Отягощенные злом. Разновидности зла - Александр Афанасьев

– Надо немного подождать, господин полковник, ракурс нехороший.

Полковник ничего не ответил…

Машина сворачивала на Шахра-роад.

– Господин полковник, вы только посмотрите, что делается! – крикнул один из операторов центра.

– Дайте изображение сюда. Держите машину под контролем.

– Есть.

Изображение сменилось. От того, что представляла собой Хайбер-Роад, кровь стыла в жилах, даже несмотря на то, что они находились в паре тысяч километров от этого места – все равно у многих побежали мурашки по коже. Те из русских, кто служил на Востоке, часто образовывали семейные династии, и у половины, находящихся в зале, здесь же служили отец, брат, дядя, дед. Они прекрасно представляли себе, насколько страшна толпа, но еще страшнее толпа на Востоке. Эти тысячи людей, что идут с черными флагами и несут на руках тела, – среди них есть десятки, сотни таких, как те, кто вчера стал шахидом. И это будет повторяться раз за разом.

Никто не собирался сдаться. Никто не собирался сложить руки. Но все равно было очень страшно.

– Да помилует их Господь… – негромко сказал кто-то, хотя вот этим помилование Господа как раз и не было нужно. Им нужно было, чтобы было «по их», и для этого они готовы были смести с лица земли все что угодно.

– Господин полковник, автомобильный номер! – громко сказал кто-то. – Михаил Евгений Сидор пять три пять, номера федеральных территорий. Записаны за Даудом Сингхом, торговец, другой информации по нему нет.

– Левые… – раздраженно бросил кто-то.

– Пробейте по базе, может, там еще что-то есть, – распорядился полковник, – выйдите на связь с Мосиным-один, пусть доложит о возможности работать.

Араб вдохнул полной грудью, задержал дыхание и резко выдохнул. Потом еще раз. С каждым вдохом он уменьшал количество вдыхаемого воздуха, но старался выдохнуть до конца. Его опыт подсказывал ему, что лишний кислород в крови весьма отрицательно сказывается на меткости выстрела.

– Наблюдаю цель. Автомобиль черный, марки «Даймлер». Медленно продвигается вперед.

– Дистанция?

– Две ноль восемьдесят, увеличивается.

Это был невозможный выстрел. Безумно дальний выстрел. Выстрел на грани возможного. Еще десять лет назад людей, которые решились бы на такой выстрел, можно было пересчитать по пальцам одной руки.

– Цель закрыта.

– Подтверждаю, цель закрыта.

В прицел Араба, поставленный на Х24, максимальное увеличение, попал пацан лет двенадцати. Он шел перед толпой, вышагивал гордо, что-то кричал, потрясая воздетой вверх рукой. Неизвестно, кто додумался пустить перед толпой двенадцатилетнего пацана, но зрелище было страшное.

Вырастет, и…

– Машина остановилась. Цель остановилась.

– Ждем… Дистанция?

– Два сто. Два сто три.

Там, в двух километрах от них, толпа окружила машину…

Он любил фокус. Простой фокус, который всегда проходил на ура. Он вышел из машины, держа руки в карманах, и тут же машина мигнула фарами и щелкнула защелками центрального замка, запираясь. В одном из его карманов лежал пульт дистанционного управления автосигнализацией, но для этих темных людей это было все равно что знамение Аллаха.

А тот, кто знал про автосигнализацию, помалкивал. Понимал, что нет ничего хуже, чем попасться на глаза разъяренной, жаждущей не правосудия, но крови толпе.

– Аллах акбар! – выкрикнул Рахмани.

– Аллах акбар!!! – тысячеустно громыхнуло в ответ.

Рядом был форт Бала-Хиссар, массивное, светло-бурое сооружение причудливой формы, во времена оные привлекавшее немало туристов. С одного из фортов, сверху, очень удобно было выступать…

– Цель исчезла. Цель ушла из зоны видимости.

– Да вижу… – досадливо сплюнул Бес, – он появится. Появится…

Нервы… Только спокойно. Нервы – лишнее для стрелка, только не нервничать. Спокоен, как лед, спокоен как скала. Время – всего лишь река, оно течет плавно, но неотвратимо. Течение само вынесет тебя туда, куда предопределено.

– Гнездо вызывает Мосина-один. Мосин-один, ответьте Гнезду.

Бес чертыхнулся.

– Гнездо, Мосин-один на приеме. Цель не видим, повторяю – цель не видим.

– Мосин-один, это Гнездо, цель подтверждена, у нас есть добро. Мы наблюдаем цель, она закрыта от вас и движется. Как только увидите цель – огонь по готовности.

– Гнездо, это Мосин-один, вас понял.

Ни о каких согласованиях с Генеральным штабом или даже с Его Величеством – об этом и речи быть не может, только в синематографе показывают, как во время специальной операции кто-то поднимает трубку и срочно требует на связь Президента или того пуще – Его Величество. Обвинительное дело моуллави Рахмани оформил Генеральный прокурор, после чего Священный Синод одобрил обвинение, а Верховный суд на закрытой сессии объявил Рахмани и всю его группировку вне закона. Это значило, что любой подданный имеет право и даже обязан убить объявленного вне закона на месте, как только ему доведется встретить его.

– Правоверные! Братья мои! – Толпа заволновалась. – Сегодня мы с вами предаем земле шестерых наших братьев, ставших шахидами на пути Аллаха! Но не считайте, что эти люди, принявшие смерть, мертвы! Нет, они живы! Пророк Аллаха, саллаллаху алейхи ва саллям, однажды сказал своим асхабам следующие слова: «Не считай же покойниками тех, которые были убиты во имя Аллаха. Нет, живы они и получают удел от Господа своего, радуясь тому, что Аллах даровал им по милости Своей, радуясь тому, что нет причин для страха и печали у тех, которые еще не присоединились к ним. Они радуются милости и щедрости Аллаха, тому, что Аллах не оставит верующих без награды, которую они заслужили»[18]. Кто из нас, ничтожнейших рабов Аллаха, посмеет усомниться в этих словах?!

– Аллах акбар! – взревела толпа.

– И сказано также в великом Коране: «Пусть сражаются во имя Аллаха те, которые покупают будущую жизнь в этом мире. Тому, кто будет сражаться во имя Аллаха и будет убит или победит, мы даруем великое вознаграждение»[19]. Возрадуемся же за наших братьев, правоверные, ибо они уже в раю и осыпаны милостями Аллаха! Аллах акбар!

– Аллаху акбар!

– Сам Пророк, саллаллаху алейхи ва саллям, со всей искренностью души желавший стать шахидом на пути Аллаха, неоднократно говорил: «Я бы принимал участие во всех военных операциях, не оставаясь в стороне ни от одной из них, если бы не опасение за то, что моей общине придется туго. Я бы желал стать шахидом на пути Аллаха, чтобы затем неоднократно, будучи воскрешенным, вновь принять смерть шахида!»[20]