Кто в овечьей шкуре? Как распознать манипулятора - Джордж Саймон

В самом начале отношений Билл был очень внимателен к Дженис и всячески восхвалял ее. Для Дженис это означало, что он расположен к ней. Она очень высоко ценила это видимое расположение. Вскоре, однако, стало понятно, что от Билла не поступает практически никаких знаков одобрения и моральной поддержки, пока Дженис не потратит заметного количества душевных сил на выполнение его желаний. Время от времени в обмен на удовлетворение всех его нужд она получала немного желаемого признания. За прошедшие годы она вложила в отношения всю свою душу, чтобы добиться этих крошечных «вознаграждений». Синдром игрового автомата оставлял ей иллюзию контроля над ситуацией, пока ее обчищали до нитки. А теперь, когда она потратила столько сил и энергии, ей будет очень сложно рассматривать вариант расставания всерьез. Кроме того, если она все же уйдет от Билла, ей придется признать, что она много лет ошибалась, и ей будет стыдно перед самой собой. Стыд и чувство вины очень много значат для Дженис и еще больше затрудняют разрыв.

История Дженис и Билла и многие другие подобные истории убедили меня в том, что центральные положения традиционной модели «лечения», предназначенной для работы с истинной химической зависимостью, заводят в тупик и усугубляют ситуацию, когда их пытаются применять к личностям с агрессивными (или скрыто-агрессивными) наклонностями, злоупотребляющим веществами, которые вызывают зависимость. Эти модели зачастую вынуждают нас видеть в эмоционально независимой манипулятивной личности зависимую жертву. В традиционной модели Билл рассматривался бы как личность, страдающая химической зависимостью, а Дженис – как созависимая личность. Усилиями профессиональных адвокатов «модель созависимости» за последние годы разрослась настолько, что теперь охватывает все разновидности межличностной зависимости. В таких непомерно раздутых рамках в какой-то степени созависимым оказывается вообще любой человек. Случаи настоящей зависимости и созависимости встречаются, но отнюдь не так часто, как об этом говорят. Гораздо чаще в тяжелых сложных отношениях есть эмоционально независимая манипулятивная сторона и сторона, которая находится под ударом и сражается с чрезвычайно сильной эмоциональной зависимостью.

Билл – активно-независимая (агрессивная) личность и мучитель. Дженис – не созависимая, но просто зависимая личность и идеальная жертва. Присущий Биллу активно-независимый стиль подавляющего поведения находит свое отражение буквально во всем, что он делает. Он всегда работал на себя, поскольку ненавидит перед кем-либо отчитываться. Играя с партнерами в гольф, он всегда водит тележку. Вопреки тем предположениям о возможных долгосрочных последствиях его алкоголизма, которые мы могли бы сделать, он всегда очень хорошо заботится о своих интересах. Он поддерживает тайный банковский счет, с которого финансируются некоторые его «деловые поездки» с компаньонами, и содержит укромную квартирку для времяпрепровождения с женщинами из своего длинного списка. Хотя избранный им образ бедствующего мужа может создать впечатление, что он зависит от Дженис, в действительности его желание удерживать ее рядом носит преимущественно прагматический характер. У него есть имущество и неплохое состояние, которым он не хотел бы делиться в ходе бракоразводного процесса. Он предпочитает держать Дженис на поводке, а флиртовать тайком. Не следует заблуждаться: Билл – весьма независимый персонаж.

Есть немало данных в пользу того, что химическая зависимость – отдельное обстоятельство, не связанное с эмоциональной зависимостью или независимостью. Мой опыт показывает, что личности, злоупотребляющие теми или иными веществами, ведут себя сходным образом в отношениях со всеми «объектами» в своей жизни, включая эти самые вещества. Поведение Билла никогда не подходило под критерии истинной химической зависимости (привыкания). Его пьянство напоминает скорее поведение человека, эпизодически злоупотребляющего теми или иными веществами. Как явствует из наблюдений, Билл злоупотребляет как алкоголем, так и отношениями с людьми.

Из моего опыта (а также из опыта все большего числа других профессионалов) [12] следует, что люди с агрессивным нарушением личности плохо поддаются лечению методами, подразумевающими, что они находятся в той или иной зависимости. Когда Дженис попыталась заставить Билла лечиться (он согласился на это, чтобы успокоить ее), его направили в местную больницу, в отделение, занимающееся обычными аддиктивными расстройствами. Такого рода программы лечения химической зависимости, опирающиеся на 12-шаговую модель реабилитации, – истинное проклятие для всех агрессивных личностей. Требование признать свое бессилие в том или ином вопросе бросает вызов их самым глубинным убеждениям. Мысль о том, что ключ к их излечению находится в руках какой-то высшей силы, несовместима с их раздутым самомнением. Идея подчинить свою волю этой могущественной силе и последовать за нею для них поистине отвратительна. Предлагать им увидеть в себе людей, в каком-либо отношении зависимых, – бессмысленная затея, ибо на протяжении всей жизни они высоко ценили свою активную межличностную независимость. Если в ходе лечения на них надавить, они могут произнести все правильные слова, чтобы от них отстали (это прием мнимого согласия), но крайне редко принимают идеи программ такого типа всей душой.

Как это часто случается со склонными к подчинению личностями, Дженис с самого начала нашла Билла привлекательным из-за его уверенности в себе и независимоcти, благодаря которым она чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Она никогда особо не задумывалась о своих интересах и способности позаботиться о себе. Как человек, чья самооценка зависит от одобрения и поддержки со стороны других людей, Дженис была постоянно уязвимой для манипуляций.

Поведение Дженис более точно соответствует классической модели аддикции. Ключевые положения традиционной программы лечения подходят ей. Поскольку ее самооценка прочно связана с заверениями Билла в том, что он ее ценит, она находится в болезненной зависимости от него. Более того, она не в состоянии отказаться от отношений, которые стали для нее разрушительными, поскольку притерпелась к их болезненным аспектам и при этом продолжает получать от этих отношений нечто, в чем отчаянно нуждается. Ее терпимость растет, и с каждым разом требуется все более и более серьезное злоупотребление, чтобы причинить ей ту боль, которая способна возродить желание разорвать эту привязанность. Предпринимая попытки высвободиться, она испытывает психологическое похмелье. Терпимость и синдром отмены – отличительные черты настоящей аддикции. Людям вроде Дженис часто помогают группы вроде Ал-Анона или так называемые «группы для созависимых», поскольку поведенческие паттерны этих людей, в отличие от их манипулятивных партнеров, очень хорошо накладываются на модель зависимости. В соответствии с предсказаниями модели им иногда удается достичь эмоционального дна и настолько захотеть избавиться от страданий, чтобы отважиться на «шаги», необходимые для «излечения».

Участник одного из моих семинаров спросил меня, почему Билл так сражался за то, чтобы не потерять Дженис, если у него не было ни малейшей созависимости с ней. Я ответил ему, что Билл как агрессивная личность попросту ненавидит терять что бы то ни было. Потеря означает для него отказ от власти и доминирующего положения. И не важно, о каких отношениях Билла идет речь, – он везде стремится возобладать и получить контроль. В любых неравноправных отношениях желанной целью агрессора является не реальный объект сам по себе, а доминирующее положение. Каждый раз, когда Дженис задумывается о том, чтобы уйти, равновесие сил нарушается. И тогда Билл начинает боевые действия. Он сражается не за то, чтобы удержать женщину, которую любит, с которой желает быть вместе и в которой нуждается. Он сражается за то, чтобы сохранить преобладающую позицию. Будучи личностью с расстройствами характера, Билл склонен видеть в Дженис скорее собственность. А раз так, то у нее не может быть свободы жить своей жизнью или, хуже того, быть более счастливой с кем-то другим. С его точки зрения, она находится в его распоряжении, а потому любое движение к независимости с ее стороны он воспринимает как отвержение и покушение на его «право» господствовать над ней.