Вампир высшего класса - Юлия Набокова

Не сразу, но отец согласился. Во многом все решило его знакомство с Эвелиной, когда будущая невестка очаровала его своей добротой и кротким нравом. Кроме того, отец, уже смирившийся с загулами своего непутевого сына, не мог не заметить, что встреча с Эвелиной изменила Вацлава и тот отказался от дурной компании и пьяных застолий ради прогулок со своей невестой.

После свадьбы молодые переехали в отдельный дом в Старом городе, и вместе с ними поселилась пушистая белая кошка Снежинка — та самая, с которой все и началось.

Полгода семейной жизни пролетели как чудесный сон. Вацлав никак не мог напиться поцелуями Эвелины, надышаться ее дыханием и медовым запахом ее кожи и волос, насладиться прикосновениями ее нежных рук. Он позабыл лица старых приятелей, с которыми прежде проводил каждый вечер. Что они ему, если у него есть Эви? Он утратил интерес к азартным играм и пирушкам. Вечер, проведенный с женой, — вот истинное наслаждение. Он не брал в рот ни капли спиртного. Оказалось, любовь пьянит сильнее самых крепких вин. Эвелина не держала его рядом с собой и даже сама предлагала ему навестить приятелей. Если бы только она знала, что это за приятели и чем они занимались, собираясь вместе! Эвелина была ангелом, посланным ему во спасение от разврата. Вацлав знал: если он однажды сорвется и исчезнет на всю ночь, чтобы под утро вернуться пьяным, как скотина, Эвелина не выскажет упрека. Она заботливо уложит его в постель и просидит рядом, прислушиваясь к его дыханию. Вот только он сам не сможет себе простить, что его жена увидит его таким. Да и не стоит пьяный угар попойки того, чтобы разрушить ту волшебную сказку, в которой они живут вместе с Эвелиной.

Тогда он думал, что избавился от всех пороков, и даже не подозревал, что на свете есть жажда более мучительная, чем страсть к алкоголю. Жажда человеческой крови…

Погрузившись в воспоминания, Вацлав и не заметил, как очутился у моста через Влтаву. На другом берегу сияло огнями грандиозное здание, тянувшееся вдоль набережной и казавшееся золотым в ночном освещении. Вацлав в растерянности оглянулся, не понимая, куда забрел. Кажется, он на мосту Легионов, вот только этого роскошного дворца он не припомнит. Ну конечно! Это же Национальный театр. Он был построен спустя полвека после того, как Вацлав покинул Прагу. Прежде он видел театр только на фото, и вот теперь мог оценить всю грандиозность сооружения и признал, что его не зря называют одной из жемчужин Праги.

Вацлав постоял на мосту, посмотрел на темные воды Влтавы, в которых отражались золотые огни театра. Нахмурился, вспомнив про одного утопленника, которого прибило к берегам Старого города. Это был молодой дворянин, проигравший ему значительную сумму денег в карты. Парню было всего двадцать. Вацлав тогда был немногим старше. Для него выигрыш ничего не значил — он спустил деньги за одну ночь. Для его соперника проигрыш стал роковым. От этого греха Вацлаву никогда не отмыться. Будучи вампиром, он убивал многих, но то были преступники и убийцы. Тогда же погиб невинный, к тому же бывший единственным сыном у родителей.

Поежившись на пронизывающем ветру, Вацлав поднял воротник куртки и торопливо миновал мост. Некстати вспомнилось старинное поверье: вроде бы вампиры боятся текущей воды, поэтому не могут переправиться на другой берег. Какие глупости! Но людям нужны свои мифы. На свете живется спокойнее, если веришь в то, что монстра можно обратить вспять святым распятием, уничтожить святой водой и сбежать от него, перебравшись через реку.

На углу Национального театра он задержался всего на минуту. Оценить грандиозность сооружения он смог еще на том берегу, но здание было ему чужим. Это был символ новой Праги — той, которая строилась уже без него. Ему же были куда милей узкие улочки Старого города, на которых прошла его молодость, где он провел счастливых полгода с Эвелиной и где состоялась роковая встреча, изменившая всю его жизнь.

Это случилось накануне именин Эвелины. Вацлав полдня провел, обходя торговые лавки Старого города в поисках подарка для жены. Все лучшие товары, которые предлагали торговцы, казались ему недостойными его любимой. Он вышел от очередного ювелира и увидел, что на Прагу уже опустились сумерки. Узкие шпили башен тонули в темноте, и ночь торопилась навесить на них ожерелья из звезд. Улица была темна, и только робкие огоньки свеч озаряли окна жилых домов. Вацлав с беспокойством подумал, что Эвелина так же зажгла свечу и ждет его у окна, тревожась о нем.

За дверью в ювелирной лавке завозился хозяин. Вацлав слышал, как тот убирает товар и запирает витрины на замок, тихонько ворча на привередливого покупателя. Вацлав замешкался. Золотой гарнитур с сапфирами — ожерелье и серьги, — на который он обратил внимание, был довольно хорош. Драгоценные камни — а в них сын градоначальника знал толк, — искусная работа, изящная огранка. Вот только цвет сапфиров, насыщенно-синий, как июльские сумерки, был слишком ярким. К тому же он напоминал о прощальном подарке его прежней любовнице, темпераментной и страстной актрисе Ружене из Сословного театра. Преподнесенное ей тогда сапфировое ожерелье подчеркнуло ее броскую красоту и васильковый цвет глаз. Ружена была в восторге и не очень-то расстроилась, услышав о том, что Вацлав женится и больше не появится в театре. Для любимой же он хотел найти украшения под цвет ее глаз с голубыми топазами — прозрачными и чистыми, как небо, неброскими, но нежными, как цветок эдельвейса. Вот только все его поиски не увенчались успехом. Уже поздно, торговцы закрывают лавки. И если он не вернется к ювелиру за сапфировым гарнитуром, то придется возвращаться домой с пустыми руками.

Вацлав уже сделал шаг назад, собираясь войти в лавку, как вдруг его окликнул вкрадчивый мужской голос.

— Ищете драгоценности? Мой друг на днях открыл ювелирную лавку.

Говорящий был хорошо одетым молодым мужчиной с пронизывающим взглядом карих глаз и бледными губами.

— Уверяю, когда о нем узнают, он станет одним из самых знаменитых ювелиров в Праге, — продолжил незнакомец. — У приятеля настоящий талант. Сегодня он показал мне ожерелье из топазов, которое только что закончил. Это самое великолепное изделие, которое мне когда-либо доводилось видеть! Сама французская королева была бы счастлива его носить.

— Вы сказали — из топазов? — в волнении переспросил Вацлав, не веря своей удаче. — Могу ли я увидеть его сегодня?

Мужчина замешкался, красноречиво взглянув на темнеющее небо. За спиной Вацлава из лавки вышел торговец, загрохотал ключами. Заметив недавнего покупателя, окликнул:

— Господин, вы не надумали? О цене договоримся, я хорошо уступлю.

Вацлав в сомнениях обернулся. Неизвестно еще, что там за топазы, может, стоит все-таки купить сапфиры? Иначе торговец уйдет, и Эвелина останется без подарка.

— Хорошо, — решился незнакомец. — Идемте. Я провожу вас.

Не раздумывая ни мгновения, Вацлав зашагал за ним. Ювелир за его спиной недовольно заворчал и загремел замком, запирая лавку.

— Надумаете — приходите, — донеслось вслед Вацлаву. — Я здесь с самого рассвета.

Незнакомец свернул в переулок, и Вацлав ускорил шаг, чтобы не потерять его из виду. Маршрут, по которому его вел мужчина, был ему незнаком и тянулся по безлюдным улочкам вдоль неосвещенных домов. Казалось, весь квартал вокруг вымер. Это было удивительно для Вацлава, который знал ночную Прагу по шумному центру, где с наступлением темноты жизнь только начиналась. Наконец незнакомец остановился у двери дома, на стене которого не было ни единой вывески, зазывавшей народ в ювелирную мастерскую. Но удивляться было некогда: на стук дверь открылась, и Вацлав шагнул следом за мужчиной.