Реверс жизни, или Исповедь миллиардера - Александр Кучаев

Он кожей почуял отношение управляющего к своей персоне как к лишней обузе в виде пропитого насквозь алкоголика, к тому же бомжа и инвалида. Скорее всего, это Алексей Петрович таким образом просветил оного местного начальника на его счёт.

Вернувшись в Гринхаус, он взглянул в зеркало, показывавшее в полный рост, и увидел себя хоть и стариком, но довольно бодрым, с ярко горящими глазами и заметно разгладившимися морщинами на лице.

– Ну что, морпех, пожалуй, мы ещё повоюем, – сказал Гудимов, глядя на своё отражение и думая о том, какое благотворное воздействие на человеческий организм может оказывать местный климат. – И ещё посмотрим, кто кого должен проведывать. В смысле содействия по укреплению здоровья.

Когда ещё неделю спустя Полина Смельчанова появилась в Томарине, её взору предстал исключительный порядок во всех комнатах. Кухня сияла чистотой, а тарелки и ложки уютно покоились на своих местах в специальных шкафчиках.

В столовой же её дожидался обед, состоявший из небольшой порции винегрета с чудесной квашеной капустой, крымского борща с фрикадельками и кусочками отварного мяса, аргентинской отбивной с картошкой фри, блинчиков, начинённых нежнейшим творожком, и её любимого чая ройбуш, удивительно приятного на вкус.

Центр стола занимали графинчик с лучшим сухим вином местного томаринского производства и ваза с роскошными алыми розами, срезанными в усадебной теплице.

В воздухе витал вкусный аромат свежеприготовленных блюд.

– Та-ак, – протянула девушка при виде всего этого изобилия, – и что же мне теперь прикажете делать?

– Приказываю вымыть руки и садиться за стол.

– А вы?

– Я, с вашего позволения, составлю вам компанию.

Дочка управляющего поместьем более внимательно взглянула на домоуправа и, к своему удивлению, увидела перед собой не немощного старика, а достаточно бодрого, уверенного в себе мужчину, полностью соответствовавшего своим пятидесяти годам, причём с заметно потемневшей шевелюрой на голове вместо разреженных клоков седых волос.

– Так-так, – повторила Полина и спросила: – Но как же ваша левая рученька? Она же парализована! Как вы с одной правой…

– Была парализована, – звеняще сказал Гудимов. И подвинул ей стул левой рукой. Той самой, которая совсем ещё недавно висела безжизненной плетью. – А сейчас вполне нормально действует, – он поднял над головой обе руки и несколько раз сжал и разжал пальцы. – И я с большим, прямо-таки огромным удовольствием повозился и на кухне, и во всех комнатах – разминал мышцы.

– Вы меня удивляете.

– Я сам себе удивляюсь.

За трапезой они провели не менее двух часов. В течение сего отрезка времени Гудимов с увлечением рассказывал о морских путешествиях, в которых ему довелось участвовать, о штормах и ураганах, обрушивавшихся на их судно, о борьбе экипажа за выживание корабля в экстремальных условиях, о беззаветном мужестве своих товарищей мореманов, ну и, конечно, о яркой экзотике заморских стран.

Затаив дыхание, Полина внимала ему, лишь изредка переспрашивая о том о сём.

Вчерашний старик представился ей с совершенно неожиданной стороны. Девушка поняла, что практически ничего не знает о нём, что и сейчас он всего лишь немного приоткрылся ей и что как личность он ещё полон загадок. И он так не похож на людей, окружавших её до сей поры и, как правило, занятых исключительно сиюминутными мирскими безделицами.

Два часа пролетели, как пять минут. Полина Владимировна не без сожаления рассталась со своим новым знакомым.

– Прошу ничего не готовить к следующему моему визиту, – сказала она на прощанье. – И не надо прибирать в комнатах. Иначе закончится тем, что я лишусь своего места. И соответствующего заработка. А он мне необходим. Не забывайте – я студентка, и стипендии моей не хватит даже мышь прокормить, – она помолчала и добавила с несколько романтической загадочной улыбкой: – Однако готовите вы вкусно. На удивление. Если подобные застолья будут продолжаться и впредь, то я растолстею. Непременно.

Обведя глазами столовую, в которой они всё ещё находились, девушка остановила взгляд на управдоме.

– Порядок же вы навели… – снова заговорила она.

– Как на морском судне, – закончил за неё Гудимов. – Наведение надлежащей чистоты и блеска на вверенной территории – в крови каждого моремана.

Он проводил горничную до подъезда, где её уже ждал в своём пикапе управляющий поместьем. Прощальный взмах руки, ещё одна обворожительная женская улыбка, пикап тронулся с места, и мой старый знакомец остался один в двухэтажном Гринхаусе.

В следующую субботу Гудимов позвонил управляющему имением и попросил свозить его в Нижнекаменское за продуктами.

– Вот и окажете мне обещанное содействие, – сказал он, напомнив тем самым об их встрече и разговоре у дверей винодельни.

К появлению горничной все помещения дома опять были безукоризненно прибраны и протёрты и отличались исключительной чистотой.

Единственно, проживалец позволил себе разбросать несколько диванных подушек в гостиной и своей комнате. Чтобы Полине Владимировне было чем занять себя и у неё не появилось нового повода для упрёков.

– Та-ак, понятно, – сказала горничная, окинув комнаты первым взглядом. – Значит, опять тут работали вместо меня. Я же просила! Нет, если так и дальше пойдёт, мне непременно придётся уволиться.

– А вот, смотрите, – сказал управдом, показывая на подушки.

– Не надо из меня делать дурочку. Вы что, думаете, я ничего не вижу и не понимаю?

– Ладно, не ворчите. Пойдёмте сюда, – Гудимов провёл девушку на кухню и распахнул холодильник, набитый разными овощами и другими продуктами. – Вон сколько вам работы. Видите – ничего не приготовлено, и это при том, что я хочу есть, как тысяча морских чертей. Приступайте! Я и пальцем не шевельну, чтобы вам помочь.

– Не нужна мне никакая помощь. И не стойте у меня за спиной. Вот чего не люблю, так это когда таращатся в спину.

– Пожалуйста. Не буду таращиться – педагог вы этакий, больно мне надо. И вообще могу уйти из дома. Чтобы не действовать кое-кому на ещё не окрепшие юные нервы.

– Да уж, лучше уйдите. Одной спокойнее. И работа будет спориться.

Гудимов прошёл в свою комнату, надел лёгкий бушлат под стать прохладной погоде, опустил в карман сотовый телефон, прихватил с собой трость с удобным набалдашником и вышел из дома.

Сначала он хотел только прогуляться вокруг озера. Однако здесь его могли увидеть из кухонного окна. «Пацанка» же и так раздражена, словно муху проглотила. Ни к чему давать лишний повод для её неудовольствия.

Опираясь на трость и немного прихрамывая, старый моряк довольно бодро зашагал по одной из дорожек, ведущей в глубину плодового сада.