Хищник цвета ночи - Татьяна Серганова

Даже вчера.

Ник никогда ей этого не скажет, но поведение Вики сегодня утром произвело на него неизгладимое впечатление.

Она боялась, но старалась шутить. Дрожала, но держала себя в руках. Сгорала, но не сдавалась. Сидела в машине, одурманенная укусом, испускала феромоны, от которых у него срывало голову, но сохраняла дистанцию и на провокации не поддавалась.

Выдержка, сила, уверенность.

Это не могло не восхищать.

Строгая на работе, в деловом костюме, с волосами, собранными в пучок. Спокойный взгляд и деловой тон. Вика даже не понимала, какие шепотки раздавались ей вслед. Или понимала, но виду не подавала, старалась быть выше всего этого. Всегда уверенная, немного ироничная и гордая.

А как в прошлом году она отшила Лаврова на вечеринке! Просто виртуозно. Ник сразу понял, куда направился замначальника юридического отдела. Кирилл Лавров уже давно подкатывал к Измайловой, делал комплименты на грани пошлости, пытался коснуться, даже пару раз приглашал пообедать вместе. Вика кивала, вежливо улыбалась и отказывала.

Стоя в тени, прислонившись плечом к стене, хищник внимательно наблюдал, как Кирилл, улучив момент, направился к Вике, которая отошла в сторону, устав от шума и пьяного смеха.

Уверенное прикосновение и ладонь, поглаживающая обнаженную женскую руку. Вика была, как всегда, идеальна и безупречна: черное платье-футляр, обтягивающее фигуру, как перчатка, и в то же время делающее ее особенной. Остальные вырядились в яркие платья, в мини с глубокими разрезами, но не она. Черная ворона? Нет. Снежная королева. Недоступная и притягательная.

Глоток шампанского, и хищник продолжил наблюдать.

Что Н’Ери чувствовал, когда видел, как Лавров наклонился к ее ушку, что-то прошептал, продолжая поглаживать руку?

Любопытство.

Как отреагирует? Что скажет? Поддастся ли уговорам молодого красавца, на счету которого длинный список разбитых сердец хорошеньких сотрудниц?

Рука опустилась на талию, поглаживая, обещая, возбуждая. Лавров наклонился еще ближе. Занятый соблазнением, Кирилл продолжал что-то говорить, улыбался, сыпал комплименты, слишком самоуверенный, он не видел самого главного, что четко уловил Ник. Как Вика напряглась, подобралась и стала медленно отступать.

Рука юриста с талии попыталась опуститься ниже, но была тут же перехвачена и отведена в сторону. Измайлова что-то быстро сказала мужчине, его плечи вздрогнули, и Лавров резко обернулся, явно ожидая увидеть кого-то, а когда повернул голову обратно, его встретила звонкая пощечина. Вика отступила и направилась в зал, возвращаясь в самую гущу праздника.

Ник проводил секретаршу взглядом и подошел к Кириллу.

— Вот стерва, — с досадой произнес мужчина. — Она меня отшила. Что она вообще о себе возомнила?

— Ты меня спрашиваешь?

А внутри все заклокотало от гордости. Что не ошибся. Что угадал.

— Но хороша. — Кирилл вновь посмотрел вслед Измайловой, которая уже скрылась в толпе.

«Моя», — рыкнул хищник внутри, и Ник раздраженно загнал его обратно.

Никакого сексуального подтекста, никакой похоти и желания. Их отношения давно стали выше этого, а сейчас перешли на новый уровень. Просто «моя», та, которая рядом, которой веришь. Доверия Н’Ери добиться сложно, но у нее получилось.

Ник никогда не забывал, что перед ним Вика. Даже утром, соблазняя, сгорая от желания (хотя этого быть не должно!), он видел свою секретаршу. И только это остановило, не дало зайти дальше. Потому что терять ее не хотелось.

А сейчас…

— Н’Ери!

Ее голос, ее фигура и лицо.

Вика, и в то же время не она.

Куда делись длинные гладкие волосы, которые она никогда не оставляла распущенными, куда пропали строгость и холодность? Показательная отчужденность?

Перед ним стояла нимфа, воздушный эльф в платье из белоснежных лепестков. Волосы — волнистые, пышные — обрамляли красивое личико, делая Викторию младше на несколько лет. Такая соблазнительная и такая совершенная. И помада — яркая, притягивающая взгляд.

Кажется, что-то громко звякнуло совсем недалеко. Но он не обратил внимания, жадно осматривая фигурку от макушки до босых ног.

— Вика? — Голос был чужим, сиплым, он резал слух и диссонировал с ситуацией.

Нику нужно было подтверждение, что это обман. Что это сон, ставший сладким кошмаром.

Измайлова запнулась, глаза расширились, но она тут же постаралась взять себя в руки, растерявшись от взгляда своего начальника.

— Он отрезал мне волосы! — Девушка хотела сказать это грозно, но получилось жалобно.

Ник видел. Интересно, они такие же мягкие на ощупь, как на вид? Он ведь и раньше ее касался, но в данный момент все стало иначе. Потому что сейчас перед ним была не его секретарша.

И как Н’Ери раньше этого не замечал? Почему не видел ее такой? Растерянной, беззащитной и уязвимой? Привык, что она несгибаемая и сильная.

— Ну как? — Жерар выскочил откуда-то из-за угла и встал рядом. — Я выполнил твою просьбу?

— Какую? — не сводя пристального взгляда с Вики, хрипло переспросил Ник и тут уже вспомнил. — Ах да, просьба… Все отлично.

Игра. Шутка, которая превзошла все самые безумные фантазии и ожидания.

Ее и раньше хотели — недоступную, гордую, но сейчас… Сейчас проблема состояла в том, что ее хотел сам Н’Ери. И это была не просто похоть.

Зверь внутри рыкнул и принюхался, привлекая внимание хозяина. Ник кожей чувствовал его возбуждение и животный интерес. Не просто интерес, а жажду.

«Дурак! Ведь давно должен был догадаться!.. Шаер-р-ри… — мысленно простонал мужчина, все еще не в силах поверить в происходящее. — И что теперь делать?»

Проблема обрастала новыми неприятностями, грозя стать катастрофической.

«Ох, Вика, Вика… Как же теперь быть?»

— Куколка, он на тебя запал, — громким шепотом доверительно сообщил мне Жерар после того, как затащил одеваться.

Я была очень даже рада спрятаться за плотными занавесками. Взгляд хищника — тягучий, осязаемый и голодный, с золотистыми бликами — тревожил. От него даже волоски на затылке вставали дыбом. Поэтому, когда стилист громко сообщил, что «платье отпад, ты в нем звезда, но надо переодеться», я вздохнула с облегчением.

— Ты что, не рада? — помогая снять белоснежное платье, спросил Жерар.

— Я еще за волосы тебя не простила.

— Новые отрастут. А так ты стала куколкой. Миленькой, хорошенькой.

Вот и как ему объяснить, что не хочу быть ни миленькой, ни хорошенькой, ни очаровашкой, а уж тем более куколкой. Раньше моя внешность была моим ограждением, маской, за которой легко и свободно. А сейчас? Что я увижу, взглянув на новую себя? Ту, что даже Ник не узнал.