Френдзона для бэдбоя - Яна Лари

неуловимо и вкусно пахнет корицей. — М-м-м… Духи с ароматом печенья? Мне нравится. — Трусь щекой о раскрытую ладонь, пытаясь спровоцировать ласкательный рефлекс. Как котик.

Клянусь, я б уже себе отдался!

— Детский крем. — Мари стремительно высвобождает кисть из моих пальцев.

Флиртовать она как обычно не настроена. Ну да бог с ней, я не из ранимых.

Подзываю официантку, чтобы сделать заказ, настроившись на романтический лад. Проговариваю про себя всё, что собирался утром сказать Мари про остепенившегося кузнечика. Вроде складно всё получается, искренне, а всё равно немного нервно.

— Мне нужно отойти, — она внезапно вырывает меня из чудесной фантазии, где наши губы как раз замирают в сантиметре от поцелуя.

— Зачем?

Я стремительно привстаю со стула, намереваясь составить ей компанию. Вот же… лань неугомонная! Её упусти из вида, опять чего-нибудь учудит.

— В дамскую комнату, — перестав буравить меня взглядом, сообщает Мари.

Даже не знаю, что возразить на это. Не ждать же как дурак под дверью, правильно?

— Хорошо, — нехотя киваю, нутром чувствуя подвох.

Впрочем, способность анализировать возвращается ко мне не раньше, чем перед глазами перестаёт маячить её аппетитно виляющий зад… И ещё плюс добрые четверть часа, что я перебираю в памяти особенно жаркие моменты пятилетней давности. Которые, к слову, надо бы обновить…

Так вот, начнём с того, что Ахметова полностью оплатила счёт. Уже повод нервничать, да? А дальше ещё интересней. Обычно ведь дамская комната находится внутри заведения. Проще говоря, не за цветущим же кустиком она припудрить носик решила?

Резонные опасения подтверждает возмущённый мат на мою попытку вломиться в единственную запертую кабинку.

Всё-таки удрала, коза!

Вызываю такси. Всю дорогу подбиваю водилу гнать быстрее, доплачиваю мужику за превышение скорости и на одном дыхании взбегаю на наш этаж.

Кажется, всё — дальше злить меня некуда.

Но непреклонное «Встретимся на работе» из-за двери вводит меня в режим берсерка.

— Знаешь что, Ахметова? — голос рвётся, так меня всего колотит от злости. — Друзья так не поступают. Хочешь по-плохому? О'кей. Лови!

И… пробую выбить дверь плечом. Грохот стоит на всю лестничную клетку, но эффекта как в крутых боевиках не случается. Повезло, поленился разбежаться как следует. Без вариантов заработал бы вывих.

Ярость, как ни странно, включает мозги. Разумеется, в деструктивную сторону, по-другому у меня в таком состоянии не бывает. Сквозь туман в глазах осматриваю облицовку и крепления. То, что дверь не стальная — хорошо. Торчащие снаружи петли — просто отлично! Значит, открывается внутрь.

Откуда-то из бурной юности всплывает информация, что самая уязвимая часть — рядом с замком. Бью пяткой аккурат под ручкой. Дверь сопротивляется и пружинит. Я не сдаюсь. В висках колотится только одна мысль — мне нужно попасть в квартиру.

Достаточно пары ударов и ещё нескольких широких шагов, чтобы оказаться лицом к лицу с вжимающейся в стену Мари.

— Уже переоделась? А что так? Были сомнения, что доберусь до тебя?

Порывисто провожу ладонями вниз по рукавам плотного халата и крепко переплетаю наши пальцы.

Вот теперь хорошо. Теперь всё правильно.

— Ты… Ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что вытворяешь? — шепчет Мари запинаясь.

— Конечно. Добиваюсь твоего внимания.

Растерянность в её глазах сменяется гневом.

— Мартышев, тебе напомнить, почему мы расстались?

— Наверное, потому что ты предпочла мне другого, — выцеживаю тихо напротив её губ. — Его деньги тебя не оскорбили так сильно, как мои? Шубка хорошо грела? Руки крепко обнимали? Ты хоть иногда вспоминала меня, когда была с ним?!

— Знаешь, когда ты впервые испортил мне жизнь, я подумала, что ты непроходимый хам. С тех пор ничего не изменилось. А теперь проваливай. Увидимся на работе.

Мари вдруг переводит взгляд мне за спину и испуганно округляет глаза.

Я резко оборачиваюсь.

В паре шагов от нас, сжимая плюшевого мишку, совершенно по-взрослому хмурится сонная Кнопка. Её тёмные волосы убраны в косички, на теле мешковато висит светлая пижама. Если присмотреться, в разрезе глаз, форме губ и тонких чертах — сходство с Ахметовой прослеживается феноменальное.

Вот так сюрприз…

Как же я сразу не сообразил?!

Снаряд в башке

Мари

Любопытство на лице Ксюши быстро сменяется настороженностью.

— Мама хорошая. Уходи, бабай!

Сказано — сделано. Мартышев скоропостижно уходит… В ступор.

Стоим. Я в смятении, Ксюша в боевой стойке. Макса вообще словно пригвоздило к полу. Едва ли он догадывается, как пугающе выглядит, стоя таким вот хмурым изваянием.

— Всё хорошо, малыш, — заставляю себя улыбнуться, пытаясь спасти ситуацию с минимальным риском для детской психики. — Мы как раз прощались. Да? — добавляю с нажимом в голосе.

Макс неохотно отпускает мои руки, но выметаться не спешит. Жадно рассматривает дочь, медленно опускаясь на корточки. Наверное, сейчас так даже правильнее — позволить Ксюше себя изучить, не нависая сверху грозной глыбой.

— Привет, Кнопка, — хрипло выдавливает он из себя, прочистив горло. — Всё хорошо. Я просто хотел кое-что подарить твоей маме.

Для достоверности даже достаёт из-за уха какой-то поникший цветок и показывает притихшему ребёнку. Отмазка, конечно, на троечку, но в нынешнем положении выбирать не приходится.

Ксюша не спешит как-либо реагировать. Теребит в руках своего медведя, не отрывая от гостя подозрительного взгляда, словно пытаясь без слов показать, что ему здесь не рады и сквозняк, бьющий по ногам из дверного проёма, явление ни черта не в порядке вещей.

— Ты сломал нашу дверь. Уходи, — повторяет непреклонно.

— Не сломал, а проверял на прочность — назидательно поднимает он палец вверх. — Завтра поставлю новую. Из железа. Больше никто не сможет к вам вломиться.

— Даже ты? — задумчиво уточняет Ксюша.

— Даже я… — тяжело вздыхает Макс.

— Тогда ставь.

Царственный кивок вызывает на мужском лице слабую улыбку.

— Тебе сколько лет? — вдруг задаёт он вопрос, которого я больше всего боялась.

— Много, — скупо отвечает ребёнок, всем своим видом демонстрируя нежелание продолжать разговор.

— А зовут тебя как? — не сдаётся Макс.

Ксюша упрямо оттопыривает губу, делая шаг назад.

— Не надо меня звать.

— Ладно, ладно, — примирительно улыбается он. — Момент для знакомства и правда не очень. Понял, осознал, обещаю исправиться. Вот прямо сейчас и начну. Любишь плюшевые игрушки?

Макс кивает на мишку, которого Ксюша сразу же неосознанно крепче прижимает к груди.

— Ксень, пойдём в кровать, — вмешиваюсь, пока он с непривычки всё окончательно не испортил. Демонстративно забираю поникший цветок и стараясь говорить непринуждённо, обращаюсь уже к Максу. — Тебе тоже пора достать шило из… кармана и дать нам передохнуть. Дверь за собой можешь не закрывать. Спасибо, за подарок, я под впечатлением.

Пока Ксюша ворочается под одеялом, безуспешно стараясь поймать украденный сон, я мрачно обдумываю