Мой нелучший друг - Наталья Будянская

– Нет, – жалобно пропищала я.

– Это все? – тем же тембром голоса спросила она, тыча на одинокую бутылку.

– Э… дайте еще шоколадку.

– Берите, они перед вами, – убивала она взглядом.

Я посмотрела на вертикальную стойку возле кассы, схватила первую попавшуюся плитку, расплатилась, выскочила из магазина и скорее помчалась домой.

«Вот была бы популярной, как Мадонна, красовалась бы завтра на обложке желтой газеты с ярким заголовком “Как выглядят звезды без макияжа”, а какой-то папарацци получил бы приличный гонорар за одно фото».

Но я пока не Мадонна. А мой путь на звездную сцену только начинается. Хотя я так себе говорила и год назад в концертном туре, и когда только попала в поющий проект. Зашла в квартиру в грустном настроении.

– Принесла! – захлопала в ладоши «больная».

Я поняла, что мне тоже требуется доза виноградного наркоза.

И только мы успели обновить бокалы, явились санитары.

«Наверное, наш район обслуживают практиканты», – думала я, глядя на молоденьких мальчиков. Причем один из них был так неправдоподобно хорош, что Брэд Питт засомневался бы в своей неотразимости.

– Жалобы? – спросил красавчик.

Мы с Юлькой, как зачарованные, уставились в его огромные синие глаза. И затихли, думая каждая о своем. Зачем природа наделила мужчину такой пронзительной синевой вкупе с бархатными ресницами? Сводить с ума женщин?

– Нет жалоб? – уточнил второй, долговязый блондин.

– Я! – опомнилась Печенкина. – Я пострадала.

Оба санитара дружно уставились на девицу в мятом халате с забинтованной головой, от которой попахивало употребленным алкоголем.

– Температура? – без энтузиазма поинтересовался «Брэд Питт».

– Есть.

– Мерили? – вяло спросил второй.

– Нет.

Юлька напоминала провинившуюся ученицу у доски. Я быстренько обрисовала ситуацию.

– Несчастный случай, – закончила рассказ.

Красавчик осмотрел комнату.

– Танцевали?

– Точно, танцевали, – поддакнул второй, – напились и прыгали, да так, что люстру башкой снесли.

– Неправда! Посмотрите.

Юлька, переполняемая справедливым возмущением, сорвала бинты, которые я щедро накрутила ей как чалму, и совала голову санитарам для осмотра.

– Смотри! Дырку видишь?

– Где? – захохотал красавчик.

– В голове.

Долговязый блондин согнулся вдвое и задыхался от смеха.

– Ну даете, девахи, – гоготал он, – вавка в голове.

– Если вавка в голове, надо пить зеленку.

Юлька позеленела и грозно топнула ногой.

– Дамы, обойдемся без истерик, – справился с приступом хохота синеглазый.

Он осмотрел Юлькину голову и авторитетно заявил:

– Царапина. Дырки нет, сотрясения тоже.

Блондин откупорил чемодан, достал блокнот и накарябал наш адрес. И почему у всех докторов такой ужасный почерк? Они сами смогут прочесть написанное? Это сплошная шифровка, а не амбулаторная карточка.

– Работаете? Учитесь? – Долговязый замер с карандашом в руке.

– Я певица, – с чувством собственного достоинства и переполнявшей минутной славы изрекла Юлька.

– Да? – оживился красавчик и посмотрел на Печенкину повнимательнее.

– Место работы?

Блондин продолжал записывать данные в вызывной лист. Но Юлька на вопросы не реагировала, она сверлила синеглазого красавчика призывным взглядом.

– Что-то я вас раньше не видел.

– Я не выступаю в халате с пробитой головой.

– Ну да, логично, – ухмыльнулся красавчик.

– Место работы? – повторил долговязый.

– Ночные клубы, – не глядя на него, ответила Юлька.

Красавчик прищурился.

– Я бываю вечерами в «Бенедикте», но вас ни разу там не видел.

– Это в другой части города, – отмахнулась певица.

– Три остановки на метро, ваша линия.

Осечка вышла. Печенкина быстро метнула на меня взгляд.

– «Бенедикт», – спохватилась она. – Точно, я там завтра пою.

Я утвердительно кивнула. Мол, поет. Не врет.

– Ни за что не пропущу завтрашний вечер, – пообещал красавчик и ласково улыбнулся.

На прощание сделал селфи «со звездой», забрал долговязого с чемоданом и ушел.

Уже тогда я могла поклясться – завтра Юлька будет петь в этом клубе. Чего бы ей это не стоило!

– Отпадный мэн, – завороженно прошептала она, как только за ребятами закрылась дверь.

– Будешь выступать? А как же голова?

– Заживет.

– До свадьбы? – хохотнула я.

– Может, у кого-то и до свадьбы, а у меня до завтра. Наливай!

Пока я разливала вино по бокалам, она терзала память мобильной записной книжки.

– Леш, привет, это Юля Печенкина. Узнал? Не разбогатею. Дело тут есть, хочу в «Бенедикте» выступить.

Способности, конечно, у Юльки были отменные. Организовать и убедить могла даже колонну мертвецов. Но с таким же успехом и втянуть ни в чем не повинных людей в свою затею тоже могла. Тем же вечером она успела договориться и о моем выступлении в славно-известном клубе. Я протестовала. Вот еще! Я теперь певица другого уровня. Но ее аргументы были убедительнее:

– Тебе деньги нужны?

И я тут же вспомнила, что на будущей неделе подойдет срок оплаты за квартиру, да и в холодильнике давно не пахло чем-то съедобным.

Клуб оказался второсортным, если не сказать правдивее. Мелюзга, которая там тусовалась, вызывала жалость всем своим видом. Оставалось надеяться, что красавец-санитар придет, и Юлька будет счастлива. Очарует, околдует и утолит жажду плоти. А то после Зоси никого у нее не было. Да и разве можно считать пузатого, стареющего продюсера мужчиной? Мужчиной, с которым можно получить удовольствие?

– Вика, пойдем. Надо найти Владика, он за все отвечает.

Мы вошли, поискали Владика. Официантки пожимают плечами. Что за Владик такой, о котором никто не знает?

– Юль, фамилия есть? Как человека искать?

– Мне сказали по телефону прийти в восемь и ждать. Владик подойдет, все объяснит, отдадим ему диски, включит плюс. Все будет гуд. После концерта получим по триста баксов каждая.

– Где ждать надо?

Юлька пожала плечами.

Нездоровое волнение, непонятно откуда взявшееся, трепыхалось где-то в области пупка. Мы стояли у входа и дрожали под порывами ветра. Стремительная темнота обрушилась на город и спрятала под покров человеческие грехи и пороки. Вдруг к нам подошел мужчина.