Поле боя - Арктика - Георгий Савицкий

Налетел порыв ветра, принеся облако соленых брызг, которые долетали даже сюда, на верхотуру ограждения выдвижных устройств. Ни с чем не сравнимый запах моря…

— Полюбуйтесь, — сказал капитан Славин, передавая капитану Чайке бинокль. — Вот она, наша самая северная земля…

Прямо по курсу подводного атомохода в дымке лежала гряда островов. Они подходили к самому большому — острову Западный Шпицберген. Здесь на берегу залива Ис-фьорд находились русские владения: «столица» Баренцбург и рудник Грумант. Еще одно поселение, Свердрува, находилось чуточку южнее.

— Да, красиво… И даже как-то необычно — столько жизни в этих суровых краях!

Несмотря на то что большую часть самого большого острова этого арктического архипелага покрывали ледники, в центральных районах низменности сплошь покрыты растительностью. Здесь водятся песцы, северные олени, гуси. Можно встретить и белого медведя, но лучше — не надо. А на скалистом побережье селятся моржи и тюлени.

Обогнув далеко выступающий в море мыс, русский атомный подводный крейсер свернул направо, в Грён-фьорд. Здесь и располагалась «столица» русских владений — город Баренцбург.

На берегу русский подводный крейсер встречали духовым оркестром. На причале собралась толпа от мала до велика.

«Северсталь» с помощью выдвижных подруливающих колонок ошвартовалась у пирса — выучка у экипажа была отменная.

Экипаж в парадной форме выстроился перед рубкой. Управляющий компании «Арктикуголь» выступил с приветственной речью, после чего по русскому обычаю капитану крейсера вручили хлеб-соль. Потом краткую речь сказал специально прибывший по этому поводу норвежский военно-морской атташе. На этом официальная часть приема была закончена и началась неофициальная.

Моряки быстро побежали вниз, чтобы сменить «парадки» на робы и поскорее начать разгрузку «Северстали». Подводный атомный крейсер доставил на Шпицберген несколько тонн грузов: медикаменты и медоборудование, провизию, различные приборы и запасные части, другие необходимые вещи. И все это теперь нужно было перекидать на берег, и причем аккуратно. Но морякам не привыкать, тем более что капитан Славин пообещал по окончании разгрузки весь личный состав, разумеется, кроме вахтеных, отпустить на берег. Вместе с моряками трудились и летчики, сейчас было не до чинов и званий. С шутками, беззлобными подколками работа спорилась. После такого ударного труда ломило все тело, но моряки уже снова «наводили блеск» и «исправляли замечания» строгого боцмана — впереди был вечер и торжественный прием в честь русских подводников.

Ну а корабельный док Григорий Семенович Левченко вместе со старшиной химиков-дозиметристов и по совместительству фельдшером подводной лодки сразу же погрузился в вездеход и отправился в больницу.

* * *

Следующее утро принесло и хорошие и плохие новости. Пока моряки и летчики отдыхали в своих каютах после вечернего приема и банкета, вернулся Григорий Левченко.

— Ну что, док? — встретил его вопросом в центральном отсеке капитан Славин.

— Да нормально все, — потер красные от недосыпания глаза военврач. — Ночью прооперировали пациента, сделали аппендэктомию. Врач ихний действительно сосунок. Романтик, мать его… Устроил мне напоследок полостное кровотечение. В общем, пациенту будет гораздо безопаснее в нашем корабельном лазарете. А я рапорт напишу о действиях этого эскулапа. А теперь новость из разряда «не очень». — Доктор склонился к уху капитана и прошептал несколько слов.

— Ну, ничего себе!.. Быть этого не может! — Обычно невозмутимый Вячеслав Славин изменился в лице.

— Товарищ капитан, вас вызывают на мостик!

— Сейчас!

Поднимаясь на мостик, капитан 1-го ранга Славин уже догадывался, что он увидит на берегу. И действительно, у причала стояла небольшая толпа народу с плакатами и транспарантами на русском и норвежском языках. Надписи и рисунки говорили сами за себя: перечеркнутые бомбы и значки ядерной опасности, «не допустим в Норвегии второй Чернобыль», «русские, убирайтесь вон со своей радиацией», «атомный монстр, прочь от наших берегов». Радом с митингующими кучковались представители «независимой демократической» прессы.

— Пацифисты хреновы! — выругался Славин. — Талдычат об экологии, а сами под шумок хотят зоны нефтяных месторождений оттяпать. «Атомные монстры», млять. Да у них под носом атомный монстр крутится, побольше нашего.

Речь шла об атомном авианосце «Джон С. Стеннис», класса «Честер Уильям Нимитц», имевшем водоизмещение сто тысяч тонн и авиагруппу в составе до восьмидесяти самолетов и вертолетов. Один такой «плавучий атомный аэродром» мог «вбомбить в каменный век» средних размеров страну. Но столкновение у берегов Венесуэлы показало: в бою с равными по силе или более мощными ударными кораблями шанс авианосцам пережить ракетную атаку весьма невелик. Слишком уж неповоротливыми были эти склады боеприпасов и легковоспламеняющегося авиационного керосина.

Но все же Америка продолжала делать ставку именно на них.

Следующим в череде новостей стал «воздушный цирковой номер» в исполнении четверки «Супер Хорнетов». Но о нем русские подводники оказались предупреждены заранее.

— Боевая тревога! Множественные воздушные цели по пеленгу двести семьдесят! — поступил доклад от вахтенного оператора РЛС.

Вячеслав Славин уже успел к тому времени спуститься в центральный пост и отдал соответствующий приказ:

— Боевая тревога! Корабль экстренно к бою и походу приготовить!

В считание минуты под хлопанье люков и щелчки кремальерных запоров, дробясь топотом ног по стальным настилам палуб и балясинам узких трапов, экипаж занял свои места согласно боевому расписанию.

— Командир группы управления ПВО, огонь не открывать ни при каких обстоятельствах! Боевые модули «Кортика» не поднимать! Операторам РЛС — отслеживать цели в режиме обзора.

— Есть!

Тяжелее всего приходилось в этом положении летчикам. Отработав по тревоге готовность номер один, они сейчас сидели в кабинах Су-34ПЛ во мраке пускового ствола электромагнитной стартовой катапульты и в полутьме ангарного отсека.

А в это время обнаглевшие до крайности «Супер Хорнеты» носились низко над подводным атомным крейсером. Величественный подводный гигант, казалось, всем своим видом излучал презрение к хулиганящим в небе звездно-полосатым истребителям.

— На провокации не реагировать! — снова на всякий случай предупредил Вячеслав Славин.

«Ну, где же док с этим пациентом? Его еще не приняли на борт, а неприятности уже начались! И немудрено…» — думал командир подводного крейсера.

Наконец вахтенный на мостике передал по трансляции, что подъехала машина «Скорой помощи». Боцман приказал двум матросам из швартовой команды поднять носилки с больным на борт. Рядом с носилками шел Григорий Семенович Левченко. Вид у корабельного врача был донельзя озабоченный.