Дерзкая невинность - Дженнифер Хеймор

— Это он с тобой сделал, — заикаясь, произнесла она. — Это сделал лорд Фенвик, ведь так?

— Пожалуйста, возвращайся домой, — прошептала Беатрис, стараясь не смотреть на Джессику.

— О, Беатрис, мне так жаль…

Беатрис закрыла глаза.

— Не расстраивайся, Джессика. Это моя вина. Мне не следовало планировать этот обед. Я нарушила дозволенные мне границы. Я знаю, что он может вернуться в любую минуту. Я должна быть к этому готова. Я должна была знать, что он выберет именно этот вечер, чтобы вернуться домой.

Этот ужасный человек притворился удивленным, когда они сказали ему про обед. И хотя Джессика усомнилась в словах Фенвика о том, что Беатрис уже легла спать, он показался ей довольно приятным. Она поверила ему. Интересно, он избил жену до или после их визита?

Ярость обуревала Джессику, но сочувствие к жене маркиза Фенвика помогало ей держать себя в руках.

По щекам Беатрис текли слезы, и Джессика как можно нежнее обняла подругу. Хотя на самом деле ей страшно хотелось схватить ее и бежать подальше от этого страшного человека.

— Это не твоя вина, — сквозь стиснутые зубы сказала Джессика. — Никто не заслуживает того, чтобы его били. Никто.

— Но… но… — Беатрис уже просто рыдала на плече Джессики. — Я все делаю не так, как нужно. Я очень плохая жена. Он говорит, что я слишком толстая, что я позор и бесчестье…

— Нет! Это неправда. Ты милая и самая прелестная женщина, которую я знаю. Ты не можешь быть плохой женой. Это просто невозможно.

Джессика развязала ленты ужасной шляпы и бросила ее на стул. Потом снова обняла подругу и гладила ее по волосам до тех пор, пока Беатрис не выплакалась.

Джессика достала из ридикюля носовой платок, и Беатрис вытерла лицо.

— Прости меня.

— Я твоя подруга. Разве ты это не знаешь? Так что не за что просить прощения.

— Мы знакомы всего несколько недель, — всхлипнула Беатрис.

— С той самой минуты, как я тебя увидела, я знала, что мы с тобой непременно подружимся.

Беатрис робко улыбнулась:

— Правда?

Джессика кивнула:

— Правда. — Она взяла Беатрис за руку. — Давай немного посидим.

Беатрис кивнула и позволила Джессике отвести ее и усадить на элегантную, обитую светло-зеленым бархатом софу. Беатрис вытерла носовым платком слезы, которые снова потекли из ее глаз. Джессика осторожно дотронулась до синяка Беатрис.

— Сколько раз он делал с тобой такое?

— Это? — Беатрис провела дрожащими пальцами по левому глазу, который пострадал больше. — Не знаю.

— То есть ты не хочешь мне говорить или на самом деле давно потеряла счет?

— Я… потеряла счет, — опустив глаза, призналась Беатрис.

Джессика громко застонала.

— У него есть полное право…

— Полагаю, что это он так тебе говорит, — не скрывая гнева, выпалила Джессика.

— Но у него действительно есть право, — прошептала Беатрис. — Нет такого закона, который запрещал бы мужу воспитывать свою жену.

— Только потому, что нет такого закона, не означает, что у мужчины есть право. Ни один благородный мужчина не позволил бы себе так обращаться со своей женой.

Глаза Беатрис снова наполнились слезами.

— Выходит, я вышла замуж за плохого человека.

— Ах, Беатрис, ты заслуживаешь гораздо большего, чем это. И ты сама это знаешь.

— Если бы я была хорошенькой и не такой толстой… он гордился бы мной. Он брал бы меня с собой в Лондон.

Этот страшный человек не только жестоко обращался со своей женой, он убедил ее в том, что она сама во всем виновата. До этого момента Джессика еще никого так не ненавидела, как этого Фенвика.

Она опустилась на колени перед Беатрис и положила руки ей на ноги.

— Послушай меня. Твоей вины нет. Как мне убедить тебя, что ты хорошенькая? Расскажи, сколько у тебя было предложений выйти замуж до того, как ты выбрала лорда Фенвика?

— Шесть. Но папа велел мне выбрать Фенвика, потому что он когда-нибудь станет герцогом.

— Вот видишь? Если бы ты была уродиной, у тебя не было бы шести предложений. Можешь мне поверить.

Беатрис улыбнулась, но ее губы дрожали.

— Но я не была такой толстой.

Джессика покачала головой:

— Я никогда не знала тебя другой и не считаю тебя толстой или некрасивой.

— Правда?

— Да.

— Честно?

— Честно.

Губы Беатрис перестали дрожать, и улыбка стала уверенней.

— Спасибо. Ты настоящая подруга.

Джессика сжала ей руку.

— Я говорю все это не для того, чтобы ты почувствовала себя лучше, а потому что это правда. А ты знаешь, когда твой муж вернется в Броктон-Холл?

— Нет. Он никогда не предупреждает меня заранее. Я никогда не знаю, что он приедет, пока не увижу его карету на дороге к дому. Но теперь… — Она всхлипнула. — Боюсь, мне придется быть дома, когда он приедет в следующий раз. Что, если он приедет и будет меня искать, а я в это время буду у вас? Он так на меня рассердится.

— Не волнуйся так. Мы не оставим тебя в одиночестве: мы с сестрами обязательно будем навещать тебя в Броктон-Холле.

Беатрис улыбнулась.

— Но знаешь… ты могла бы его бросить, — тихо сказала Джессика.

— Ты сошла с ума, Джессика. Я не могу его оставить!

— Почему не можешь?

— Он мой муж.

Он негодяй и избивает женщин. Он тебя не заслуживает.

— Нет, я не могу. Моя семья будет опозорена…

— Это не твоя вина!

— Но я буду обесчещена…

— Ерунда. Обесчещен будет он.

Неожиданно Беатрис схватила обе руки Джессики и сжала их.

Ах, Джессика, ты никому ничего не расскажешь, ведь так? Обещай, что никому не расскажешь. Иначе… О Господи, Джессика. — Беатрис начала рыдать.

Джессика заморгала. Она даже не думала скрывать все от своей семьи. Она всегда рассказывала сестрам все.

— Ты не хочешь, чтобы я рассказала своим сестрам? Но, Беатрис, они тебе помогут.

Беатрис закрыла глаза. Слезы ручьями лились по ее лицу.

— Я не перенесу позора, — простонала она. — Прошу тебя…

— Хорошо, — успокоила ее Джессика. — Я ничего не буду рассказывать, пока ты мне не разрешишь.

— Спасибо.

Джессика вздохнула.

— Ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом. — Она потянулась за своим ридикюлем. — Я принесла тебе несколько рецептов.