Записки учительницы - Татьяна Мирная

– А почему без мамы? – спросили дяденьки.

– Мама меня отпустила, – сказал ребенок.

Дяденьки посадили мальчугана в машину и отвезли в отделение, по пути узнав, что ему 6 лет и что мама его всегда отпускает на тренировку одного.

Узнали они у малыша и адрес, по которому они с мамой проживают, а потом вызвали в полицию маму и предупредили, прочитав статью об оставлении ребенка в опасности, а также оштрафовали непутевую мамашу. Маме пообещали, что если еще раз такое повторится, ребенка отберут и отдадут в приют.

А я вот думаю, что бы сделали со мной, когда в 80-е годы я отправляла своего 4-летнего сына в магазин, если мне что-то срочно было нужно, а я пойти не могла, так как не с кем было оставить еще двух младших детей? Иной раз я и троих детей оставляла и убегала на полчаса, если мне срочно нужно было что-то сделать.

Понимаю, что я не должна была оставлять детей, но куда деваться, если не было бабушек и дедушек, а о нянях мы тогда понятия не имели, да и сейчас, я думаю, не все могут няню нанять.

Как вы думаете, виновата мать в том, что отправила шестилетнего ребенка самого на тренировку? Или она таким образом приучает его к самостоятельности? Что делать одиноким матерям, если им не на кого оставить ребенка? Может, лучше сразу детей в приют отдавать?

30 лет назад я сразу бы ответила на эти вопросы, а сейчас вот сижу, думаю и не знаю, что ответить.

Есть у меня знакомая, у которой цветочный магазин был одно время. Познакомились мы с нею в больнице: лежали в одной палате в неврологическом отделении. Конечно, каждый из нас делился секретом своей работы. Аня (так звали знакомую) рассказала о том, когда больше всего они продают «букетов нищеброда», которыми цветочники называют одну розочку в прозрачной упаковке.

– Больше всего таких розочек мы продаем перед праздниками, особенно перед 1 сентября и 25 мая. Перед этими школьными праздниками уходят все залежалые букеты, даже те, которые стояли в холодильнике в течение месяца, дожидаясь главных школьных праздников. Такое впечатление, что то ли родители нищеброды, то ли учителей они считают нищебродами, поэтому скупают оптом самые непродаваемые букеты.

Мне было стыдно ее слушать, потому что так оно и есть. 25 мая и 1 сентября вроде бы столько дарят учителю букетов, но хорошо если один-два сгодятся для того, чтобы порадовать учительские глаза, а остальные сразу все отправляются в мусорку.

Жаль родителей (они все-таки тратили деньги), жаль учителей, так как хуже нет разочарования. Есть ли другое решение этой проблемы? Думаю, что есть. Я бы купила от класса один шикарный букет учителю из свежих цветов.

Кстати, сейчас, кроме традиционных букетов, предлагают букеты из конфет, из мягких игрушек и даже из фруктов и овощей. Дарите, друзья, цветы, но от души, а не по обязательству.

Смотрю вчера новости по Первой программе. Екатерина Андреева рассказывает о том, как прошел ЕГЭ по русскому языку. Показывают кадры из разных московских школ, а потом из онкологической клиники, в которой был организован экзамен для больной выпускницы. Все хорошо, но вдруг голос за кадром говорит:

– Это юбилейный ЕГЭ. Ровно 15 лет назад в России стали сдавать экзамен в тестовой форме. Все тесты и творческие задания выполняются под надзором учителей и общественных наблюдателей. Видеокамеры стоят даже там, где, кажется, они стоять не должны. Экзамен организован для Алины, которая лечится в центре детской гематологии. Пишет девочка тоже под камерой между сеансами химиотерапии. В эти несколько часов она, кажется, ничем не отличается от здоровых одноклассников.

Неужели те, кто организовал вот такой экзамен для выпускницы, действительно думают, что она ничем не отличается от своих одноклассников? И вот эта камера и наблюдатель в палате совершенно не повлияют на выздоровление девушки? На камеру она улыбается, но что происходит в душе больной девушки и что происходит с больными клетками крови? Это не волнует тех, кто организовывал экзамен?

В 2001 году у меня была такая же выпускница. Она заболела в 10-м классе, и почти год девочка ездила на сеансы химиотерапии в Ставрополь, а между лечением посещала школу. Училась Надя хорошо, и когда начались экзамены, я была уверена, что она напишет сочинение. Надя сдавала экзамен с мамой. Она сидела рядом с ней, а мы, учителя, готовы были сами написать за нее сочинение, видя, как она устала уже к середине экзамена, хотя он длился всего 3 часа вместо 6. Сделали перерыв, Надя дописала сочинение. Остальные экзамены она тоже сдавала в школе, и тоже был щадящий режим. Мы тогда сделали все, чтобы наша девочка не нервничала, чтобы все прошло хорошо.

Сейчас больных детей заставляют сдавать экзамен перед видеокамерами и с наблюдателями. Может быть, я чего-то не понимаю, но мне кажется, что это издевательство над больными детьми.

В Волгоградской области повесилась девочка из-за ГИА по математике. Она была отличницей. В предсмертной записке написала, что во всем виноваты экзамены, и просила отменить ГИА.

Не буду ничего говорить о девочке. То, что она сделала, объяснить очень трудно. Очень жаль ее родителей, тем более что она была долгожданным и единственным ребенком в семье.

Хочется сказать вообще о том, что происходит в образовании и почему прежние экзамены были лучше, чем теперешние. ГИА и ЕГЭ для неустойчивой психики ребенка, конечно же, стресс. Сидеть под постоянным наблюдением не каждый может. И вполне вероятно, что девочка не могла сосредоточиться и поэтому не написала работу.

Я вспоминаю себя в те годы. Многие мои сверстники на экзаменах пользовались шпаргалками, а я не могла. Мне казалось, что, если меня заметят со шпаргалкой, я умру на месте.

ГИА и ЕГЭ не страшны сами по себе. Вопросы нетрудные, и ответить на них можно, если хотя бы два часа в неделю готовиться. Страшна обстановка, которую создали вокруг этих экзаменов. Камеры, пропуск чуть ли не сквозь сито, даже учитель в кабинете не имеет права присесть.

Когда же были экзамены в школе, учителя к детям относились доброжелательно, знали возможности каждого ребенка, и если ученик получал на экзамене неуд, то это был, скорее всего, хам, потому что даже очень слабых учеников учителя никогда не «топили».

Помню, со мной учился мальчик по имени Леша. Он был тихий, скромный парень, но учеба ему не давалась совсем. Родители помочь не могли, да и вообще он собирался стать трактористом, и отец-тракторист его уже всему обучил. Мы зашли с ним в класс, взяли билеты, сели готовиться. Это был русский язык. Лешу вызвали первым. Он ничего не мог сказать по билету, и тогда моя учительница задала ему всего один вопрос: кем он хочет стать? Леша стал рассказывать, как он мечтает стать трактористом. Его выпустили из школы со свидетельством о восьмилетнем образовании.

Леша стал трактористом, отслужил армию, женился, построил дом, родил троих детей. Кстати, одна из его дочерей училась в школе на одни пятерки. Он и до сих пор работает на тракторе. Живет в достатке, и дети его отучились в вузах.