Книги онлайн и без регистрации » Военные » Стреляешь в брата — убиваешь себя - Максим Михайлов

Стреляешь в брата — убиваешь себя - Максим Михайлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 87
Перейти на страницу:

Оптический прицел изрядно сузил поле зрения, зато намного приблизил тонущие в туманной завесе домики. Гарантированно различить движения «территориальцев» с такого расстояния вряд ли представлялось возможным, но кое-какие достаточно много говорящие опытному взгляду детали уловить все-таки удалось. К примеру, начатые, да так и заброшенные, толком не отрытыми, по извечному местному разгильдяйству траншеи, заделанные чем-то светло-белым, вроде мешков с песком окна крайнего дома — наверняка огневая точка, да еще странное сооружение вроде невысокой башенки из бетона с плоской крышей, что-то вроде дота, похоже оставшееся еще со Второй Мировой… Худшие предположения подтверждались, за просто так никто не станет превращать жилой дом в укрепленный бункер. Верняком там расположена огневая точка местной территориальной обороны, вторая, скорее всего в старом доте, уж больно удобным получается в этом случае перекрытие секторов обстрела надежно держащих под прицелом и ползущую к селу дорогу и всю луговину, открывающую подступы с этой стороны. Эти два узла обороны, скорее всего, оборудованы пулеметами, а служащие слабым, но все же укрытием недорытые траншеи вполне уместят пару десятков бойцов с легким стрелковым, что в плюс к пулеметам позволит гарантированно отразить неподержанную броней атаку стрелковой роты, а то и целого батальона. Да, дела… Значит с ходу атаковать и взять село? Ну-ну…

Рядом недовольно засопел одышливый и страдающий хроническим насморком Петрович, забулькал своей неизменной коньячной фляжкой, утробно хекнул, протолкнув теплый густой напиток в горло. Без заветной фляжки Петрович не прожил бы и часа, постоянно прикладываясь к узкому металлическому горлышку, дабы пополнить содержащуюся в организме дозу "боевых стимуляторов", обходиться без которых категорически не мог. В периоды вынужденной трезвости он бывал злым и раздражительным, при этом враз начинали обостряться все его возрастные болячки от беспорядочно скачущего давления, до пытающей порядком изношенный организм зверской изжогой язвы желудка. Петрович превращался в абсолютную ни на что не годную развалину, громогласно стонал и клял злодейку-судьбу, изводя остальных членов команды беспрестанными жалобами, причем был настолько нуден и отвратителен в своем горе, что окружающие сбивались с ног в поисках спиртного лишь бы прекратить этот слезливый поток. Выпив же, Петрович преображался до неузнаваемости, орлом расправлял впалую грудь, в глазах загорались шалый азартные огоньки, а щеки наливались румянцем, переставали дрожать скрюченные артритом шишковатые пальцы, а мозг начинал работать со скоростью компьютера, безошибочно просчитывая массу вариантов действий и находя выход из совершенно тупиковых положений. За это и терпели в отряде, числили штатным замом по тактическим вопросам, первым советником командира и старались поддерживать постоянно в работоспособном состоянии, что порой было не так уж и просто. Казалось бы, пятидесятилетнему мужику далеко не по возрасту и здоровью мотаться по чужим войнам. В самый раз бы уже обзавестись собственным домиком на берегу теплого моря, разбить вокруг него аккуратный садик и покуривать себе погожим деньком сигары на веранде, сидя в кресле качалке и глядя на бьющиеся о берег волны. Благо, заработанные за практически тридцатилетнюю военную карьеру деньги, вполне позволяли осуществить такой вариант, окончательно уйдя на покой. Ан нет, Петрович твердо решил, что гораздо перспективнее сдохнуть на каком-нибудь очередном контракте, чем медленно спиваться раздавленным тихой и мирной жизнью рантье, в которой нет места привычному драйву и адреналиновой подпитке. "Женился бы ты, старый! — частенько поддевал Петровича командир. — Завел бы себе аппетитную вдовушку, наследников настрогал кучу, глядишь, и к оседлой жизни потянуло бы". Петрович в ответ лишь пренебрежительно фыркал и с королевским достоинством произносил одну и ту же сакраментальную фразу: "Рожденный пить, е… не может. Так что бабы мне как-то без надобности, особливо те, на которых жениться надо. Проще сразу самому застрелиться, чем она мне постепенно плешь своими капризами проест".

Грохнув из фляжки очередную коньячную дозу, третью или четвертую за утро, Роман сбился со счета и точно сказать не мог, Петрович пришел в благостное расположение духа и безапелляционно заявил, довольно поглаживая себя по животу:

— Ждут нас козлятки, к попу не ходи, ждут. Уж больно лихо мы подкатили, не могли не засечь.

— Сам знаю, — недовольно скривился Роман. — Лучше предложил бы чего дельного.

— А чего же? И предложу! Никаких проблем! — обидчиво вздернул подбородок Петрович. — Сейчас садимся завтракать, кофе там, коньяк опять же… И ждем. Ждем подхода первого батальона. Потом выкатываем сюда на холмик минометы и начинаем гвоздить по крайним домам, выставив на дороге в село заслон, чтобы «братушки» чего доброго в гости не пожаловали. Долбим до тех пор, пока этим уродам в селе не надоест. Потом медленно спускаемся и добиваем тех, кто не успел удрать. Вот и все. Никаких проблем! Расчетные потери — ноль людских единиц, расход боеприпасов — до сотни мин и чуть больше патронов. Что-то не устраивает, ваше благородие?

— Все устраивает, — не отрываясь от оптики, процедил сквозь зубы Роман. — Очень неплохой план, пожалуй, лучшего я и сам бы не придумал. Но смущает один нюанс.

— Какой же это, интересно? — тут же вскинулся Петрович.

— Да все тот же. Нету у нас ни минометов, ни первого батальона, а село должна взять наша группа, причем в кратчайшие сроки.

— Ну я не знаю, Ром, — картинно развел руками штатный аналитик. — Логического решения подобная задача не имеет. Или Вы, ваше благородие, тактику никогда в военной бурсе не изучали? Как Вы себе представляете, интересно бы знать, атаку укрепленного рубежа силами втрое уступающим по численности обороняющимся? Да они нас просто-напросто в землю вобьют, не дав прорваться даже к околице, причем не особо напрягаясь. Условия для стрельбы любо-дорого, прям как в тире.

— Вот ты и придумай что-нибудь этакое, докажи, что не даром свой кусок хлеба с икоркой имеешь, — бесцеремонно прервал разошедшегося Петровича Роман.

— Вечно вы, москвичи, так, — обиженно заворчал аналитик. — Не знаю, как, но вынь да положь… Всю Россию выжали досуха, и здесь от вас покоя тоже нет…

— Подумаешь, москвич, нашел к чему придраться! Зато все Петровичи — алкоголики, — невозмутимо парировал Роман.

— Да я…, - взвился было Петрович, но тут же был остановлен повелительным жестом командира.

— Все! Закончили базар! Верю, что ты за всю жизнь и грамма спирта в глотку не залил, идеальный трезвенник и все такое прочее… А теперь можешь еще разок приложиться к волшебной фляжке, но хоть тресни, а какую-нибудь подходящую идею мне роди!

— Идею, идею ему подавай, — вполголоса забурчал Петрович, сноровисто откручивая винтовую пробку. — Эх, развелось вас, дуболомов молодых, только палить во все что движется, да стенки бронированными лбами прошибать… А Петрович — пьянь, алкоголик… И чего же вы все к Петровичу на поклон бежите, как только жаренный петух в задницу клюнет… Э-эх…

Монолог прервался затяжным бульканьем. Роман невольно улыбнулся, даже по бесстрастному лицу Дракулы скользнула легкая тень, отдаленно напоминающая почти человеческую усмешку. Эмоция надо сказать для него практически невозможная, за все то время, что Влад прикрывал ему спину, Роман наблюдал подобное два или три раза, не больше. По характеру Дракула был мрачен и неразговорчив до чрезвычайности, на вопросы обычно отвечал односложно, о прошлой жизни никогда ничего не рассказывал, а на попытки его как-то разговорить реагировал не совсем адекватно — просто молча отходил от спрашивающего подальше. При этом как боец группы Влад, именно так и никак иначе, на Вову или Владимира Дракула просто не отзывался, был в прямом смысле этого слова незаменим. Казалось, не было такого предмета в военном деле, каким бы он не владел в совершенстве: стрелял без промаха из любого оружия, разбирался во всем многообразии применяемых на этой войне мин и фугасов, был признанным мастером в рукопашной, легко читал карту и водил практически любой колесный и гусеничный транспорт. Одним словом мастер на все руки. Где он получил столь разностороннюю подготовку, и какие жизненные коллизии превратили в общем-то молодого только-только начавшего жить парня в бесчувственную машину уничтожения себе подобных, в группе не знал никто. Хотя интересовались многие, даже спорили иногда между собой о его возможном прошлом, в отсутствие самого виновника спора, разумеется, а то недолго было и в морду схлопотать, на кулак наемник был куда как скор, не то, что на слова.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?