Больше чем любовница - Мишель Селмер

Джейн вытащила его рубашку из брюк:

– По коридору направо.

Джордан подхватил ее на руки и понес по темному коридору в спальню. Внутренний голос пытался остановить Джейн. Что, черт возьми, она творит? Ведь она не собиралась с ним спать, верно? Ведь она знала, что это против правил. Но впервые в жизни Джейн захотелось нарушить правила, совершить что-нибудь нелогичное, спонтанное. Ей было все равно, чем это закончится.

Возле кровати Джордан отпустил ее:

– Нам нужен свет.

Джейн включила лампу, надеясь, что когда она снимет жакет и блузку, то не разочарует его.

– Не останавливайся, – взмолился он, не сводя с нее глаз. – Продолжай.

Джейн никогда ни перед кем не раздевалась, но Джордан внушил ей уверенность. Возможно, это неправильно, но сейчас, казалось, она готова была сделать для него все, что угодно.

Женщина расстегнула молнию на юбке и улыбнулась, вспомнив, что надела сегодня самый лучший комплект нижнего белья. Джордан явно из тех мужчин, которые способны оценить и пояс, и длинные чулки.

– Теперь бюстгальтер. – Казалось, он бросал ей вызов, желая выяснить, далеко ли она зайдет.

Джейн сняла бюстгальтер, потом трусики, но, когда она потянула вниз пояс, Джордан остановил ее:

– Теперь моя очередь.

Она предположила, что он начнет раздеваться сам, однако Джордан улыбнулся:

– Чего же ты ждешь?

И Джейн поняла: он хочет, чтобы она его раздела.

Очевидно, он знал немало женщин куда более искушенных в искусстве любви, но ей было все равно. Здесь и сейчас – она. Джордан выбрал ее.

Джейн спустила рубашку с его плеч и бросила на пол.

Боже, как он красив!

У нее задрожали колени. Она действительно готова сделать это, она действительно готова переспать с Джорданом Эвереттом.

– Продолжай, – сказал он, вытащив из кармана брюк бумажник и бросив его на прикроватный столик.

Джейн расстегнула ремень, потом сняла с него брюки. Джордан сбросил обувь и снял носки. На нем остались только боксеры, и если выступающую среднюю часть считать индикатором, ей понравилось то, что скрывалось под ними.

– Так да или нет? – спросил Джордан. – Решение за тобой.

Он считает, что она этого не сделает? Да, прежняя Джейн Монро вряд ли осмелилась бы. Она боялась бы сделать что-то не так и разочаровать его. А новая Джейн ничего не боялась.

Она потянула боксеры вниз, ее пальцы сжались… Джордан застонал; жар запульсировал в ее ладони.

– Да, – проговорила женщина.

Она сойдет с ума, если он не дотронется до нее. Джордан не заставил себя ждать. Упав на постель, он потянул Джейн за собой, уложил ее на спину и поцеловал.

Она немедленно ощутила внутри такой жар, что если бы не кожа, то, наверное, растаяла бы, как Снегурочка.

Джордан не медлил и не колебался. Он знал, как довести женщину до безумия без единого слова. Он старался доставить ей удовольствие столько раз, сколько потребуется, прежде чем позаботиться о себе.

Джейн слышала, что такие мужчины существуют, но считала это скорее мифом. Женщины, которые хвастались своими великолепными любовниками, наверняка лгали. На самом деле их сексуальная жизнь была такой же скучной и жалкой, как и ее собственная.

О, как она ошибалась!

Казалось, прошла вечность, прежде чем Джордан потянулся за бумажником и вытащил оттуда презерватив. Он раздвинул ее бедра и, сев на колени, помахал пакетиком:

– Не окажешь любезность?

Если честно, Джейн еще не приходилось «оказывать любезность», но сейчас ей хотелось это сделать. Ее не волновало, что это может получиться не слишком ловко.

Она взяла у Джордана пакетик и разорвала его зубами. Он закрыл глаза и задержал дыхание, впившись пальцами в ее бедра. Возможно, у нее ушло на это несколько больше времени, чем необходимо, но он не возражал.

– Так нормально? – спросила она, закончив.

Джордан открыл глаза и посмотрел на ее работу.

– С виду нормально. – Потом он улыбнулся и добавил: – По ощущениям тоже. – Джордан привстал и склонился над ней: – Ну, ты готова?

Она была готова с той самой минуты, как увидела его у своей двери.

Джейн обвила его ногами, притянула к себе, и, глядя ей в глаза, он медленно вошел в нее. Мелькнула мимолетная мысль: «Нет, этого не должно быть!» Но когда Джордан перекатился на спину и Джейн оказалась наверху, все сомнения исчезли. Она была способна думать только об одном: как доставить ему удовольствие.

Это был секс без границ, с бешеным пульсом и смятыми простынями. И это было здорово. Джейн не представляла, что заниматься любовью так весело.

А потом, когда они лежали расслабленные и удовлетворенные, она вдруг вспомнила…

Что говорил Натан? Что у Джордана интерес к женщине длится недолго. Ему нравится преследование, но как только он получает то, что ему нужно, интерес пропадает. Гениально! Она, можно сказать, сама поднесла ему на блюдечке с голубой каемочкой то, чего он хотел.

Она повела себя по-идиотски, дискредитировала свои принципы, переступила границы морали и запорола задание.

Отлично, Джейн!

Но…

Но ведь должен быть способ это исправить. Ну, хотя бы можно заставить Джордана убраться из ее квартиры. Джейн повернулась на бок и оперлась на локоть. Его глаза были закрыты.

– Джордан…

Он не ответил. Джейн легонько толкнула его, потом потрясла. Ничего. Ноль реакции. Джордан заснул.

Как банально!

Конечно, если он не спал двое суток, вряд ли стоит его винить. Кроме того, не об этом следовало беспокоиться. Самое главное – ей вообще не надо было спать с ним.

Она снова потрясла его:

– Джордан, проснись.

Он пробормотал что-то неразборчивое и откатился в сторону.

Похоже, придется оставить его на ночь. Сейчас Джордана способно разбудить только ведро ледяной воды. Джейн решила не смывать макияж, чтобы, проснувшись раньше ее, он не увидел, какова она на самом деле. Тогда Джордан действительно потеряет к ней всякий интерес.

Он даже не пошевелился, когда Джейн накрыла его одеялом. Она лежала рядом с ним, прислушиваясь к его ровному глубокому дыханию, просчитывая свой следующий ход.

Джордана разбудил запах свежесваренного кофе. Он открыл глаза, на мгновение смутившись при виде незнакомой комнаты. Потом улыбнулся и протянул руку, но не нашел ничего, кроме пустоты.

Потерев глаза, Джордан посмотрел на часы. Семь тридцать. Он должен был встать час назад. Однако мужчина полежал в постели еще несколько минут, вспоминая удивительную ночь.