Мать Сумерек - Анастасия Машевская

— Тану? — обернулся Вал, мгновенно взявший руководство людьми и их знакомством в свои руки. Чего еще было ждать.

— Ты и Варн, зайдите ко мне, — мотнула головой, указывая на шатер и исчезая за пологом. Правда, мимолетно успела выхватить из толпы придирчивый взгляд Аймара, которому явно было, что ей сказать. Сейчас лучше держать его подальше.

— Уже сообразили, кто есть кто?

Гистасп запоздало поднялся, опираясь на столешницу, но по командному жесту сел обратно. Неловко и неуклюже завалился, как если бы полдня пешком топал, недовольно отметила Бану, присаживаясь.

Двое вошедших остались стоять. Бансабира существенно понизила голос:

— Варн — десятый номер из сто десятого поколения.

— О, — съехидничал над числами Гистасп. Бансабира даже взглядом не удостоила.

— Он заменит Юдейра.

Вал и Гистасп переглянулись с серьезными лицами и перевели взгляды на Бану.

— После ужина введите его в курс наших дел и объясните, где и каким образом возглавить разведку. Должна сказать, Варн, моя разведка — лучшая в стране, и я надеюсь на тебя. Варн — во многом лучше Юдейра и лишь немного уступает Рамиру, но он не знает остальных людей. Вал, тебе придется помочь им познакомиться, провести его через весь Яс, если понадобиться, через все бордели и кабаки, чтобы собрать остальных. Всех, кто будет отказываться признать его, убивайте нещадно. Мы не можем знать наверняка, кому и как много известно. По-хорошему, — вдруг призадумалась Бану, окидывая Варна взглядом, — тебе бы надо вовсе сколотить собственную шпионскую братию, а остальным вырезать кишки. Но беда в том, что немало отличных осведомителей уже не один год трудятся во вражьих кланах, и от них был бы отличный толк, будь они у тебя под рукой.

Варн, среднерослый, худощавый и жилистый, совсем еще молодой и обросший щетиной брюнет, чуть склонил голову.

— Я, конечно, не так хорош, как Рамир Внезапный, у меня нет ни его опыта, ни связей здесь, ни мастерства…

— Но у тебя есть время, — перебила Бану. — Время, которого у Рамира не было.

Варн поклонился.

— Я справлюсь.

Бансабира даже не сомневалась: Варна взрастил Астароше, а тот был весьма неплох в прошлом.

* * *

Варн, Вал и Гистасп уединились в шатре генерала. Альбинос переступил порог, дождался, пока полог опуститься за последним вошедшим и едва не свалился на землю. Вал вовремя подхватил. Варн выпучил глаза в немом вопросе. Вал качнул головой и потащил мычащего от боли Гистаспа к ложу.

— Отдохните пока, генерал. Мы сами справимся.

Гистасп только кивнул.

— Прислать кого-нибудь?

— Лигдама, если он пока не нужен тану, — прохрипел Гистасп, покрываясь испариной.

Вал нахмурился: рядом с таншей никогда не знаешь, когда Лигдам окажется занят. Вал сделал знак Варну:

— Надо горячей воды и …

— Вал, — одернул Гистасп сквозь зубы, раздражаясь от боли. — Просто сделайте так, чтобы тану не узнала.

Брюнет поглядел на генерала и, не меняясь в лице, вывел нового товарища на улицу. Варн не задавал вопросов, но Вал коротко пояснил: незадолго до отъезда Гистасп был тяжело ранен, сейчас ему трудно даже стоять на ногах. Его отговаривали от поездки, но генерал слишком беспокоился за тану.

— Если мне возглавлять разведку, нужны все детали, — ответил Варн.

Вал поджал губы. Он, конечно, прав. И он не Юдейр, который изначально был никем и с которым можно было не церемониться. Что из себя представляет этот парень Вал затруднялся сказать на вскидку.

* * *

Когда сгустилась ночь и таны, перебросившись парой фраз, выставили патруль, Бансабира кликнула Лигдама. Взяла лук и велела оруженосцу собрать по колчанам ребят не меньше двухсот стрел. В трехстах шагах есть роща, самое время поупражняться в темноте, как положено.

Вал порадовался этой новости, которую узнал от перехваченного Лигдама: можно всерьез и обстоятельно поговорить с Варном — в шатре Вала и Гистаспа, тут же решили все трое. Последний всю беседу пролежал пластом, давая измученному телу отдых. В любом случае, если танша принялась за ночные упражнения, ранний выход с утра не светит, будет время поспать.

* * *

Дайхатт навязался проводить тану Яввуз до границ дома её деда, и Бану не смела останавливать. Надо всерьез, всерьез подумать, как сохранить его тридцать тысяч у себя «в тылу». Он начал их беседу во главе колонны с фраз неугасимых благодарностей за спасение. Интересовался, чем может отплатить, что обязан сделать. Бансабира, мгновенно сообразив, попросила огласки. Будет весьма неблагодарно с его стороны допустить, чтобы её имя трепали в непотребных россказнях, будто бы она скиталась с ним, Дайхаттом, в одиночестве, поправ собственное достоинство, по каким-то тривиальным причинам.

Аймар согласился.

Они шли на северный северо-запад, делая небольшие петли, чтобы двигаться вдоль рек и иметь постоянный доступ к пресной воде, рыбе и возможности освежиться и смыть дневной пот. Телохранители в такие моменты нагого уединения стерегли госпожу с особым рвением. Впрочем, самой Бансабире это казалось излишним: ничего ведь необычного у неё под одеждой все равно не сыщется.

Её больше беспокоило наличие гистасповских гвардейцев. Мысль, что он как-то узнал или предугадал, что танша будет с Дайхаттом, выглядела абсурдной. А значит, это его собственное охранение. Нет ничего удивительного, что один из четырех генералов армии держит вокруг себя штат телохранителей. Больше того, он обязан быть охраняем днем и ночью, ибо его жизнь как полководца имеет высокую ценность. Но Бану с трудом могла бы припомнить хотя бы раз после завершения Бойни Двенадцати Красок, когда возле Гистаспа было больше двух подчиненных. Зачастую, когда речь шла о сопровождении танши, он вовсе полагался на мечи её окружения.

Сегодня, окидывала Бану взглядом солдат пурпурного дома на биваках, при нем целая кавалькада охраны, существенно превышающая её собственную. Стало быть, окончательно перестал доверять кому бы то ни было. И ведь явно не без причин! Даже для альбиноса цвет его лица противоестественно белый, а на биваках он оставляет её обедать или ужинать в обществе Дайхатта, говоря, что не может мешать беседе танов, или ссылается на усталость и возраст и уходит спать раньше других.

Бансабира пробовала спрашивать в лоб и не получала ничего вразумительного. Оставалось только приглядываться и словить «за руку» на вранье. В конце концов, почему ему вообще понадобилось встречать её лично? Наверняка попросту хотел сбежать из чертога.

* * *

Чтобы минимизировать время, проводимое в компании Дайхатта, Бансабира велела пурпурным скакать день напролет, практически не давая отдыха. Гистасп, услышав приказ с самого утра, мученически сжал зубы. Ему и так седло обходится недешево: рваная рана в полбедра, хоть и прихватилась снаружи, невыразимо ныла внутри и явно требовала длительного восстановления. Но шансы сводились к нулю: позволить госпоже усомниться в его, Гистаспа, ценности из-за ранения, которое он сам не сумел предотвратить, однозначно было плохой идеей. Бансабира Яввуз — из тех людей, которым практически незнакомо сострадание. Она не пожалеет, она вытрет ноги о чужую слабость и пойдет дальше — с тобой или без. Если подумать, вдруг осознал Гистасп, загоняя коня и закусывая от боли губы, его танша всерьез похожа на Время: никого не ждет и мало с кем считается.