Синтетическая экономика - Александр Олегович Величенков

спроса и предложения. И студенты, и преподаватели, и исследователи опираются на свое интуитивное понимание. Покупатель пришел в магазин с деньгами – спрос; готовый товар лежит на прилавке – предложение. Финансово-юридическое сопровождение сделки – наличные и чек. Материально-вещественное покрытие – моментально.

Авиакомпания заказывает у Эрбаса пять штук А-380. Этих самолетов у Эрбаса нет, их надо еще построить. Но и миллиарда евро у авиакомпании нет. Его надо еще заработать или взять в кредит. Год ведутся переговоры о сроках поставки, комплектации каждого борта, о размере аванса за твердый заказ, о плане-графике платежей, обоюдных штрафов и санкций за отказ от самолетов или срыв поставки и т.д. Сторговались, первый борт покупатель получает через три года, последний через пять. Финансово-юридическое и материально-вещественное сопровождение сделки разорвано во времени и пространстве. Что здесь спрос, и что – предложение? Спрос у покупателя вовсе и не спрос, он неплатежеспособен. Предложение у Эрбаса вовсе и не предложение, а некое обещание поставить самолеты где-нибудь, когда-нибудь.

А вот в целом весь контракт очень напоминает раздел авиационной промышленности в Директивах ЦК КПСС и Совета Министров СССР на ближайшую пятилетку (как минимум), а скорее всего очередной элемент мирохозяйственного планирования (как максимум). Нам здесь могут попытаться возразить, что, де, ведь есть же ежегодное производство и поставка самолетов потребителям. Это и есть точка равновесия.

Да, есть, но это эмпирическая, отчетная, статистическая точка. А вот построить теоретическую модель, которая давала бы точный прогноз на ближайшие пять лет никто не возьмётся. А вдруг опять 11 сентября?

Кейнсианство как мы помним существовало уже достаточно давно, за 150 лет до Д.М.Кейнса, например, в России при Екатерине II. Она напечатала на 200 млн. рублей бумаги, которая не девальвировались к золоту.

Первое отличие кейнсианства от монетаризма – не золотой, а золотодевизный стандарт. При золотом стандарте ни о какой валютной монополии государства не может быть и речи. А при золотодевизном валютная монополия государства вводится очень легко. Хрестоматийный пример – США, Ф.Д.Рузвельт, банковская реформа марта 1933 года. Но главное, фундаментальное отличие кейнсианства от монетаризма – фиксинг процента. Уж если денег можно нарисовать сколько угодно, то давайте сделаем дешевый кредит, который сам найдет себе применение.

Если монетаризм – это Маркcова схема Т – Д – Т’, где первичен товар, за который могут дать денег больше или меньше, то кейнсианство – это Д – Т – Д’.

График 2.

Никаких премудростей, лейте эмиссию, она найдет себе применение, создаст богатство, обернется, и всем будет хорошо. Хорошо-то будет, если не случится инфляция. Стихийное кейнсианство позднего Средневековья уже тогда родило поговорку: «Ассигнации – проклятье королей».

Экономическая история дает два наглядных примера эффективного кейнсианства. Это США в период 1933-1972 годов. И современный Китай, начиная с 1974 года. В СССР так же было кейнсианство с жестко подавленной инфляцией, но менее эффективное.

Неокейнсианство. Здесь все чуть сложнее, но так же понятно. Экономический смысл примерно таков. По максимуму наращивать денежную базу, но так, чтобы не сползти в инфляцию. Дифференцируем М0 (t) по dt и % (t) по dt, где t – время, и строим те же эвклидовы координаты в терминах прироста.

График 3.

Точки ∆М0 и ∆М0` задают границы прироста денежной базы за оговоренный период времени, по сложившейся практике – год. Денежная база должна вырасти не меньше, чем на ∆М0, чтобы не тормозить производство, но не больше, чем на ∆М0`, чтобы не создавать риски инфляционного перегрева.

Эти параметры регулируются законодательно. Изменение ставки рефинансирования происходит оперативно, в зависимости от того, какой спрос на деньги предъявляет экономика. Если спрос мал и находится чуть правее точки ∆М0, то ставку рефинансирования нужно снижать и облегчить субъектам экономики доступ к деньгам. Если спрос на деньги велик и находится чуть левее точки ∆М0` , то велик риск инфляционных проявлений, и ставку рефинансирования нужно повышать.

Этот механизм был закреплен в США законом Хемфри-Хоукинса 1978 года. Этот закон обычно называют законом о полной занятости и сбалансированном росте, хотя его экономический смысл гораздо глубже. Сейчас закон уже не действует, но экономическая традиция сохраняется. Хотя господам из ФРС и удалось избавиться от опеки конгрессменов.

Можно ожидать, что в ближайшие годы что-то подобное введет у себя и Китай, который за годы реформ уже нарастил монетизацию ВВП с 22 % в 1974 году до примерно 85-90 % сейчас. Но уже имел проблемы с инфляцией, особенно в 1998-1999 годах.

В практическом применении неокейнсианства есть небольшая методологическая проблема, как определять диапазон ∆М0 – ∆М0` на плановый период. На практике она решается, скорее всего, самым очевидным образом, методом от достигнутого. Примерно понятно, чем кончится текущий год, цели будущего года (планового периода) закреплены. Деньги всегда должны расти чуть быстрее, чем ВВП. Исходя из этих соображений, фиксируется диапазон ∆М0 –∆М0`. Ну, а дальше ФРС и Бен Бернанке разберутся.

Для теоретической строгости в составе макроэкономических теорий еще следовало бы рассмотреть теорию рациональных ожиданий. Но она никакой практической ценности не представляет, т.к. состоит из смеси футурологии, социологии и психологии. Да, к тому же опирается на скрытую предпосылку о том, что действующие тренды будут сохраняться всегда. А такого, как известно, не бывает. Сюжет о трендах и переменчивости внешних параметров мы уже подробно рассмотрели на примере Аргентины.

По экономическому смыслу теория рациональных ожиданий представляет собой частный случай неокейнсианства, когда точки ∆М0 и ∆М0` совпадают. Но при этом полностью теряет смысл процедура управления ставкой рефинансирования. Вот поэтому теория рациональных ожиданий, сколько бы нобелевских лауреатов не ней ни появилось, никогда не будет операбельной.

Все макроэкономические теории имеют нечто общее, хотя бы уравнение денежного обмена и уравнение межотраслевого баланса. Точнее сказать, эти истины не зависят от используемой макроэкономической теории. И все теории страдают одним общим недостатком. Они замкнутые. Замкнутые в смысле термина теории множеств. Платежный баланс, внешнеторговый баланс, миграция рабочей силы, приток капиталовложений или бегство капиталов, инфляция монетарная, инфляция горно-геологическая, инфляция импортируемая – все это остается за рамками теоретических рассуждений. Попробуйте втиснуть в рамки планового бюджета наступающего периода прогноз внешнеторгового баланса и платежного баланса, причем со всей теоретической строгостью. Весь бюджет развалится. А ведь бюджет, так или иначе, опирается на какую-то макроэкономическую теорию. Да, и сам бюджет, как сердцевина экономической политики государства, это прекрасный инструмент, чтобы развалить любые макроэкономические рекомендации. Ведь макроэкономические теории не оперируют категориями государственного целеполагания, пропорциями