Солнце Солнц - Карл Шредер

— Да, это смело, — неохотно признал Флоск. — И все равно похоже на самоубийство. Но нас не так уж много. Слипстрим может позволить себе потерять семь кораблей.

— Я вовсе не собираюсь жертвовать собой, — покачал головой Фаннинг.

— Думаете, нам удастся выжить и вернуться домой? Но как?

— Эта часть проекта пока останется в секрете, — сказал адмирал. — В краткосрочном же плане, прежде чем пересекать зиму, нам придется совершить… обходной маневр.

Это могло произойти где-то за две тысячи миль отсюда; а может быть, и того дальше. Никто не мог сказать наверняка. Но где-то не слишком давно была война.

Никто не знал, был ли то одиночный выстрел снайпера или один из сотен выстрелов прогремевших в сражении с участием тысяч солдат. С уверенностью можно сказать только, что пуля вышла из дула со скоростью больше мили в секунду. Ее собственный звук следовал за ней.

Она знала, что случилось потом. На лету пуля запоминала все, что видела и где побывала; и эти воспоминания время от времени приходили к Венере Фаннинг в кошмарах и видениях. Поскольку больше им взяться было неоткуда, оставалось предположить, что их принесла пуля. Сама Венера никогда не смогла бы представить, как выглядят фантастические суда — таранящие друг друга и падающие, объятые пламенем, в кроваво-красные облака. Точно также никогда бы не вообразила она соединенный канатами и летящий в свободном падении город, через который пуля прошла вскоре после того, как только ее выпустили. В составляющих большой город маленьких городках не было вертушек. Его башни и здания были узелками в кажущейся бесконечной веревочной гирлянде, и живущие в них люди походили на пауков с хрупкими, как стекло, костями. Пуля пронеслась через город, со скоростью в несколько сотен миль в час, поэтому лица и трепещущие баннеры этого странного места остались в памяти смазанными пятнами, лишенными каких-либо деталей.

Пуля промчалась через фермы и леса, висевшие в воздухе, словно зеленые галактики. Местами небо оживало весенними красками — это далекие солнца освещали нежные листочки миллиардов плавающих независимо друг от друга растений, каждое из которых цеплялось своими корнями за зернышко грунта или каплю воды. Воздух здесь пьянил кислородом и для людей, работающих на фермах, благоухал ароматом растущей жизни.

И напротив, обширные пространства зимы, открывшиеся перед пулей потом, были ясны, как кристалл. Падение в них походило на проникновение в сферу чистейшей дождевой воды, в глубокую, непостижимо-бездонную синеву, где пуля остыла и немного съежилась. Она прошла через косяки слепой рыбы и мимо питавшихся ею птиц. Она проникла в царство поддерживающих небо ледяных арок; пены замерзшей воды, изогнутые пузырьки разлетелись на десятки миль. В изгибах сосулек, некоторые длиннее, чем тень Раша, покоился снег. Здесь воздух был плотным из-за нехватки кислорода и тепла. Пуля замедлила ход и чуть не остановилась, достигнув дальнего края этого расколотого ледяного собора.

Она уже начала медленно кувыркаться, увлекаемая назад, в голубые лабиринты, когда снизу, от Кандеса, прорвался случайный, заплутавший лучик. Он нагрел воздух позади пули, и тот, вздохнув и выдохнув, оттолкнул ее. И она снова сорвалась втемную пустоту.

Зима господствовала не во всех пустотах Вирги. Столбы теплого воздуха, поднимавшегося от Солнца Солнц, простирались на сотни миль. До того как охладиться и уплотниться в облака, они были прозрачны, и свет Кандеса следовал за ними, иногда достигая оболочки Вирги. Пуля запуталась в одном из таких столбов и изменила курс, поднимаясь и медленно огибая мир.

Проходивший мимо айсберг снова побудил пулю к движению. Вихрь промчавшегося монстра послал ветер ей в спину, и вскоре пуля уже путешествовала с вполне приличной скоростью — тридцать миль в час. На гребне этой волны она вошла в густой, перенасыщенный кислородом лес. Чудом разминулась с доброй сотней спутавшихся стволов и ветвей, переплетение которых и составляло чащу. Но потом случилось вот что: пуля ударилась о кувыркающийся камень и выбила из него несколько искр. Одна искра коснулась сухого листа, десять лет кружившего в темном лесу. Лист превратился в маленький огненный шар, потом вспыхнули проплывавшие поблизости другие листья, а затем несколько соседних деревьев.

Растущий огненный шар толкал пулю все быстрее и быстрее. Милю за милей вал пламени пробивался сквозь суперзаряженный воздух, в мгновения поглощая деревья размером с дом. Лес превратился в огненный шар, яркий как солнце Вирги. Когда он выгорел, его плотное ядро из пепла и дыма содержало саргассы — некий объем пространства, защищенный от ветра сплетенными обугленными ветками и корнями, где не было ни света, ни кислорода.

Пуля осталась безразличной к его судьбе. Взрыв вынес ее из леса. Оставив ревущую вселенную пламени, она снова ускорилась почти до мили в секунду и через несколько минут вошла в окрестности Эйри. Промчалась мимо городов и передовых станций Слипстрима и направилась к центру квартета городов в формации, известной под названием Раш. Своей целью она выбрала некое окно в блестящем колесе Адмиралтейства.

Она остановилась в скуле Венеры Фаннинг. И когда врачи вытащили ее из горла Венеры, она так и осталась в Адмиралтействе.

Где находилась до самого последнего времени. И пока Венера, забывшись беспокойным сном, блуждала на проложенном ею маршруте, пуля медленно перекатывалась взад-вперед в лакированной коробочке в багаже Венеры. Ее путешествие еще не закончилось.

Ангар «Ладьи», глубокое помещение в форме пирога, растянулся на треть длины судна. Большую часть места занимали байки. Пристегнутые к стенам, они напоминали спящих пчел в улье. Два больших катера, каждый в сорок футов длиной и вооруженный до зубов, затеняли кормовое пространство. Закрывая панель доступа на байке, доставленном для него Венерой Фаннинг, Хайден присмотрелся к ним повнимательнее. Катера — оружие, а оружие всегда производило на него неприятное впечатление; но в то же время они были транспортными средствами, и его привлекала их скорость и маневренность.

Байк был готов. Он еще раз окинул его оценивающим взглядом. Гоночная машина, с двумя съемными колясками и длинным канатом на шпульке на случай экстренного возвращения.

Хайден долго не ложился спать, чтобы дождаться ночной вахты, когда народу будет поменьше, и вздрогнул от неожиданности, увидев выплывшую из-за крохотного горизонта байка пародией на солнце бледную физиономию Мартора.

— Что это ты здесь делаешь? — поинтересовался неугомонный мальчишка.

— А ты не должен спать? — Хайден снял байк и подержал его на весу, пытаясь оценить массу. Тут и там виднелись следы красной краски, но совсем недавно его покрасили в черный цвет.

— Ты тоже. — Мартор пробрался мимо фиксаторов, чтобы посмотреть, чем занимается Хайден.

— Из-за зимы можешь не беспокоиться, — заметил Хайден. — Мы находимся в ней вот уже несколько дней.

— Ты же не собираешься выезжать? — спросил Мартор с опаской наблюдая за тем, как Хайден тащит байк к переднему люку. — Не боишься, что замерзнешь и превратишься в ледышку?