Снежная королева - Вера Армстронг

Сначала Джессика перезвонила Салли и извинилась за свое отсутствие на вчерашнем благотворительном балу.

— Теперь с тобой все нормально? — в голосе Салли слышалось искреннее беспокойство.

— Нормально. Полностью оклемалась и готова к дальнейшим подвигам, — уверила ее Джессика. — Как вчера все прошло?

— Замечательно!..

Они еще поболтали о том о сем. Положив трубку, Джессика собралась позвонить Николасу, но пока искала карточку с номером, телефон зазвонил.

— Алло?

— Доброе утро, Джессика. Ты хорошо спала?

От одного только голоса Николаса сердце Джессики забилось чаще.

— Хорошо, спасибо, — вежливо отозвалась она.

— Спасибо за что?

— Джессика вдруг смутилась, хотя причин для смущения вроде бы не было. Она сказала «спасибо» просто из вежливости. Потому что так принято. Неужели он подумал, что она благодарит его за заботу, за то, что он сидел с ней, больной и несчастной? За то, что он не оставил ее одну, пока не подействовало лекарство и она не заснула?.. Просто спасибо.

Конечно, она не видела Николаса, но почему-то была уверена, что он улыбается.

— Не хочешь поехать со мной на пикник?

Джессику слегка напугал его решительный напор. Этот мужчина действительно не отступится просто так.

— А если я откажусь, что ты будешь делать? Уединишься в студии и станешь писать картину?

Он рассмеялся.

— Что-то вроде того.

От этого смеха по телу Джессики прошла сладкая дрожь. Она и представить себе не могла, что простой смех может быть таким притягательным и влекущим, таким сексуальным.

— А как насчет маленького компромисса?

— В смысле?

— Я приеду к тебе посмотреть, как ты рисуешь, а потом мы поедем на пикник.

Похоже, Николас ни капельки не удивился.

— Ты действительно этого хочешь?

Джессика улыбнулась, хотя он и не мог видеть ее улыбки.

— Но ты же видел, как я работаю.

— У меня все гораздо скучнее, уверяю тебя. Куча пыльных холстов, банки с краской и растворителем…

— Так мы договорились?

— О’кей! — с готовностью отозвался Николас.

— Тогда я через пять минут выхожу. Жди.

Джессика была уже одета к выходу, оставалось только взять из спальни запасные темные очки — день обещал быть солнечным. Она подумала, что надо бы захватить с собой что-нибудь из еды. Но дома не было ничего, кроме фруктов и хлеба. Джессика решила заехать по дороге в супермаркет и купить чего-нибудь вкусненького. Что и сделала.

К Николасу она приехала аж с четырьмя пакетами, набитыми едой.

— Если я пригласил тебя на пикник, — возмутился он, забирая у нее пакеты, — это не значит, что ты должна закупать еду!

— Но ты же кормил меня обедом…

— Ты мне ничего не должна.

Она пошла следом за ним в кухню.

— Не должна. Но я девушка независимая. Прошу запомнить.

Пока он разбирал продукты, она наблюдала за ним. Джессика в первый раз видела Николаса в футболке без рукавов, обрезанных джинсах и пляжных шлепанцах.

Он как будто прочел ее мысли.

— А ты что думала? Что я работаю в студии в такой пелерине, как у средневековых художников, и в берете с пером? — Он рассмеялся, подошел к ней и провел рукой по ее щеке.

Джессика невольно отпрянула. Он почувствовал ее растерянность и решил разрядить обстановку.

— Ну что, пойдем в студию?

Николас взял ее за руку и повел за собой.

Студия располагалась в отдельном помещении, соединенном с домом крытой стеклянной галереей. Это было просторное светлое помещение с окнами во всю стену и наполовину застекленным потолком. Три мольберта, холсты, натянутые на рамы, тюбики и баночки с краской — все это содержалось в идеальном порядке. И только яркие пятна краски, засохшие на дощатом полу, говорили о том, что это все-таки рабочая студия.

— Тебе для работы нужна тишина? Шум не раздражает?

— Все зависит от настроения. И еще от того, какая муза меня вдохновляет.

Он испытующе посмотрел на Джессику.

Эта студия была для него своеобразным святилищем. Сюда он приводил лишь немногих избранных. Комната эта слишком многое говорила о характере ее хозяина. А Николас по натуре был человеком скрытным и раскрывался лишь перед самыми близкими друзьями.

— Скажи, куда мне встать или сесть, пока ты будешь писать.

— Ты не хочешь здесь все посмотреть?

— Я думаю, ты сам покажешь, что захочешь, — отозвалась Джессика.

— Садись вот сюда. А я пока буду делать одну абстракцию для благотворительного аукциона, который состоится на той неделе.

Как завороженная, Джессика наблюдала за тем, как Николас превращает чистый холст в произведение искусства. Сначала он изобразил яркий цветовой фон — дерзкими, размашистыми и уверенными мазками. Прошел час, другой… Джессика не замечала, как идет время. Процесс творчества захватил ее целиком, пусть даже она не совсем понимала композицию и смысл этой абстрактной картины. Ей просто нравилось наблюдать за тем, как работает Николас. Он весь без остатка отдался работе. Он будто погрузился в пространство творимой им картины.

Джессике было ужасно интересно взглянуть на его готовые работы. И не из праздного любопытства. Его картины действительно интересовали ее, потому что она уже поняла, что в каждую свою вещь Николас вкладывает частичку души. Может быть, в другой раз она и попросит его показать ей картины. В другой раз…

Наконец Николас отступил от мольберта.

— На сегодня, пожалуй, хватит.

Он положил кисточки в растворитель и вытер руки полотенцем.

— Пойдем.

Он провел Джессику в кухню.

— Вот тебе сумка-холодильник. Собери продукты, а я быстренько приму душ и переоденусь.

Он вернулся минут через десять, и они поехали на пикник. Николас привез Джессику в уединенную рощу с видом на море.

— Проголодалась? — спросил он, расстилая на траве покрывало.

— Ужасно.

Джессика принялась разбирать сумку-холодильник. Николас тем временем принес из машины большой солнечный зонтик и установил его так, чтобы Джессика сидела в тени.

Она расстелила на покрывале скатерть. Достала тарелки и еду: свежий хлеб, нарезанную ветчину, курицу и салаты, сыр и фрукты.

— Выпьешь содовой?

— С удовольствием.

Джессика открыла бутылку охлажденной минералки и жадно припала прямо к горлышку.