Погибель королей - Дженн Лайонс

– Ты… Значит, ты знала госпожу Мию?

Я полагал, что их отношения были более… «рабочими». Детик, рабовладелец из Кишна-Фарриги, «знал» меня, но я не думаю, что его бы расстроила мысль о моей смерти.

Хамезра ответила не сразу. Она отвернулась, посмотрела в сторону, и я…

Я узнал этот жест, этот взгляд. Я уже видел его. Хамезра была похожа на Мию не больше, чем на Тераэта, но манера поведения была настолько знакомая, что я сразу заметил связь.

– Святые троны! Ты… – я ахнул. – Ты – родственница Мии.

Она моргнула и повернулась ко мне.

– Какая наблюдательность. Да, она – моя внучка.

Ой. ОЙ.

– Как ты могла? Как ты могла призвать демона и смотреть на то, как он вырывает часть души твоей внучки…

– О нет, я же не капитан Джувал. Я сама поместила ее душу в гаэш. И в этом мне помог он. – Она наклонилась ко мне и постучала по Кандальному камню, висевшему у меня на шее.

Я в ужасе посмотрел на нее.

– Нет, ты не можешь… Этого не может…

– Ты, скорее всего, думал, что эта безделушка – камень цали, если, конечно, мы исходим из предположения о том, что тебе вообще известно о существовании таких камней. Но это не цали. – Она махнула рукой, словно отгоняя дурные мысли. – Есть восемь Краеугольных камней, по два для каждой из древних рас. Все эти камни – особенные, все обладают ужасной силой. Каждый такой камень должен был победить одного из Восьми богов. – Хамезра рассмеялась – холодно и зло. – Хотя бы это у них не получилось, и на том спасибо.

– Не понимаю. Ты хочешь сказать, что с помощью камня я могу создавать гаэши? Но ведь у меня самого есть гаэш!

– И что? Кандальному камню все равно, цела ли твоя душа или разделена на части. Ему важно только то, что она здесь, по эту сторону Второй завесы. Послушай меня, это важно: блестящий камень на твоей груди воплощает собой идею, и эта идея – рабство. Каждый раб, который когда-либо полз на четвереньках, или дрожал от страха, или умер от побоев, подпитывает его – точно так же, как каждая смерть подпитывает Таэну. У тебя на шее мерзость, и она делает мир хуже самим фактом своего существования.

У меня закружилась голова. Столько людей стараются убедить меня в том, чтобы я снял себя этот проклятый камень. В тот момент мне хотелось сорвать с себя ожерелье и швырнуть его в стену каюты. Такого сильного желания я никогда еще не испытывал. Я потянулся к узлу на шее; от страха пальцы едва меня слушались.

– И ты применила его к своей собственной внучке? Я хочу, чтобы его уничтожили. Я разобью его вдребезги. Я разломаю его…

– Милое дитя, уничтожить его так же просто, как и убить бога. Оружия, которое годилось бы для этой задачи, у тебя нет. Кроме того, Кандальный камень тебя защищает – он спас тебя всего несколько минут назад. Пока ты носишь его, твои враги будут верить, что они не в силах тебя убить, что сила камня изменит ход событий так, чтобы умер не ты, а они. Зачем, по-твоему, я дала его Мие? А насчет его применения… У меня были свои причины так поступить. Не думай об этом.

Я осекся. Хамезра, конечно, была права. Это ожерелье нельзя отнять силой; его можно отдать только по доброй воле.

Кроме того, она только что отдала мне приказ.

Я заставил себя убрать руку с камня.

– Значит, Релосу Вару нужен Кандальный камень?

Хамезра вздохнула.

– Нет. Вряд ли ему нужна именно эта безделушка. Нет, он хочет уничтожить тебя.

– Но зачем ему меня убивать? Я с ним не знаком, я ничего ему не сделал.

Она улыбнулась мне, словно бабушка – внуку.

– Милое дитя, я не говорила, что он хочет тебя убить.

– Но ты сказала… – Я похолодел. Она, жрица богини смерти, наверняка предельно точно подбирает слова, связанные с убийством.

– Убить тебя – значит совершить грубую ошибку, такую, которая отправит тебя в загробный мир, после чего ты сможешь возродиться или вернуться. – Она похлопала меня по колену. – Пойми, это была невероятная удача… – Она кивнула. – Да, невероятная удача, что мы вообще узнали про этот аукцион. Один из наших агентов услышал, как про него говорил Релос Вар, и передал нам эти сведения, не понимая, насколько они важны. Однако я не могу взять в толк, откуда Релос Вар узнал, что на аукционе будешь ты.

– Должно быть, ему рассказали о моем похищении. Наверняка половина Куура уже знает, что я пропал. – Я поморщился. – Но как он понял, что меня нужно искать в Кишна-Фарриге, в тюрьме для рабов?.. Если Дарзин знал, где я… – Я помолчал. – Дарзину удалось меня найти. Может, он приказал этому Релосу Вару забрать меня, как только он выяснит, где я нахожусь?

Она заморгала, а затем ужасно и громко расхохоталась.

– Нет.

– Но…

– Возможно, Дарзин – подручный Релоса Вара, но не наоборот. До сих пор ты встречал маленьких людей со скромными амбициями. Но Релос Вар… Релос Вар – это сила, одна из самых главных во всем мире.

– Спасибо за ценные сведения. Теперь я смогу спокойно спать по ночам. – Я сглотнул. – Но почему я?

– Есть одно пророчество…

Я уставился на Хамезру.

Она уставилась на меня.

Я побледнел, отвернулся и напомнил себе о том, что не надо играть в гляделки с верховными жрицами культов смерти.

– Я в пророчества не верю.

– Я тоже. К сожалению, Релос Вар, похоже, относится к ним серьезно, поэтому я должна поступать точно так же. А пока что я хочу обучить тебя, чтобы в следующий раз ты был готов к неприятностям. – Она улыбнулась. – Считай, что я поступаю так ради Мии.

– Нет, спасибо, у меня уже есть… – Я хотел сказать «у меня уже есть богиня», но не смог выговорить эти слова.

Хамезра заметила, что я умолк, и прищурилась.

– Да, Таджа – твоя покровительница. Но в наш орден принимают не только тех, кто поклоняется богине смерти. Мне нужен солдат, а не жрец и не фанатик. Богиня удачи не будет возражать против того, чтобы мы тебя подготовили.

Я закрыл глаза и содрогнулся.

– Мне плевать на то, чего хочет от меня Таджа.

– Глупец, – шепнула она. Почти таким же тоном она говорила и с Релосом Варом.

Мои щеки запылали от прилившей к ним крови.

– Ты не понимаешь, что я пережил…

– Почему все мужчины в твоем роду – тупые и упрямые идиоты?! Если одна из Сестер решила проявить к тебе свое благоволение, думаешь, от него можно отказаться? По-твоему, можно сказать: «Ох, со мной произошло что-то плохое, пропади она пропадом, эта богиня»? Таджа не бросила тебя, она по-прежнему с тобой. Она защищает и утешает тебя, и, если ты этого не видишь, она не виновата.

Я закатил глаза.

– Именно такие слова я ожидал услышать от жрицы. Тебе легко говорить, у тебя же нет гаэша, а на твоей спине нет рубцов и засохшей крови. Она… Она… – Я не мог произнести эти слова, но то, что произошло со мной, все еще причиняло мне боль. Хамезра исцелила мои раны, но мои чувства, моя душа, они все еще горели от лихорадки, они все еще были воспалены. – Она меня предала.