Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - Кристофер Леонард

Существовал установленный порядок действий и множество традиций, связанных с ведением переговоров по поводу соглашения. Коллективное трудовое соглашение — взаимная договоренность между профсоюзом и компанией, в которой обозначаются условия труда на рабочем месте: от уровня заработной платы до размера дополнительных льгот, таких как медицинская страховка. В соглашении также перечислены правила трудового режима предприятия, такие как процедура увольнения работника или способы, которыми работник может подать жалобу на злоупотребления со стороны руководства. Трудовые договоры обычно заключались на срок около трех лет.

Когда срок действия истекал, группа юристов Koch Refining входила в зал заседаний и садилась за стол напротив группы переговорщиков, выбранных OCAW. Переговорщики от профсоюза почти всегда были рабочими нефтеперерабатывающего завода, а не юристами и экспертами по ведению переговоров. В переговорах с компанией члены профсоюза полагались на свои личные знания о том, как работает завод. Они знали, о чем просить, и знали, что могут предложить взамен. Получить желаемое профсоюзные деятели рассчитывали с помощью коллективной силы воли. Они держались вместе и были готовы вместе уйти с работы, если руководство не удовлетворит их требования.

Во время первой встречи с представителями OCAW Полсон сидел в конференц-зале в окружении юристов компании. За столом напротив него был Джозеф Хэммершмидт, президент профсоюза. Хотя Хэммершмидта уволили, профсоюз настоял на его участии в переговорах.

Профсоюз уже подал официальную жалобу об увольнении Хэммершмидта, к тому же он все еще оставался его членом.

После того как все заняли места, Полсон озвучил свое предложение.

Koch в одностороннем порядке переписывает все правила работы на заводе. Система субординации, которую использовал профсоюз, исчезнет. Правила, которые запрещали сотрудникам выполнять работу других «профессий», устраняются. Водитель пикапа? Его не будет.

Правило о бонусных выплатах за сверхурочную работу без получения предварительного уведомления за два часа?

Устраняется. Затем Полсон дал понять профсоюзным деятелям, что для обсуждений мало возможностей. Это новые правила. Вот как все будет устроено на заводе. И точка.

Это могло показаться блефом; просто манерой Полсона начинать переговоры о трудовом соглашении с техасским нахальством. Но после Рождества и в первые холодные дни нового года профсоюзу стало ясно, что Полсон не блефовал.

Он не собирался вести переговоры.

С точки зрения членов OCAW, им не оставили выбора для дальнейших действий.

9 января 1973 г. в четыре часа дня все профсоюзные рабочие покинули свои места и территорию завода. Они прошли через парковку, а затем через широкие ворота вышли за пределы завода. Когда они вышли за ворота, те приобрели новую функцию. Они стали пикетной линией. Пересечение этой линии означало точку невозврата.

После того как члены OCAW вышли за ворота, территория завода оказалась для них закрытой. Они лишились доступа на рабочие места. Они стали безработными.

Нефтеперерабатывающий завод за воротами обеспечивал их всем, что у них было, — денежными средствами, чтобы кормить детей и платить по кредитам. Он давал им возможность вести жизнь среднего класса. И никто из рабочих не знал, вернется ли когда-нибудь обратно и будут ли их рабочие места вновь доступны для них. Бернард Полсон и Чарльз Кох за столом переговоров четко дали понять: Koch Refining планирует сломить OCAW. А члены профсоюза должны были дать понять Бернарду Полсону и Чарльзу Коху: OCAW нельзя сломить.

Сделать это было нелегко. Никто из членов OCAW не был рад ставить на кон свою работу. Например, у Джозефа Куинна была жена и пятеро детей. Куинн редко видел детей: он пропустил рождественское утро по крайней мере пять раз подряд из-за работы на заводе. Его жена Рита раздавала детям подарки без него. Но именно его отсутствие обеспечивало детям жизнь, которой он сам не знал. У них с Ритой был аккуратный дом в пригороде Миннеаполиса, недалеко от Росмаунта. Их дети ходили в хорошие школы. Они не работали долгие часы на фермерских полях под палящим летним солнцем, как Джозеф Куинн, выросший в западной Миннесоте.

Но Куинн не стал сомневаться в своем профсоюзе, когда OCAW велел ему покинуть рабочее место. К послушанию его мотивировала простая идея: солидарность.

Солидарность воплощала все, за что боролся профсоюз, и все, что делало профсоюз сильным. Куинн не знал о солидарности в детстве. Он вырос в семье фермера, поэтому много слышал об индивидуальных достижениях и ценности тяжелого труда. Отец Куинна учил его, что профсоюзы являются организациями, прикрывающими коммунистов, и поощряют лень. Но когда Куинн переехал в Миннеаполис, все доступные для него рабочие места были связаны с профсоюзами. Когда Куинн поднимал правую руку и присягал в верности OCAW, он клялся в солидарности своим братьям по профсоюзу на заводе. Клятва, правда, не была слишком искренней; Куинн просто хотел иметь работу.

Потом у Куинна впервые возникли неприятности.

Одна из его задач на заводе состояла в проверке уровня сырой нефти в больших белых резервуарах в южной части завода. Это была критически важная работа, потому что резервуары могли переполниться, если за уровнем нефти не будут следить. В конце одной из смен Куинн не сумел проверить уровень нефти в одном из баков, потому что там вели сварку какого-то оборудования. После того как рабочие ушли, он хотел было проверить уровень нефти, но возле нужного ему замерного люка один рабочий решил помочиться, поэтому Куинн отошел, чтобы не мешать. Его смена подошла к концу, а Куинн все еще не успел проверить уровень в этом резервуаре. Он сообщил об этом своему менеджеру, но тот сказал ему не переживать из-за этого.

«Позже я узнал, что тот большой красивый белый резервуар стал черным, полностью был залит нефтью», — вспоминал Куинн. Резервуар переполнился, и этого не случилось бы, если бы он проверил уровень нефти, как следовало.

За нарушение Куинн был отстранен от работы на три дня. Заработная плата, из которой он выплачивал ипотеку, на которую кормил детей, была примерно на треть меньше, чем обычно. Это был ощутимый удар по его финансовому положению, и он считал, что несправедливо себя ему подвергать. Поэтому Куинн подал официальную претензию в профсоюз по поводу наказания. Претензия — это официальная жалоба, которую могут подавать только члены профсоюза. Это жалоба, рассмотрение которой в некоторой степени напоминает судебный процесс, где профсоюз выступает в качестве личной группы юристов рабочего. Вне профсоюза нет таких формальных претензий: работник может просто пожаловаться, и только от него или нее зависит, получится ли убедить начальство отнестись к жалобе серьезно. В случае же подачи претензии речь шла о получении поддержки профсоюза.

После того как Куинн подал претензию, его вызвали в офис нефтеперерабатывающего завода. Он вошел в переговорную комнату и увидел там юриста компании, который хотел обсудить наказание Куинна. Но Куинн был не один. Рядом с ним за столом сидел представитель OCAW. Пока Куинн и юрист компании обсуждали проблему, сотрудник OCAW вмешивался в их разговор. Он все время поправлял Куинна, добавляя в историю новые детали. Куинн был категорически не согласен с некоторыми из подробностей, хотя они искажали ситуацию в интересах Куинна. Он даже начал спорить с человеком из OCAW в присутствии юриста компании. Наконец, юрист объявил об окончании встречи и, казалось, был в отчаянии. Трудно было получить прямые ответы на какие-либо вопросы, пока напористый представитель OCAW сидел на встрече.