расплакалась от нахлынувших чувств. Розе же сантиментам предаваться было некогда, она поставила Рав 4 в гараж, выгнала микроавтобус и рванула на вокзал.

Домой она едва успевала к праздничному ужину, зато решила вопросы с пивоварней, оставшись довольна скидкой, которую выбила. Ей пошли навстречу, как одному из первых «крупных» клиентов, и Роза была уверена, что минимум полгода-год, ребята будут из кожи вон лезть, чтобы наработать репутацию, и не подведут ни с качеством, ни с поставками.

На ресепшне мамы не было, Роза открыла своим ключом, к монитору была приклеена записка, в каких домиках мама убралась, а в каких не успела. Чертыхаясь, закрыла дверь на замок. Вот всегда мама так, сначала лезет в пекло, а потом лежит с давлением, а то и с давлением лезет. Зла не хватает! То рванет поливать цветы в самый солнцепек, уверяя, что шляпа ее спасет, то залезет подстригать траву триммером, а то и вовсе с тряпкой ползает по домикам, нагибаясь, выгребая пыль из-под кроватей. Можно подумать, Роза этого не сделает! Уж лучше самой, чем бегать с тонометром вокруг мамы и трястись, что скорая приедет, в лучшем случае, через час.

Подходя к дому, остановилась. Розу просто пригвоздило к месту, распластало по тротуарной плитке. Рядом со стеной стояла Альбина, в коротенький шортиках, причем, коротеньких, как сверху, так и снизу, футболке, подвязанной якобы небрежным узлом, очень удачно открывающим тонкую, прямо-таки невесомую талию и поблескивающий пирсинг в пупке, а также бесконечные ноги, в якобы простеньких босоножках на пробковой платформе, делающих ноги запредельно длинными. Светлые волосы лежали небрежной волной, прядь касалась губ, подсвеченных блеском.

Но не в этом дело. Нет! Рядом с ней стоял Матвей, облокотившись одной рукой на стену, полубоком, нависая над Альбиной, что-то говоря ей, нагнувшись — он был изрядно выше, — поправляя пряди волос у лица девушки. Интимным жестом. Очень интимный.

Что оставалось Розе? Никто ничего не обещал. Ни Матвей Розе. Ни Роза Матвею. Ни даже Альбина. Кто устоит против ее сестры? Никто! Высокая, почти неземная, нежная, одним своим видом заставляющая бросаться на помощь, вызывающая восхищение, красавица. Разве можно сравнить с Розой?! Нет!

У Розы даже не получалось обвинить Матвея, только и удалось, что дошагать, как робот, до подсобки Галки, схватить тряпки, ведра, моющие средства и отправиться намывать домики. Начала она с десятого, не потому что личное, а просто первый по порядку.

Вылезая из-под кровати, уткнулась в ноги в пробковых босоножках.

— Ты чего убежала? — как ни в чем не бывало, спрашивала Альбина. Конечно, откуда ей знать, но желание завизжать не покидало.

Роза уставилась на сестру.

— Слушай, я с таким мужчиной познакомилась, ты не поверишь! Спортсмен, красавчик непередаваемый, учтивый, такой секси! У меня уже поджился трясутся! — выдала Альбина.

— От меня-то ты чего хочешь? — Роза натирала подоконник, хотя он и был чистым, терла с таким усердием, словно ей нужно было выскоблить дырку в куске пластика.

— А ты не говори ему, что у меня ребенок, а?

— Это почему?

— Ты не понимаешь! Никому не нужны женщины с детьми! У тебя же нет детей, вот тебе и не понять. Если что, скажи, что Олеся твоя дочка, мне же не замуж за него выходить. Тебе не сложно же, а?

— Конечно, скажу, — процедила Роза. — Мы с Олесей одно лицо. Как не сказать!

— Ты чего нервная такая? — Альбина посмотрела на Розу. — Никогда тебя такой заведенной не видела. Да что я сказала-то?! Ну, не хочешь, не говори… Ты прямо драться сейчас кинешься…

Альбина сделала несколько шагов назад, в это время хлопнула дверь, и вошел Матвей. И надо же, как удачно Альбина споткнулась и упала спиной прямо в руки Матвея. Роза, как стояла посредине комнаты, с тряпкой в руках, в видавшем виды комбинезоне, который всегда надевала по случаю уборки, так и замерла. Альбина хлопала глазками в руках Матвея, томно вздыхая. Он держал ее. А Роза швырнула тряпку в пол с увесистым шлепком.

— А знаете, что?! Идите вы нахрен! Оба!

И хлопнула дверью с той стороны. Слезы душили и не давали толком видеть, какое-то немыслимое отчаяние разрывало Розу, но черта с два она покажет свою боль. Да и боль эта пройдет к утру. Должна!

Праздничный ужин прошел, будто Роза сидела на спине электрического ската, разряды проходили сквозь нее и отскакивали от стены и людей. Альбина все так же непонимающе смотрела на Розу и пожимала плечами на молчаливый вопрос мамы и удивленно поднятые брови Виктора. Одна Олеся счастливо крутилась на стуле и выдавала на гора столько новостей, сколько не наберется у всех взрослых вместе лет за пять.