Улыбка Изгоя - Евгений Вячеславович Куринов

гораздо более ухоженный, чем квартира, выданная Евгению.

Мужчина (указывая на кресло):

– Садись. Забыл представиться, я – Лев Нехорошев.

Евгений:

– Рад знакомству, Евгений Индев.

Лев:

– Редкая фамилия, красивая. Я так полагаю, ты тут недавно?

Евгений:

– Да, сегодня утром только приехал. Позвольте поинтересоваться, откуда у вас такая хорошая квартира?

Лев:

– Да давно я тут живу, моя это квартира, не правительственная.

Евгений:

– Вот как, повезло Вам.

Лев:

– Спорное утверждение. В каком-то смысле ты прав, но уж лучше бы жил вне города, да вот запрещено.

Евгений:

– Ясно. Я слишком долго жил вне цивилизации, чтобы не быть довольным таким условиям.

Лев:

– Дааа, все новички так говорят.

Евгений:

– Ничего, как-нибудь проживём. Найду работу, будет чем заняться.

Лев (доставая из-под дивана бутылку):

– Хех, работу. Была бы работа.

Евгений:

– Работа есть вс…

Лев (перебив Жмыха):

– Нет! Не всегда.

Евгений:

– А чем тогда люди тут занимаются?

Лев (наливая в стакан виски):

– Ничем.

Евгений:

– В каком смысле «ничем»?

Лев:

– В прямом. Я вот уже лет двадцать пять ежедневно хожу в одну и ту же точку, получаю одну и ту же продукцию, возвращаюсь в одно и то же место, чтобы сидеть на одном и том же диване. Работы нет, из развлечений только редкие бары, работающие крайне редко, да и всё.

Евгений:

– Ну хоть телевизор есть.

Лев (Выпив стакан залпом):

– Да его считай и нет, одна и та же чертовщина. Постоянно говорят о том, как жизнь становится лучше, как в войне мы всех побеждаем. Чушь собачья это, ни капли правды нет. Держи стакан, выпей со мной.

Евгений (взяв стакан):

– Если прям совсем работы нет, то кто же тогда электричество добывает?

Лев:

– С отдельного объекта оно идёт, вне Бастиона 1.

Евгений (облокотившись):

– А за кабелями, идущими к центру, кто следит?

Лев (тихим расслабленным голосом):

– Никто этого не знает. Левиафан стоит тут давно, почти вся информация о нём строжайше засекречена. Вот никто и не знает, кто щит обслуживает. Но в народе ходит одна старая легенда. Говорят, что на щите блуждают мёртвые души, погибшие от рук тех, кто обещал их защищать. Кто-то даже утверждал, что слышал плач или предсмертный шёпот, проходя под стенами. Верить или не верить – дело твоё.

Началась долгая пауза. Ветер, бродящий за окнами помрачневшей квартиры, тяжело выл, отдаваясь далёким эхом. Лев смотрел в одну точку, прислонив к виску стакан.

Лев:

– Знаешь, мне осталось тут недолго, надеюсь ты переживёшь эту бессмысленную гонку вооружений и начнёшь жить счастливо. А пока, у меня для тебя один совет – не пытайся что то менять. Лет десять назад был интересный случай. В попытках изменить условия жизни двое молодых парней каким-то невообразимым образом достали схемы Левиафана. Там было всё, вплоть до расписаний работников. Они эту информацию распечатали и раскидали по городу. Никто не знает, что с ними стало, кто-то говорит, что их убили, кто-то утверждает, что они всё ещё живут где-то в недрах города, но суть в том, что, желая улучшить жизнь, они её испортили всему населению. После того события людей и стали стрелять, как мух, за любой проступок. Поздно уже, тебя ждёт твой друг, ступай домой, не забывай меня навещать.

Досуг

Жизнь текла медленно. Евгений потерял счёт времени, проведённого в новой жизни. Тьюр обычно сидел у телевизора, повторяя его изображение на своём маленьком экранчике, который он довольно редко использовал в прошлой жизни. Лютик же обычно сидел во дворе, пытаясь лепить разные фигуры из сухой земли.

Улицы города были словно мертвее пустошей. Тёмные молчаливый фигуры, медленно выходящие из тени, бесцельно блуждали по серым бетонным улицам. Иногда стоящий мрак нарушал выстрел, доносящийся обычно из какого-нибудь переулка, к которому чаще всего вели капли крови. Очередной арест. Мрачные полумёртвые фигуры жутко начинали толпами бежать из тумана, дабы поглядеть на очередную жертву «порядка».

Занятий не было абсолютно. Мир словно остановили. Бары, торговые центры, магазины и даже заводы – всё было закрыто. Единственным работающим зданием была больница, возле которой всегда была огромная очередь людей, коих сильно задела радиация пустошей. Симптомы были абсолютно разные: от слезающей кожи, покраснений и гниения, до совершенно причудливых, вроде обильного роста волос по всему телу, каменеющей кожи или наоборот, тех, что делали людей мягкими, как пластилин. Многие не дождались помощи и погибли прямо в очереди. В этот район мало кто ходил, не каждому хватало духу, чтобы стерпеть эти ужасы.

По вечерам Евгений уходил ко Льву, который хоть как-то разбавлял серость жизни, оказавшейся далеко не такой, какой ожидал Жмых.

Вот и темень. Жмых, рассказывающий Лютику о своей жизни, встал с кровати, надел своё тёмно-фиолетовое пальто, сапоги, и направился к соседу.

Лев:

– Привет, Женёк, ну что, как там Лютик?

Евгений:

– Выздоравливает, по нему сложно судить, когда он болен. От него всегда веет счастьем.

Лев:

– В такое время это достаточно полезная черта.

Евгений:

– Да, он молодец.

Лев:

– Знаешь, а ты хороший мужик. Подойди сюда.

Лев встал с кресла и подошёл к висящей на стене полке.

Лев:

– Держи, это ключ от квартиры.

Евгений:

– Зачем он мне, я же и так прихожу когда угодно, ты всегда тут.

Лев:

– Я в розыске, меня тут может скоро и ни быть.

Евгений:

– Да ладно тебе, интерпол даже и не узнает, что мы тут алкоголь пили.

Лев:

– Да причём тут алкоголь, за него я не переживаю, дело в моём прошлом. Людей быстро находят, обычно дольше месяца не прячутся, я пока что рекордсмен.

Евгений:

– Да что ж ты такого сделать мог, чтобы тебя искали?

Лев:

– Я не уверен, что хочу тебе это рассказывать.

Евгений:

– Если ты боишься, что я тебя сдам, то уж поверь, даю руку на отсечение, что ни в жизнь.

Лев (усмехнувшись):

– Так рука-то железная, боли ты не почувствуешь. Да и ладно, садись.

Лев снова сел в своё любимое кресло, снова достал стаканы и снова налил всё тот же виски.

Лев:

– Я тебе говорил, чтобы ты даже не думал пытаться что-то менять. Так вот, когда-то я сам не следовал этим словам. У меня есть сын… был сын. Я понял, что не должен так жить ребёнок, что он должен иметь детство такое, чтобы его хотя бы с натяжкой можно было бы назвать нормальным. Тут он бы просто не выжил. Дети обычно совершают ошибки и даже не осознают этого, а тут за ошибки убивают. Был он из-под полы вывезен из Бастиона 1