Ошибка в формуле любви - Дарья Лаврова

Зашла на кухню взять сок из холодильника.

– Посмотри на левой верхней полке, – сказала ЛенаНине. – Кажется, там был чай.

– Точно, Ленок, а я и забыла.

Девушки здесь не впервые. Они уже бывали у Ильи дома, и,возможно, не один раз. До этого вечера я отказывалась верить в то, что у негоможет быть кто-то, кроме меня. Теперь же я это просто знала.

Нина не в его вкусе, да и он ей по барабану. А вот Лене –высокой, с волнистыми волосами моей мечты – он нравится. Это видно, этовзаимно, и это грустно. Не им, конечно, а мне.

Лена раскованная и веселая. Любит аниме. Фанатка просто.Вчера, копаясь в дисках с фильмами, я наткнулась на три диска с аниме.«Унесенные призраками» и «Мой сосед Тоторо» – от Миядзаки, а еще сериал«Озорной поцелуй» о школьной безответной любви.

Были и другие странные вещи. Изменились обои «рабочегостола» на компе Ильи. Раньше там была Анна Курникова, а теперь – серый Тоторо сзонтом.

Нина и Лена уже заварили чай с бергамотом и достали коробкус конфетами. Меня по-прежнему раздражала эта хозяйственная возня. Лишь быугодить. Тем не менее Лена явно выигрывала на моем ленивом фоне.

Я вернулась в комнату и открыла пакет холодного сока,усевшись на пол рядом с диваном, где все еще спал Илья. Потом бездумно листалаканалы. Сначала с первого до двадцатого, потом в обратном порядке. Наверное,это нервное.

– Пойдемте пить чай, – сказала Лена. – Илюш,просыпайся!

Я обернулась. Лены уже не было, а Илья проснулся и сердитооглядел меня сонными глазами.

– Могла бы и спросить, можно ли остаться, – сказал он,вздохнув.

– Что? – не поняла я.

– Я говорю, что ты поставила меня перед фактом, а нужно былоспросить.

– Но ведь… Лена и Нина ничего не спрашивали, а я…

– С чего ты взяла? Не знаешь, не говори.

– Извини, – еле слышно ответила я, чувствуя, чтозаливаюсь краской. Лучше бы я ушла домой.

Три человека пили чай и обсуждали прошедший день. Четвертыйчеловек сидел рядом, но как бы не существовал для остальных. В том числе длячая, который ему налили. То ли время замедлилось, то ли чай не остывал.

– Юлька хорошая девчонка, – сказала Нина. –Хочется, чтобы у нее все сложилось, а то ведь двадцать два исполнилось, а парняу нее больше года нет.

– Да все у нее хорошо будет, Нинок, – вступилаЛена. – Нормальная девчонка, только любить себя побольше надо и бывать внужных местах.

– Да Юлька дура… – отозвался Илья. – Лучше бпохудела килограмм на пять сначала. И замуж ей надо срочно. Если сейчас невыйдет, то через три года уже никому не нужна будет.

– Илья, ты не прав… – возразила Лена.

Я хотела вступить в разговор и участвовать наравне со всеми.Что бы сказать Илье? Или спросить. Катя раньше советовала «придумать илираздуть проблему», а потом попросить у парня совета. Типа им очень нравитсячувствовать себя умными и полезными.

– Я тебе говорила, что потеряла пропуск на курсы? –спросила я Илью.

– Да ты что! – воскликнул Илья с наиграннымудивлением. – И что теперь делать?

– Платить штраф и делать новый…

– Понятно, – отмахнулся Илья и обратился к Нине: –Ну так что там тебе Макс говорил? Давай рассказывай!

Больше я не пыталась наладить с ним контакт. Оставила чай иушла в комнату. На экране мелькало лицо Димы Билана, безумно любимое ещеполгода назад.

Тут я все поняла. Все будто встало на свои места. Правда,ничего не изменилось. Думала, что, начав встречаться с Ильей, я сделала шагвперед. Я ошиблась. Не было никакого шага. Я по-прежнему стояла на месте илюбила недоступного парня. Просто парень поменялся. Был Билан, стал Илья. Ноэто не меняло сути. Они оба оставались для меня чужими. Только с Ильей это былоболее болезненно, потому что он находился рядом.

В четыре часа Нина и Лена легли спать на разложенный диван,а я рядом с Ильей – на надувную кровать. Стоило ему лечь, как он тут жеотключился: не раздеваясь, без подушки и одеяла.

– Илья… – шептала я, толкая его в плечо. – Пойдем,поговорим.

– Маш, я сплю.

– Илья, поговори со мной.

– Маш, давай утром.

Я вздохнула и отвернулась. Вертелась два часа, поджималазамерзшие ноги, пыталась свернуться, чтобы согреться. Ни одеяла, ни подушки.

Ни заснуть, ни согреться в ту ночь мне так и не удалось.Зато удалось тихо поплакать. В шесть утра на мобильном телефоне завибрировалбудильник. Я встала, на ощупь добралась до ванной и минут десять грела руки подгорячей водой.

На столике в прихожей лежал мобильник Ильи. Он мигал каждыепять секунд, на миг освещая потолок голубоватым сиянием. Я осторожно взяла егои нажала на правую нижнюю кнопку. Очень боялась, что звук разбудит Илью идевушек.

Пальцы дрожали и не слушались. Лицо горело. От волнения явзмокла. Дышать стало трудно.

Что тут у него? Сообщения, принятые вызовы… Десяток SMS отЛены, подряд. Скучаю, люблю, анимешные смайлики. Папка исходящих сообщенийпуста.

Набранные номера. Мама, папа, Иришка, бабушка, Максим,Иришка, Иришка, Иришка, Иришка… Он общается с ней. Они расстались, нопродолжали общаться.

Я же в его телефонном справочнике была записана, как «Маша».Сообщений от себя я не нашла. Илья их стирал…

Неужели все действительно так плохо и это конец?

Я положила мобильник на место, быстро собралась и ушла,захлопнув дверь.

Выйдя на улицу, написала Илье SMS, что не хотела их будить иушла домой. По дороге за десять минут я замерзла еще сильнее – короткаявесенняя куртка совсем не грела.

Даже поднявшись к себе, я долго не могла согреться, хотя наградуснике за окном было плюс десять, а топить еще не перестали.

Стелить постель не стала, достала только подушки и два пледаиз шкафа. Сделала себе чай, выпила и забралась под них. Я согрелась почтисразу, но заснуть так и не получилось. Вертелась и смотрела то в потолок, то вокно, то в книжный шкаф.

Наверное, утро – самое депрессивное время дня. Я закрылаглаза и крепче обняла плюшевого мишку, которого подарил Илья на Новый год.

Утром Катя была молчаливой, задумчивой, грустной. Совсем непохожей на себя. Она сухо сказала «привет» перед первым уроком и больше непроизнесла ни слова. Даже не спросила, поговорили мы с Ильей или нет. Этопоказалось мне очень странным, потому что тема сильно интересовала Катю.

Теперь на уроке химии Катя делала только две вещи. Илистарательно записывала за Адольфом, или утыкалась в учебник, нервно кусаяколпачок ручки.