"Танки, вперед". Курьезы танковой войны в битве за Ленинград 1941-1944 гг. - Илья Мощанский

Подобные литературные опусы, несмотря на свою комичность, в немалой степени характеризовали уровень командно-штабной и технической культуры в Красной армии. К сожалению, фактор некомпетентности в отдельных случаях «крепко влиял» и на боевые операции, особенно на те, которые проводились в рамках «боев местного значения», где не всегда присутствовало всевидящее око фронтового начальства.

В феврале 1942 года 8-я советская армия сражалась в составе Ленинградского фронта, содействуя 54-й армии при проведении Любанской операции, направленной в конечном счете на прорыв блокады Ленинграда. На участке этого объединения и произошел анекдотичный случай, во «всю мощь» характеризующий достоинства и недостатки нашей родной армии.

Дело было в 16-й танковой бригаде. Следует сразу сказать, что в документах Ленинградского фронта (данные на 15 февраля) это соединение числилось за 54-й армией. Но в отчете 8-й армии указано, что 16 тбр передана в 54 А только к исходу 27 февраля 1942 года. А за 10 дней до этого срока и произошли указанные события.

10 февраля 16 тбр, отведенная во второй эшелон и не имеющая матчасти, начала получать отремонтированные танки Т-26 и БТ с заводов Ленинграда. На 12 февраля в бригаде было 3 БТ-5 и 2 Т-26, а в пути к месту дислокации находилось еще 13 боевых машин. Все прибывшие танки сосредотачивались в районе Александровки, где и приводились в порядок после марша.

18 февраля последовал приказ выделить из состава 16-й танковой бригады 4 танка Т-26 и один БТ-5 для совместных действий с 294-й стрелковой дивизией Красной армии. Десантно-штурмовые группы из танков и пехоты (тогда терминология была несколько другая — их называли блокировочно-штурмовые группы. — Примеч. авт.) ограниченными силами должны были провести наступление частного характера. В боевом приказе 294 сд задача была сформулирована так: «Танкам совместно с 294 сд, в составе блокировочно-штурмовых групп прорвать оборону противника на фронте — лес 0,5 км, юго-восточней отметки 68,2, река Светленькая и уничтожить противника, нанося удар в направлении озера Белое»[58].

Такая задача была явно не по плечу 5 танкам и приданной ей пехоте. Целесообразно было поставить конкретную задачу каждой блок-штурмовой группе, и не по рубежам и направлениям, а конкретно по выявленным целям.

Необходимо сказать, что при постановке задачи присутствовали специалисты из отдела АБТВ 8-й армии — подполковник Петровский и майор Иванов. Они указали начштабу дивизии на структурные недостатки боевого приказа на наступление. Но тот уже ничего не хотел менять. Возникла перепалка. После скандала танкисты, бывшие «ближе» по своему положению к вышестоящему штабу, доложили суть проблемы начштабу армии. После «взбучки» сверху задача танкам была поставлена «более целеустремленно, отменявшая предыдущую задачу как некорректную и непосильную». Однако при постановке задачи начальник штаба имел дело с командиром и начальником штаба 16-й танковой бригады, а не собственно с командиром роты, танки которого и должны были прикрывать пехотинцев. Начштаба 294 справедливо полагал, что он (командир роты) получит задачу от командира бригады. Но все случилось, как в испорченном телефоне. Командир 16-й танковой бригады то ли забыл, что ему говорили в штабе дивизии, то ли имел какое-то свое видение на проблему, но боевая задача им была поставлена уже по-иному. «Произвести рекогносцировку подступов к полю боя и поля боя всем экипажам на участках полков 294 сд». Он не сказал командиру роты, каким методом, с кем и как будут действовать танки. И командир танковой роты (на тот момент старший лейтенант Кравченко) проходил весь день по указанной местности и вернулся с рекогносцировки только вечером.

Прибывший на следующее утро проверить знания, задачи и организацию взаимодействия танков подполковник Петровский установил удивительные вещи. Первое — без каких-либо существенных обстоятельств был сменен командир злополучной танковой роты: вчера еще ей командовал старший лейтенант Кравченко, а сегодня (19 февраля) — старший лейтенант Ярцев. Второе — новый командир вчерашней задачи танкам не знал и с пехотными начальниками, а тем более с блок-штурмовыми группами, никакой связи, естественно, не установил и никакого взаимодействия не организовал. Третье — новоиспеченному командиру роты никто так и не сказал, как действовать и каким количеством танков. Он предлагал «свои услуги» командирам пехотных полков 294-й стрелковой дивизии и обещал даже не пять, а все 10 танков из его роты, но пехотинцы гнали его прочь, говоря: «Я такой задачи не имею и о танках ничего не знаю». Слова комполков 294 сд также можно интерпретировать по-разному: то ли им тоже не довели боевой приказ, то ли речь шла только о пяти танках, и предложение 10 машин дезориентировало пехотных командиров[59].

После открывшейся горькой правды командира танковой роты товарища Ярцева «под конвоем» начальника 1-го отделения АБТВ армии майора Иванова отвели в штаб 294 сд, где он наконец узнал общую и частную задачу, а также увязал свои действия с пехотными штурмовыми группами.

Параллельно с подготовкой пехоты и танкистов инженерные войска до пределов возможного прорубали просеки в направлении ДЗОТов противника, чтобы наши танки могли маневрировать на открытом пространстве. Правда, специалисты-саперы в спешке забыли, что деревья надо спиливать не на уровне снега, а под самый корень — на уровне земли. Впоследствии во время атаки на германские позиции один из наших танков сел на такой пень, словно пароход на мель, и вертелся волчком под обстрелом противника, пока его не сдернули «с насеста» с помощью лебедки.

В 10.00 19 февраля, после уточнения всех деталей, началось неспешное наступление советских войск. Танки (5 машин) совместно с частями 294 сд, выдвинувшись на передний край, вели интенсивную стрельбу с места по укрепленным огневым точкам противника. За этот день пехота 857 сп захватила два ДЗОТа и несколько траншей противника севернее моста через реку Светленькая.

Но в ночь на 20 февраля противник перешел в контратаку и, оттеснив наши стрелковые части, занял свои прежние позиции. Надо было начинать все заново. Атакующую группировку стали усиливать: подошли новые подразделения 294 сд, мотострелково-пулеметный батальон 16 тбр, а также отдельный бронебатальон (22 средних бронеавтомобиля БА-10), с 4 февраля оперативно подчиненный 16-й танковой бригаде для действий в составе уже 54-й армии.