Душа темнее ночи - Марина Серова

Я решила не задаваться такими непростыми вопросами, а вместо этого поехала по делам. Нет, к Миле я, пожалуй, сегодня не поеду. Смысла в этом никакого, а риск очень велик. Моя единственная родственница – отличный крючок, на который меня можно поймать. Может, послать Людмиле Охотниковой денег? Тоже плохая идея. Тетя сразу начнет выяснять, от кого перевод. И не успокоится, пока не поставит всех на уши. А мне вовсе ни к чему привлекать к себе ненужное внимание…

Так что я отправилась повидать Сергея Коваля. Охранное агентство помещалось на первом этаже жилого дома. Я оставила «Крузер» на стоянке неподалеку и пару раз прогулялась мимо. Скромная табличка на дверях, решетки на окнах. Я заглянула через стекло. У окна стоял письменный стол, довольно древний, а за ним сидел крепкий мужик в белой рубашке и что-то печатал двумя пальцами на компьютере. Кажется, это и был сам Коваль, хозяин агентства. В глубине помещения я рассмотрела сейф – скорее всего, с оружием. Отлично! А у дальней стены перед телевизором сидели крепкие ребятки в камуфляже и смотрели какое-то кино. Похоже, от избытка заказов Коваль не страдал.

Пока я раздумывала, что лучше – вызвать Коваля на улицу или самой войти в контору и провести серьезный разговор уже там, обстановка немного изменилась.

К конторе подкатила ярко-красная «Мазда». Водитель чрезвычайно ловко припарковался, втиснув машину на пятачок, куда и детская коляска встала бы с трудом. Я еще не закончила восхищаться мастерством водителя, как дверца машины открылась, и из салона с некоторым трудом выбралась молодая женщина. Одной рукой она держала дверцу, чтобы не царапнуть чужую тачку, а другой придерживала огромный живот. Лихая автомобилистка находилась на последнем месяце беременности. Женщина обогнула автомобиль, и с заднего сиденья выпрыгнул белоголовый мальчишка лет двух.

– А где папа? – завопил ребенок. – Хотю к папе! И пистолет хотю!

– Сейчас все будет! – успокоила его мама, взяла за руку и повела к конторе. Я подошла поближе.

Женщина достала телефон, потыкала в кнопочки и весело сказала:

– Серый, ты где? Мы уже подъехали. Выходи.

Женщина скользнула по мне равнодушным взглядом… но вдруг ее глаза вспыхнули, она шагнула ко мне.

Я быстро завернула за угол. Ай, как скверно! Она меня узнала! А я вот понятия не имею, кто это такая…

Я выглянула из-за угла, как партизан из засады. Из конторы показался Сергей Коваль. У мужчины не было обеих ног, так что хозяин охранного агентства довольно ловко передвигался на тележке. Паренек в камуфляже подогнал джип с ручным управление, и Коваль привычно подтянувшись, забрался на сиденье. Только после этого женщина наклонилась к нему, чтобы поцеловать. Малыш поместился в кресле на заднем сиденье, женщина села рядом с Ковалем и принялась что-то рассказывать ему, указывая в мою сторону. Я быстрым шагом покинула опасную территорию.

Мне пришлось зайти в подъезд многоэтажки, потому что Коваль послал своих ребятишек на поиски подозрительной женщины, то есть меня. Они довольно профессионально прочесали местность, но я спряталась в лифте на то время, что они инспектировали подъезд. Так что Ковалю пришлось уехать ни с чем. А я дала себе слово, что больше возле его конторы ни за что не появлюсь.

В Сети не было ни малейшего намека на то, что Сергей Коваль – инвалид. И уж конечно я не стану впутывать в свои опасные игры человека, у которого беременная жена и двухлетний белоголовый сынишка. Что ж, придется справляться самой…

Аким Николаевич вскоре выздоровел, и жизнь вошла в привычное русло. Теперь у меня почти не оставалось времени для того, чтобы собирать информацию о себе самой, потому что график Кипчака сделался еще более напряженным. Так что мои разыскания свелись к тому, что каждую ночь я выходила в Интернет и принималась общаться с Белогуровым. Я старалась выжать из Антона как можно больше информации, а журналюга, напротив, старался сообщить мне как можно меньше. Так что наша переписка выглядела примерно так:

«Антон, меня очень интересует последний год жизни Охотниковой в Тарасове! Знаешь, может, я что-то путаю, но ведь Женя за этот год несколько раз выезжала за границу… К примеру, та поездка в Италию… Может быть, разгадку исчезновения Жени следует искать именно там?!»

«Македонская, ты вообще когда-нибудь спишь?! Еще три недели назад ты и не подозревала о существовании Охотниковой! А теперь ты в первых рядах фанатов. Неужели ты думаешь, что я такой болван? Неужели считаешь, что я не проверил все эти нити, что тянутся за границу?!»

«Антоша, не обижайся! Ты самый-самый-самый умный (тут стоял смайлик)! Ну расскажи мне наконец, что ты раскопал!»

«Понимаешь, информацию я собираю буквально по крупицам. Никто не спешит делиться со мной тем, что знает. Кто я такой? Провинциальный журналист. Денег у меня нет, так что заплатить за сведения о Жене я не могу. А всякие ВИП-персоны со мной и разговаривать-то не желают…»

«Ой, ну не скромничай! Хватить корчить из себя сиротку с котомкой. Для провинциального журналиста ты чрезвычайно крут!»

«Да, что-что, а добывать информацию я умею. – Я прямо-таки видела самодовольную усмешку на лице Белогурова. – Но мне бы еще пару-тройку толковых помощников. Стрингеров!»

«Что-о?! Да за кого ты меня принимаешь!»

«Саша, не обижайся, но ты дура полная. Стрингер – это не что-то неприличное и к трусам никакого отношения не имеет. Стрингер – это тот, кто собирает информацию!»

«Ой, Антоша, извини! Я прямо-таки горю от желания стать твоим стрингером! Но, к сожалению, работа не пускает…» (грустный смайлик).

«Македонская, а кстати, кем ты работаешь?»

«Ой, ну, кофе подаю, за бумагой для ксерокса слежу, чтоб не кончалась… Офис-менеджер. Ты не отвлекайся!»

«Я все понять хочу, что это ты так заинтересовалась Охотниковой… Ладно детишки всякие. Им сегодня одно интересно, завтра – другое, а послезавтра – третье. Но ты девушка взрослая… Расскажи!»

Стоп! Момент довольно опасный. Мне ни в коем случае нельзя разрывать контакт с Белогуровым – он мой единственный источник информации. Но и раскрывать карты я пока не готова…

«Понимаешь, Антоша, – мои пальцы побежали по клавиатуре, – в моей жизни нет ничего интересного. Работа, работа, Интернет по ночам. Плыву по течению, понимаешь? А Охотникова – она другая. Наверное, мне просто хочется стать ею, пусть на время, вот и всё…»

«Слушай, а давай встретимся завтра, – вдруг предложил мне Антон. – Посидим, поболтаем, кофе выпьем… или винишка какого… Ты как?»

Ну вот, доигралась, Женя-Стрелок! Так вдохновенно пела о грустной одинокой доле Саши Македонской, что Белогуров решил утешить девушку и заключить в свои мужественные объятия… Только этого мне и не хватало!

«Спасибо за приглашение, Антон. Я это очень ценю. Но… нет. Мы и так с тобой сидим и болтаем. А насчет продолжения… я пока не готова к новым отношениям. Хотя ты мне нравишься. У меня еще не было таких интересных знакомых (снова смайлик, на этот раз смущенный)».